Одинокие души

обсуждали: я не хочу поступать в мед.

– А куда хочешь? – она застегивается и пожимает плечами. – Экзамены через полгода, а

твои знания пока ограничиваются лишь русским языком и литературой. Этого

недостаточно.

– Я не буду врачом. Мне химия никогда не давалась! Это насилие какое-то.

– Лия, ты хотя бы раз пробовала её выучить?

– А смысл? Я всё равно её не понимаю.

– Хватит бездельничать. – Она смиряет меня взглядом и поправляет шарф. – Платить за

твоё обучение никто не собирается, так что перестать страдать чепухой и займись делом.

Я не вижу твоего пристрастия к журналистике, поэтому и решила, что стоит записать тебя

на дополнительные занятия по биологии. Это хотя бы реальная возможность выучиться и

начать зарабатывать деньги. А кому нужны писатели? Пойми меня правильно, сначала

получи специальность, а потом уже берись за то, что ближе душе.

– Врачом я не буду, - категорично отрезаю я, и гордо вскидываю подбородок. – Это не моя

профессия, и я не собираюсь бессмысленно убивать время. С русским у меня никогда не

было проблем, с литературой мне помогают в школе. Историю я сдам, не волнуйся, так что

не накручивай себя. Платить за меня не придется.

– Как бы не случилось по-другому. – Мама выдыхает и направляется к выходу. – Сегодня я

опять в ночную смену, вернусь только под утро. И учти, в обед я проверю, что ты сделала.

Так что не трать время зря: сядь, и займись делом.

Я закатываю глаза, и слышу, как закрывается дверь.

Быть доктором – учиться вечно, так что папа уехал на две недели в Москву. И мне это

совсем не выгодно. Обычно, когда мама поднимает тему экзаменов, папа становится на

мою сторону, и говорит, что я способна справиться с ЕГЭ и без помощи репетиторов, но

сейчас я осталась без союзника. Придется сражаться против необоснованных страхов и

претензий в одиночку.

Аккуратно встаю с дивана. У меня до сих пор ноет плечо, но я чувствую себя бодрой.

Такой бодрой, что не знаю, куда мне деть свою энергию. Сейчас около пяти вечера.

Впереди ещё много времени. Решаю позвонить Леше, иду в комнату за телефоном, но

вдруг слышу звонок в дверь.

– Хмм, - я плетусь по коридору, и думаю, что мама могла забыть. Может, ключи? Смотрю

на тумбочку, но связки там нет. Выдыхаю, открываю дверь и вдруг вижу на пороге гостей.

У меня глаза расширяются, и я удивленно вскидываю брови.

– Не пугайся, - Кира улыбается и проходит в квартиру, не дожидаясь приглашения. – Мы

проследили за тем, как твоя мама ушла и только потом зашли в подъезд.

– Наслаждаешься одиночеством? – Шрам заходит вслед за блондинкой, и одаряет меня

пристальным взглядом. Первые несколько секунд, я не знаю, что сказать. Приходит Киры

сильно удивляет меня, но приход Стаса – повергает в шок.

– Ого, - только и протягиваю я. – Какой неожиданный сюрприз.

– Только не говори, что ты не рада нас видеть. – Блондинка по-хозяйски снимает с себя

кожаную куртку и поворачивается к Шраму. – Отдай Лие пакет с едой, а я пока поставлю

чайник.

– Пакет с едой? Не стоило тратить деньги.

– Не выдумывай, - парень улыбается. – Я уверен, что ты не откажешься от круассанов с

шоколадом.

– Ты прав, - я растеряно забираю пакет из рук предводителя, и задерживаюсь на несколько

секунд на пороге. Смотрю на лестничную площадку и невольно чувствую, как ноет в

груди. Почему-то мне кажется, что кого-то не хватает. – Больше никто не придет?

– А кто тебе ещё нужен? – сарказм Шрама заставляет мои щеки вспыхнуть, и я неуклюже

захлопываю дверь.

– Я просто спросила.

– Просто так не спрашивают. Но если ты о Максиме, - внезапно протягивает Стас, и я

обескуражено разворачиваюсь к нему лицом. С чего он взял, что я говорю именно о его

брате?! – Тоутром он три часа сдавалэкзамен по психологии, и безмятежно уснул, когда мы

собрались к тебе.

– Ясно.

– Но он будет сегодня в баре.

– Я поняла.

Прохожу мимо Шрама и быстро направляюсь на кухню. Не хочу, чтобы парень заметил, как подействовали на меня его слова и как горит лицо. Поставив пакет на стол,

оборачиваюсь к Кире и искренне улыбаюсь.

– Я рада, что ты здесь.

Девушка отвечает мне, поднимая уголки губ. На самом деле мне очень хочется поговорить

с ней о словах родителей. Об их запрете, и о том, что возможно, раньше мы были

подругами. Но я молчу, так как не знаю, с чего начать.

– А где Карина?

– Она ушла куда-то ещё утром. – Я достаю чашки и расставляю их в порядке от самой

высокой к самой нижней. – Мы не разговариваем.

– До сих пор злится?

Я киваю.

– Ещё не жалеешь, что заменила сестру в стае? – Шрам заходит на кухню и садится за

стол. – А мы ведь оказались не такими ужасными, не правда ли?

– Не стоит ей рисковать своей жизнью, Стас. Она не должна погубить себя, лишь потому, что ей захотелось стать лихачкой. Это глупо.
– Глаза парня останавливаются на мне и

излучают недоумение. Сначала я думаю, что так он реагирует на мои слова по поводу

Карины, но потом понимаю, что так он реагирует на своё же имя. Кира откашливается и

нарочно громко достает ложки. Наверно, хочет как-то сгладить тишину.

– Кому добавлять сахар?

– Знаешь моё настоящее имя? – проигнорировав блондинку, спрашивает Шрам и сцепляет

перед собой руки. – Откуда же?

– Услышала где-то, - быстро выпаливаю я. – Какая разница? Разве есть определенный

пункт в конституции вашей стаи, где указано, что называть тебя следует только по

прозвищу?

– Нет, такого пункта нет.

– Вот и отлично. – Я неуверенно улыбаюсь и насыпаю заварку. – Прости, если перешла