Одна против зомбей

Видя это, я залилась соловьем:

– И не надо есть меня таким недоверчивым взглядом! Мы за все заплатим! Клянусь в том здоровьем своего начальства - П.П. Прушкина и Пал-Никодимыча. Пусть у них отсохнут мениски и выпадут пупки, коли я нарушу такую страшную клятву! Пусть их расстреляют из травматов рейдеры! Пусть им всю жизнь голуби будут гадить на шляпы! Пусть...

– Конкретней!
– потребовал Хорькофф, все более превращаясь из рохли и нытика в акулу капитализма - явно взыграла буржуйская кровь, наверняка его предком был недострелянный чекистами купчик или биржевой маклер.

– Кокретность - мое второе имя!
– бодро откликнулась я.

– Мы компенсируем Вам: бабки, выплаченные сотрудникам за причиненный им ущерб, судебные издержки и даже стоимость Ваших нервов, истрепанных во всей этой катавасии. Целый лимон штатовских тугриков получите.

– Вы издеваетесь!?
– Хорькофф раздраженно бросил прочитанный буклет с вложенным в него договором на стол передо мной.
– Это же смешные деньги! Вы хоть чуток представляете, какими мы тут суммами ворочаем?

– А то ж! Понимаю - не к босякам пришла.

– Нас такие гроши не спасут!

– Да, на такие бабки особо не разгуляешься, - не стала спорить я.
– К сожалению, на большее, чем лимон баксов, я договариваться не рискну. Вероятность страхового случая - стопроцентная. И ясно, что ОВО "LАДИК" придется раскошелиться и выплатить всю сумму. Я б вообще не стала бы страховать вашенские риски, не имей на то жестких указаний от начальства в обязательном порядке заключить договор с "ИNФЕRNО". Нашим он почему-то очень важен, - я пододвинула буклет обратно к Хорькоффу.

– Пустяшный разговор. Такую мелочь я легко могу снять и со своего личного счета. Я рассчитывал на серьезные деньги, - Хорькофф передвинул ко мне буклет.

– И все-таки, Андрей Яковлевич, даже столь малое количество баксов на дороге не валяется, - я снова пододвинула буклет к Хорькоффу.

– Не смешите мои тапочки! Я даже в последнем классе школы зарабатывал больше. Это несерьезно!

"А ведь и в самом деле, только для такой нищебродки, как я, лям зелени - солидный куш, - лишь теперь до меня дошло, насколько серьезно влип клиент.
– Для таких же пацанов, как Хорькофф, это мусор".

– К сожалению, я не могу увеличить размер выплат, - развела я руками.
– Это грозит: ОВО "LАДИК" - разорением, а мне - могилой. Моя контора сурова с нашкодившими агентами. Прецеденты были. И не все легко отделывались простым и добрым контрольным выстрелом в затылок.

Вдруг зазвонил мой мобильник. Я поднесла его к уху и услышала голос Пал-Никодимыча:

– Как у тебя там дела, Лодзеева?

– Дела идут, контора пишет! Все зашибись, Пал-Никодимыч, - отрапортовала я.
– Уже почти заканчиваю переговоры. Осталось все ничего: дать пару консультаций по порядку страхования, добить пару несущественных деталей в договоре, обсудить открывающиеся перед нами глобальные перспективы и отобедать на торжественном ужине в мою честь.

– Мы сами все добьем, обсудим и отобедаем. Сейчас мы с юристом к вам подъедем.

– Зачем?!
– не поняла я.
– И сама справлюсь! Не нужно!

– Дело слишком серьезное, чтобы тебе доверить. Считай, твоя работа с Хорькоффом кончена. Мы теперь вместо тебя с ним потолкуем.

– Так все уже ж практически на мази!
– я растерянно моргала глазами, силясь врубиться в смысл происходящего, который хоть и ускользал от моего сознания, но на подсознательном уровне весьма сильно тревожил мою интуицию, которая прямо-таки вопила о том, что сейчас меня очень даже чувствительно кинут на бабки.

– И это хорошо! И это правильно! Так и надо работать! Ты молодец, Лодзеева! Я всегда говорил, что ты далеко пойдешь и всех нас обгонишь. Однако формальности мы должны добить сами. Тут столько нюансов, о которых ты пока по молодости и не ведаешь. А мы матерые спецы. Будем разбираться, что к чему.

Постепенно вместе с предынфарктным состоянием до меня начал доходить смысл комбинации, которую замутил шеф. И я спросила его напрямик:

– А как же мои комиссионные?! Нет, я не имею ничего против замены игрока в команде. Вопрос лишь в том, за кем будет засчитан победный гол и кто получит за него премиальные.

– Тут вопрос сложный, - шеф замялся и дальше понес откровенную пургу, от каждой порции которой мое сердце все сильнее сжималось в тревожном предчувствии провала.

Я увидела, как Хорькофф вытащил из буклета вложенный между страницами типовой договор страхования и попытался его прочесть, но заметив, что держит оный вверх ногами, истерически захихикал.

Похоже, после озвученного мной предельной суммы контракта клиент снова начал погружаться в мир отчаянья и стремительно терял последнюю надежду на спасение. Впрочем, я тоже ее теряла.

– Не переживай, Лодзеева, будешь в шоколаде, - пообещал шеф.

– Но мы же договаривались, Пал-Никодимыч!
– мой голос дрогнул от обиды.

– Да все будет нормально!
– заверил меня шеф.
– Переведем тебя на постоянку, премию годовую получишь... наверное. Не обидим.

– О, мой га-а-а-д!!
– простонала я в трубку.
– Мы же договаривались!

"Накрылись мои процентики!
– моему отчаянью не было границ.
– Это ж беспредел!"

– Та договоренность должна не ослаблять позиции ОВО "LАДИК" на российском рынке, а укреплять их самим фактом своего существования, - парировал мои обвинения довольно туманной фразой шеф (скорее всего, ее ему подсказал крутящийся поблизости юрист).
– Пойми, Лодзеева, "ИNФЕRNО" - уже не твой уровень компетентности.

– Но я почти...

– Все! Жди нас. Мы скоро приедем и заменим тебя на переговорах. Пока развлекай Хорькоффа.

Я сунула мобильник обратно в карман. И почувствовала, как по лицу текут слезы.

Такого подлого удара я еще не получала. У меня появилось ощущение, будто мне и в самом деле врезал со всей силы какой-то невидимка. Под дых. Даже дыхание перехватило. И наверное, с минуту я вообще не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни выругаться матом.

Мне разом вспомнились все мои сегодняшние приключения. Штурм офиса "ИNФЕRNО". Возня с вахтером. Путешествие по страшному холлу первого этажа. Эпическая битва с Мымрой. Рукопашная с секретуткой. Драпанье от охранников. Езда на "колеснице смерти". Сортирные переживания...

"Ника, тебя развели!
– сообщила себе я.
– Они тебя развели, суки, как самого тупейшего лоха!"

– Что-то случилось?
– спросил Хорькофф.

– Па-а-а-длы!
– прохрипела я, глотая слезы.
– Я им верила, как родной маме. А они хотят зверски прокатить меня! Они всю жизнь мне поломали, падлы! Надули! Меня надули! А ведь это, все равно что приманить к себе конфеткой доверчивого ребенка и после этого разбить ему стальным ломом голову.

ГЛАВА 1 5 . ЕСТЬ ПРАВДА НА ЗЕМЛЕ!