Одинокие души

– Честно?

– Ладно, можешь не отвечать. – Блондинка едва заметно улыбается. Я благодарна ей за то, что она рядом. Почему-то мне кажется, что я смогла бы ей довериться. – Ты последняя?

– Да, Карина была шестой, так что…

– Отстой. Придется посмотреть на все результаты.

– Меня больше волнуют не цифры, - признаюсь я. – Как понять, когда нужно отпрыгивать?

Как словить именно тот момент?

– Тут нет четкой инструкции. Просто прислушивайся к звуку. В какой-то момент он

перестанет становиться громче. Это значит, что у тебя доля секунды, или…, - она

проводит пальцем по шее и округляет глаза. – Но лучше, конечно, не держаться до этого

момента. Слишком большой риск, что отпрыгнуть ты не успеешь.

– Ясно. Хорошо. Спасибо.

– Прекрати так волноваться, - улыбается Кира. – Наша стая собрана для того, что получать

удовольствие от жизни, от адреналина, который вскипает в крови. Мы здесь для того, чтобы побороть свои страхи, а не стать заикой.

– Но ведь люди умирают.… Это не игры!

– Умирают глупые гордецы, которые считают, что способны на большее, хотя не в

состояниидаже перепрыгнуть через козла. Ну, или те, кто думают, словно рождены для

нашей стаи.… Например, такие люди, как твоя сестра. Они долго не продерживаются, потому что забывают о своей небольшой слабости: смертности. Порой, их стремление

доказать, что они способны на многое, доходит до абсурда. Так что я рада, что твоя сестра

ушла. Ей бы пришлось сложно

– Ты отвела её к Леше? – вспоминаю я.

– Да, и он отвезет её к вам домой.

– Спасибо.

Когда я оглядываюсь, то понимаю, что осталось всего два человека. Когда успели пройти

троя?!

Увидев мой озадаченный взгляд, Кира выдыхает.

– Две девушки отказались.

– А так можно?

– Да, но теперь они изгнаны. – Блондинка неуверенно пожимает плечами. – Не думаю, что

им будет просто. Первое время наши парни запугивают тех, кто сдался и сбежал.

– Но зачем? – поражаюсь я. – Это их выбор. К чему такая дикость?

– Не знаю. Наверно, ради веселья…

– Ради веселья, - словно эхо, повторяю я. – Считаешь это нормальным? Издеваться над

тем, кто оказался не таким смелым, как вы?

– Я считаю это абсурдом, - признается Кира, но затем искренне улыбается. – Но в чем

тогда смысл «стаи», если попасть в неё может кто угодно? Остаются лишь избранные. Так

что это наша собственная версия естественного отбора.

– Вы не Боги, чтобы создавать собственную версию.

– Но Бог тут не причем. Виной всему существа, животные, люди: они решают, кто

останется жить, а кто погибнет. Дело в их жестокости, в их силе, в их мудрости.

– Но сила не всем дана! – с вызовом восклицаю я. – Не каждый способен уложить Шрама

или того парня, который избил меня!

– Умоляю тебя, - усмехается блондинка. – При чем тут кулаки и зубы? Оглянись.

Побеждают не безмозглые силачи. Умные не умирают, Лия. Умные управляют нами.

Я делаю так, как просит меня Кира: оглядываюсь, и вдруг понимаю, что она говорит

правду. Стаей управляет Шрам, но кто сказал, что он самый сильный? Всё чаще в нашей

жизни побеждают ум или деньги. Так как здесь нет места бумажным купюрам, балом

правят мозги. Похвально. Правда, мало утешает.

– Объясни мне, что хорошего несут ваши испытания? – Медленно начинаю я, и серьёзно

смотрю на Киру. – В чем смысл рисковать своей жизнью? Ведь здесь нет выигрыша, нет

награды. К чему столько усилий, если единственное, что у тебя остается это отеки, гематомы или шрамы?

– Победа над самим собой – вот главная награда. Мы мыслим не так, как обычные люди, Лия. Неужели ты согласна провести всю свою жизнь, сидя на диване? – Блондинка

пожимаем плечами. – Я знаю огромное количество людей, которые ходят в школу, делают

уроки, помогают родителям, увлекаются садоводством и посещают дополнительные

кружки. Затем они поступают в институт, находят себе мужа или жену, рожают детей, работают, стареют и умирают…

Я недоуменно хмурюсь.

– Как тебе, а? – с сарказмом спрашивает Кира. – Устраивает такая судьба? Ничего

интересного, ничего захватывающего.

– Но они хотя бы не становятся калеками.

– Да, они не калеки. Они потенциальные мертвецы. Существовать и жить – разные вещи, и

им вряд ли понять нас: свободных людей.

– Но что если сегодняшний день окажется последним? – дрожащим голосом восклицаю я и

раскидываю руки в стороны. – Что если завтра – уже не будет?

– Вспомни наше главное правило, Лия. – Кира снимает с меня куртку, хотя на улице

достаточно холодно. Затем подкатывает мне рукава и аккуратно кладет на плечи горячие

ладони. – Свобода, бесстрашие и самоотверженность.

– Зачем я сняла куртку? – я сбилась с мысли, и мне вновь стало страшно.

– Так двигаться проще.

– Ага. Ну да. – Я опускаю глаза на свои руки и вижу татуировку на запястье. Дабл ю. Не

помню, как сделала её. Видимо, это тайна, исчезнувшего года. – Значит, отпрыгнуть, когда

пойму, что звук не становится громче.

– Лучше за несколько секунд до этого, - напоминает Кира. – Будь смелой.

Я киваю, и вижу таблицу в руках у низкой девушки. В ней написаны имена, а напротив

них - метры. Итак, Дмитрий, первый парень, - 42 метра, затем две зачеркнутые полосы.

Ниже, Константин – 36 метров. Денис – 49метров.

– О Господи, - выдыхаю я. – 36 метров? – я практически выкрикиваю этот вопрос и

смотрю на рыжего парня. Он низкий, неприметный, страшный, хилый, но он лучше всех.

Мне становится не по себе, я вновь поворачиваюсь к Кире. – Такое чувство, что я

совершаю самую огромную ошибку в своей жизни!

– Ты делаешь это ради сестры, - напоминает мне блондинка и, улыбаясь, кивает в сторону