Одиссея капитана Балка. Дилогия

самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его Мой незабвенный, покойный родитель».

Речь Николай читал по записке, вложенной в шапку-кубанку, которую держал в руках. От волнения

он, вместо «несбыточными мечтаниями», как стояло в тексте речи, подготовленном, скорее всего, не без

участия К.П. Победоносцева, прочел «бессмысленными мечтаниями», что жестоко оскорбило земцев.

32

передать в Особый Комитет по проведению реформы сельского хозяйства, который

надлежит сформировать и возглавить Вам, уважаемый Петр Аркадьевич, включив в него

для начала всех, кто сегодня собрался здесь. На комитет этот ляжет главная тяжесть

работы по обеспечению согласованных усилий государственных и земских органов во

время проведения этих реформ.

Дабы нам сразу исключить некоторые трения: я счел необходимым вывести весь

нынешний земский отдел из штата МВД и перевести его в штат вашего министерства,

Алексей Сергеевич. Владимир Иосифович Гурко при этом получит должность вашего

Товарища и право прямого личного доклада мне. Все-таки, не министерство внутренних

дел и не министерство финансов должны стоять во главе нашего движения на этом

направлении, а именно министерство земледелия.

Полномочия земских начальников и мировых посредников в новых условиях нам

предстоит кое в чем пересмотреть. С земств снять несвойственную им нагрузку, как то

этапирование, конвой и временное содержание под стражей арестантов. Для этого в штате

МВД будет образовано отдельное Управление территориальной полиции, отвечающее

также за общее обеспечение порядка и спокойствия на земских территориях.

А Вас, Виктор Вильгельмович, я прошу его организовать и возглавить. Это крайне

ответственное поручение, я на Вас здесь ОЧЕНЬ надеюсь. И полагаю, что все прежние

размолвки с Вячеславом Константиновичем будут преданы забвению. Ваш сегодняшний

труд в одной упряжке крайне важен как лично для меня, так и для всей страны.

***

Сделка, предложенная Николаем земцам, была честной. Рост их самостоятельности,

снятие надуманных финансовых ограничений и серьезное участие в законотворчестве

через квоты в будущей верхней палате парламента и свою фракцию в Думе, шли в обмен

на масштабную работу по реформированию социальных отношений на селе и, в

буквальном смысле, по подъему сельского хозяйства. От сохи, телеги и амбара предстояло

переходить к плугу, трактору и элеватору. От обособленных крестьянских общин к

всесословной волости. Впереди открывалась перспектива работы на многие годы.

И после некоторого «брожения умов», земские лидеры этот жест и доверие царя

вполне оценили. Возможно также, что определенную роль тут сыграло и обещание

Государя выделить в их распоряжение серьезные суммы под неотложные меры по

предотвращению возможных крестьянских бунтов в конце лета – начале осени…

По инициативе Императора Земский Съезд собрался в Таврическом дворце 11-го

июня. В его работе приняли участие 264 делегата от всех земских губерний России и

специально приглашенные представители и атаманы казачьих войск. Из выступлений

царя, министров финансов и земледелия, а также председателя Особого комитета по

реформированию сельского хозяйства саратовского губернатора Столыпина, стало ясно,

что Россия вступает на путь глубоких преобразований, в которых территориальному

самоуправлению предстоит сыграть значительную роль.

На Земства ложилась огромная нагрузка по выполнению важнейших госпрограмм в

области медицины и образования, создания современной транспортной инфраструктуры и

интенсификации сельскохозяйственного производства, в том числе в деле создания сети

МТС и элеваторов. В краткосрочной перспективе должна быть устранена чересполосица –

главная беда для крестьянства. Должен быть упорядочен и проведен в кратчайшие сроки

выкуп пустующих или неэффективно использующихся помещичьих земель, а также

ускорено судопроизводство по проблемным закладам.

В соответствии с предложенным Столыпиным планом земельной реформы, от

привычного, архаичного общинного землевладения наиболее активной части крестьянства

предстоял постепенный переход к частно-фермерскому - хутора, отруба - с учетом

перспектив его дальнейшего укрупнения по мере развития земельного рынка. Создание

условий для этого, начиная от общественной и правовой поддержки, и заканчивая

33

подготовкой потребных для этого специалистов, в частности землемеров, счетоводов-

бухгалтеров и агрономов, – становилось первейшей задачей земских органов.

Государство планировало оказывать хуторянам активную помощь. Но это не была

спешная, административная ломка общины, несмотря на ее очевидную деструктивную

роль: после отмены круговой поруки и определенного ею фискального смысла, она

представляла собой лишь ничем не оправданный постоянный нагнетатель социальной

напряженности. Выделение надела «на едока» провоцировало рождение массы детей,

переделы усугубляли чересполосицу, а растущий земельный дефицит и недовольство

молодежи диктатом стариков плодило малоимущий городской люмпен, падкий на

анархистскую агитацию. Чересполосица, в свою очередь, тормозила внедрение любых

прогрессивных форм коллективного землепользования и достижений агрокультуры, мешая

интенсификации сельского труда и этим увеличивая опасность голода и бунтов.

По мнению царя и довольно резко возразившего «господам толстовцам» князя

Вяземского, «община - не религиозный догмат, крестьяне должны иметь возможность

выбора, не отягощенного ни давлением сверху, ни общинной гирей на ногах снизу». Они