Одиночество Мередит

Она не отпускала меня некоторое время — оказывается, я слишком худая, зато ни капли не постарела, — потом попросила до прихода Фи показать ей дом. Время от времени она восхищенно ахала, говорила, как я, должно быть, успешна, раз у меня свой дом, и ведь все сама, ну надо же, без мужской помощи. А вот она из дома матери отправилась прямиком в дом своего мужа (упокой Господь его душу).

Я улыбнулась и поблагодарила ее, но так и не смогла расслабиться. Тетя Линда была — и оставалась — милой женщиной, которая более чем заслужила свой почетный титул, но она была еще и маминой подругой. В десять лет у меня не возникало вопросов относительно ее особого статуса в нашей семье. Тридцать лет спустя мне было уже не так легко ее принять.

Я почувствовала облегчение, когда раздался звонок в дверь.

— Ты опоздала, — сердито прошептала я Фионе.

Она пожала плечами:

— Я всегда опаздываю.

Тетя Линда не уделила Фионе столько же внимания, сколько мне, но это было и понятно. Я не виделась с этой женщиной лет десять, а Фиона, вероятно, ходила с ней в паб пару месяцев назад.

Я заваривала чай, пока они болтали о дочери тети Линды — Мэгги, которая ждала третьего ребенка. Тетя Линда активно вязала маленькую одежду всех цветов радуги, потому что пол будущего ребенка они не знали, а в ее мире маленьких девочек никогда не одевали в голубое.

— Ты учила меня вязать, — сказала я, ставя поднос с кружками и печеньем на стол.

— Точно, милая. Я уже и забыла. Ты была такая терпеливая. Я учила тебя работать правой рукой, не зная, что ты левша. — Она засмеялась и взяла печенье.

Мне нравилось смотреть, как она вяжет. Меня это успокаивало.

— Когда ты в последний раз видела маму? — спросила Фиона, напоминая нам, зачем мы здесь собрались.

— Вчера. Она совсем плоха. Почти все время спала, пока я была у нее.

— Что говорит доктор? — Я сжала ручку кружки.

— Они считают, у нее есть пара месяцев. А может, и меньше.

— Я так и знала, что сигареты ее доконают. — Фи не могла сидеть спокойно и ломала печенье, рассыпая крошки по всему столу.

Тетя Линда сделала глоток чая:

— Она спрашивала о тебе. О вас обеих.

Мы с Фи переглянулись, и я заметила, как она едва заметно пожала плечами.

Настроение в комнате изменилось, как будто утреннее солнце заслонила тяжелая туча.

— Нам надо подумать, — сказала я.

Тетя Линда кивнула:

— Понимаю, милая.

— Почему ты с ней дружишь?

Если она и удивилась моему вопросу, то виду не подала.

— Мы вместе выросли. Конечно, я намного старше. Помню еще, как она родилась. Ее мама обычно сажала ее в большую коляску на заднем дворе. Мы с братом залезали на забор и пели, чтобы она перестала плакать. Пока не приходила наша мать и не стаскивала нас вниз за штаны.

— А какими были ее родители? — спросила я. — Мы их никогда не видели.

— Отец был тихим человеком, замкнутым. А мама постоянно ругалась. Мы часто слышали через стену, как она кричит. Умолкала, только когда приезжал ее брат Джо, дядя вашей мамы.

У нас был двоюродный дед, о котором мы ничего не знали. Я выжидающе посмотрела на тетю Линду, но она отвела взгляд и принялась изучать свои руки. Когда она вновь подняла на меня глаза, в них сквозила тоска.

— Дядя Джо был не очень хорошим человеком. Ваша мама упоминала о нем всего раз или два. Она никогда не рассказывала, что именно произошло…

— Я больше этого не вынесу. — Фи с шумом отодвинула стул и встала. — Какой смысл? Мы из испорченной семьи. У нашей матери была поганая жизнь, и она пыталась испортить ее нам. Вот и все.

Я протянула руку, чтобы остановить ее, но она уже выбежала из комнаты.

— Оставь ее, милая, — посоветовала тетя Линда. — Она расстроена.

— Я тоже расстроена.

— Знаю. Но вы справляетесь с этим по-разному.

— Почему ты с ней дружишь? — спросила я снова.

Она вздохнула:

— Я очень старалась, милая.

Я не совсем понимала, что она имеет в виду, но в памяти всплыли походы на балет, ночевки, чипсы с солью после уроков плавания, и я немного смягчилась.

— Знаю, ей было трудно показать тебе, что она тебя любит.

— Все немного сложнее, тетя Линда.

Мы смотрели друг на друга через стол. Если когда и начинать обсуждать подробности, то сейчас. Но в сложившейся ситуации мы и так чувствовали себя виноватыми. Я не хотела, чтобы тетя Линда ощущала вину за то, чего не делала. Она ведь не могла остановить того, о чем не знала. Какой смысл рассказывать ей теперь?

— Заварю еще чаю и пойду посмотрю, как там Фиона. — Я положила руку тете Линде на плечо и встала из-за стола. Мне не хотелось, чтобы она куда-то уходила — не сейчас.

Я застала Фиону в спальне. Она смотрела на «Женщину со скрещенными руками».

— О чем это? — спросила она, указывая на картину. Потом сложила руки на груди.

— На тебя похожа.

Она не улыбнулась. Мы стояли рядом, плечо к плечу.

— Мередит, прости меня. — Голос у нее был хриплый. — Прости, я веду себя по-скотски.

— Я все понимаю. — Я потянула ее за рукав. — Пойдем, тетя Линда там одна.

Мы спустились, держась за руки. Тетя Линда мыла посуду, оставшуюся после завтрака, тихонько напевая себе под нос. Подняла глаза, когда мы вошли.

— Я всегда была так рада, что вы, девочки, есть друг у друга.

Я сжала пальцы сестры.

— Я тоже.

Фи сжала в ответ мои, но в ее пожатии еще чувствовалось напряжение. Я понимала, что ей тяжело, тяжелее, чем мне. Я давным-давно попрощалась с нашей матерью.

— Ни к чему тебе мыть посуду, — твердо сказала я, отстраняя тетю Линду от раковины.

— Что ты знаешь о нашем отце? — вдруг спросила Фи.

Тетя Линда вытерла руки и снова села за стол.

— Они познакомились совсем молодыми, еще подростками. После этого несколько лет то встречались, то расставались. Но это нельзя было назвать серьезными отношениями. Я всегда считала, что это как-то не по-людски. Но вашу маму он устраивал тем, что просто был.

Мы с Фионой посмотрели друг на друга. Она прикусила губу, а я почувствовала, что моя начинает дрожать.

— Он был хорошим человеком? — спросила я тихо.

— Да, милая. Хотя я не то чтобы хорошо его знала. В последний раз я его видела, когда ты была еще совсем крошкой. Он был спокойный, не особо разговорчивый.

— В отличие от нее? — Фиона вновь скрестила руки.

— Да, они были совершенно разные, как небо и земля.

— Что между ними произошло? Почему он ушел?

Я чуть наклонилась над столом, пытаясь смягчить колючесть сестры. Потом вспомнила, что тетя Линда дружила с нашей матерью, так что агрессивные женщины явно ее не отталкивали.