Одна ночь меняет все

– Я тебя достану, - только и ответил он, повторяя, как мантру. – Достану. Достану. И девку твою достану. Неужели нельзя было приехать попозже, когда мы уже как следует повеселились бы?
– Мерзкий смех толчками вырывался из его нутра.

Проигнорировав угрозы и решив, что парни справятся, я вернулся в домик. Нащупал выключатель на стене, зажигая тусклый свет и оглядывая комнату. Вправо уходил короткий коридор, заканчивающейся дверью. Туда я и направился. За ней оказалась небольшая комната с узкими окнами, свет из которой мы видели на улице. В кресле напротив входа безвольной куклой распласталась рыжая девица. Она что-то бессвязно бормотала. У её ног лежал Доран, под закрытыми веками без конца перекатывались зрачки, будто он находился в фазе активного сна, но не надо было быть провидцем, чтобы понять – никакой это не сон.

Меня мало интересовали эти двое, единственное, что я оценил – они не представляли угрозы. Где же Райли? Взгляд прошёлся по комнате, и в углу я увидел её.

Райли лежала на боку, одна рука была неестественно вывернута, другая – оголена до плеча, рядом валялся тонкий жгут.

– Нет-нет-нет, - выдохнул я, подлетая к Райли и шаря взглядом по полу.

Облегчённый вздох, кажется, снял с моих плеч целую тонну непосильного груза. Шприц, откатившийся к стене, был полон. Наверное, наш приезд помешал завершить начатое. Это хорошо.

– Райли? – тихонько позвал я, накрывая ладонью её щёку. – Райли, милая? Ты меня слышишь?

Оставалось надеяться, что ей ничего не подсыпали, ничем не опоили, но тогда выходило, что она просто отключилась от болевого шока, когда сломала руку. Или когда ей её сломали. Тут я скрипнул зубами, чувствуя, как новая волна ярости поднимается из самых глубин.

– Где Райли? – Это Глен заглянул в комнату и, увидев её, лежащую без сознания, в два шага оказался рядом. – Что с ней?

– Рука, кажется, сломана.

Он потянулся коснуться моей девушки, и я чуть ли не зарычал на него, всё во мне протестовало от его действий.

– Джонни, детка, это ты? – заплетающимся языком, вдруг пробормотала рыжая. – Что за дрянь ты нам принёс? – Она слабо зашевелилась, а потом захихикала противным тоненьким голоском. – Мы собирались повеселиться. А я с трудом шевелюсь… Совсем ничего не соображаю.

Кажется, на эту тираду у неё ушли последние силы, потому что, замолчав, Натали Рено облизала губы и откинула голову, окунаясь в радужный мир кайфа со счастливой улыбкой на губах.

Осторожно осмотрев Райли и решив, что других повреждений, кроме руки и потери сознания нет, я уже собирался подхватить мою малышку и направиться к выходу, когда внешний мир наполнился криками «стоять, полиция», и тишину разрезали два пронзительных выстрела.

– Я посмотрю, что там, - кинул Глен и вылетел наружу.

Вдали включилась серена, наверное, вызвали ещё одну патрульную машину.

В домик кто-то вошёл, человек быстро прошёл по коридору и через пару секунд заглянул в комнату.

– Ничего здесь не трогай, - предупредил полицейский.

– Я собирался…

– Дочку шефа тоже не трогай, я уже запросил скорую, - перебил он и, переведя взгляд на два тела в отключке, добавил: - Надо ещё дополнительную машину вызвать.

– А этот… Джонни, - выдавил я. – Кто стрелял? Кто-то ранен?

– Джонни? – переспросил полицейский.
– Это я стрелял. Парень вывернулся и драпанул к воде, уплыть он что ли собирался, но далеко не ушёл.

Кивнув, я снова посмотрел на Райли.

– У неё нет травм, кроме руки, - попытался снова настоять я. – Надо вынести её отсюда.

– Это врачам виднее: есть травмы или нет. И… - внезапно запнулся он. – Да ты и сам ранен!

На автомате я коснулся плеча, которое тут же скрутило от боли. Вот вам и адреналин в действии. Его эффект закончился, и тело мигом напомнило хозяину о полученном порезе.

Решив не спорить, я опустился на пол рядом с Райли и взял её за неповреждённую руку, переплетая наши пальцы. Её рука была такой бледной, такой безвольной, практически ледяной, мне хотелось вдохнуть в неё немного жизни, поделиться своим теплом.

Райли тихонько вздохнула, слегка пошевелив головой, но глаз не открыла; вероятно, скоро придёт в себя.

– Где эта грёбанная скорая?
– прошептал я, прижимаясь губами к её холодным пальцам. – Держись, Райли, помощь рядом.

41

Кажется, я ненадолго задремал, но даже сквозь поверхностный сон сознание пыталось всё контролировать. Поэтому, когда тихий монотонный писк аппарата ускорился, я распахнул глаза и рывком сел в кресле. Маленькая бледная Райли мотала головой на узкой больничной кровати. Она уже приходила в себя, но меня тогда к ней не пустили. Позже мне удалось выторговать у отца разрешение пройти в её палату.

Все почему-то настойчиво отправляли меня домой отсыпаться, хотя рана на плече была не такая уж серьёзная. Её быстро промыли и наложили повязку, которая очень мешала, сковывая движения.

В итоге ехать восвояси пришлось одному лишь Глену. Просто потому что у меня был «блат» в этой больнице, а у него нет. Да, я был безмерно благодарен ему за помощь, но на этом всё. Больше ничего не изменилось. И вряд ли когда-либо изменится – друзьями мы не станем.

– Райли. – Я поспешил к койке, чтобы накрыть ладонью её пальцы. Правая травмированная рука была закована в гипс. Прохладные подушечки пальцев горестно выглядывали из-под него, каким-то внутренним инстинктом я догадывался, какими будут её первые слова.

– Эйван? Что ты тут… как? Ты видел мою руку? Как же я буду писать? – приглушённо забормотала Райли.

– Всё поправимо, - успокоил я, вернее, пытался успокоить, потому что Райли в ответ отрицательно мотнула головой. – Да-да, поправимо. Ты же не нейрохирургией планируешь заниматься. Восстановятся твои пальцы. Обещаю.

– Ну да… да… - Она заморгала, пытаясь смахнуть набежавшую слезу, потом попыталась поднять руку, чтобы вытереть глаза, посмотрела на гипс и, сдавшись, её опустила. – А где папа?

– Хм… - Я даже не знал, стоит ли ей сейчас говорить об этом.

– Что такое? – насторожилась Райли, приподнимаясь на локте здоровой руки.

– Всё нормально, ложись обратно. Поехал в аэропорт он. – Я легонько нажал ей на плечи и поймал удивлённый взгляд. – Твою маму встречать.

– Андре прилетела? – Райли напряглась, а потом во взгляде её мелькнуло смирение. – Зачем он ей позвонил? Зачем она здесь?

– Ты же всё-таки её дочь.

– Помнила бы она об этом, когда меняла все замки в нашем доме.