Одна против зомбей

Я начала взглядом обшаривать улицу в поисках хоть одного нормально пипла, который успокоил бы поднимающуюся во мне панику. И когда увидела ничуть не похожих на оживших мертвецов малолеток, курящих какую-то вонючую шмаль возле моего дома, то так обрадовалась, что не сдержалась, и громко пожелала им долгой жизни вплоть до рака легких.

Курильщицы весело обматерили меня в ответ.

"Кто-то чокнулся: либо я, либо мир, - подумала я, скользя взглядом по округе.
– Но другой меня нет и другого мира тоже".

Вдруг я в ужасе замерла - мой взгляд наткнулся на витрину стоящего неподалеку от моего дома бутика. В витрине стояли манекены, весьма похожие на киношных зомби: серо-зеленая кожа, глаза без зрачков и идиотские позы.

"Жаль, я не спросила у Хорькоффа, не является ли их Леонтович каким-нибудь масоном, - заподозрила я неладное в геополитическом раскладе наступающей эры зомби.
– Сейчас, когда я выспалась и успокоилась, вижу, что уж как-то много нестыковок в сей мутной истории. Запрет "Новой эры" в Китае - и полный молчок о причинах этого в тамошних СМИ. А затем появление этой шняги в Москве - одновременно в разных фирмах. И снова - тишина в прессе..."

Я прошлась по комнате в раздумьях и сомненьях.

"Может, зря Хорькофф переживал, и дело бы так и так замяли?
– задала я себе вопрос.
– И еще это странное предупреждение тестя Хорькоффа насчет лекарств, странные картины какого-то колдуна - художника-дудочника, крысы - любители музыки... А что, если применить бритву Оккама и отсечь лишнее, оставив простую, но объясняющую все гипотезу? И как она будет тогда звучать? А просто: "Тьма наступает!" Такая вот алармистская загогулина".

Я подняла голову вверх и замерла, словно .

"А тогда все встает на свое место!
– торжественно произнес мой внутренний голос.
– Идет слияние нашего мира с миром Тьмы. Следовательно, нынешнее засилье зомби - не случайный побочный продукт эволюции человеческой фармакологии, а закономерный результат целенаправленной деятельности людей из верхушки капиталистического общества, решившихся ускорить эволюцию самого человечества".

Тут меня потом прошибло от такого предположения, а внутренний голос - трус и шкурник - испуганно замолк.

"Продолжай анализ дальше!
– приказала я ему, - чего остановился-то?"

"Ну его на фиг, такие стремные мысли в башке держать!
– огрызнулся на меня внутренний голос.
– А если среди слуг Тьмы - до хренищи телепатов? Да они тебе враз голову оторвут за то, что ты в ней всякую разоблачающую их байду хранишь, если раньше тебя не достанут мстители от Пал-Никодимыча. Лучше забудь про все, смывайся, пока есть баблосы за кордон. И там живи в свое удовольствие под именем Мари дель Луиза Понте Карбо ван бен Рабинович".

"Ты на кого пасть разевашь, тля!?
– рявкнула я на внутренний голос.
– Запомни, мазута пляжная, русские на войне своих не бросают! А война с зомби уже на пороге. И ты хочешь, чтобы я, поджав обосранный от страха хвост, удрала с Родины, оставив на растерзание мертвякам миллионы своих братьев и сестер!?".

Внутренний голос устыдился и, пробурчав нечто неразборчивое, замолк.

"Я сделаю все, чтобы встретить восстание зомби во всеоружии, - я сжала зубы и кулаки.
– Пришло время минировать подходы к бункерам и готовить к бою пулеметы, гранаты и бочки с напалмом".

2

Как матрос героической канонерки, идущей в свой последний бой на армаду вражеских дредноутов - я помылась и переоделась в чистое.

Правда, не в форменку и дореволюционную бескозырку, а во все такое мягкое и розовое. Ибо умирать я не собиралась, а собиралась спасать мир, даже если при этом придется его испепелить.

Но спасать мир без какой-либо стратегии было бы не просто бессмысленно, а даже смешно. И я принялась усиленно думать над тем, на что именно мне придется потратить ближайшие семьдесят лет и как не дать маху при таком глобальном планировании.

В минуту трагического раздрая в душе и урагана сомнений, захлестывающего океаном чувств извилины моего мозга, сильно покоцанного училками в школе (надеюсь, они сдохли, заразы), я обращаюсь к лучшим друзьям русской девушки.

А лучшие друзья русской девушки в отличие от всех других девушек мира вовсе не брильянты и презервативы, а... книги! Только они могут совершенно бескорыстно дать ей полезный совет, безвозмездно утешить и развлечь без покушения на кошелек и затаскивания в койку.

Я подошла к книжному шкафу и ласково погладила корешки стоящих там фолиантов.

– Ну чо, братва, я снова с вами!
– заявила я авторам сих многостраничных опусов (естественно, все они были про зомби) и открыла первый подвернувшийся под руку томик.

Это был роман Вацика Живоглота "Франкенштейн таллинских трущоб". Я открыла оный и стала читать:

"Свои жуткие эксперименты Корявый начал в те времена, когда нацики пришли к власти. Открытие точной формулы шняги, поднимающей на ноги жмуриков, далось Корявому нелегко. На зеках Конотопского концлагеря целых два года ежедневно проводились изуверские опыты, от одного воспоминания про которые у меня сразу начинаются нервный тик.

Но начать масштабное производство зомби нам не удалось. Вокруг нас начали крутиться какие-то ушлые ребята из американских спецслужб. И тогда мы с Корявым, захватив с собой опытные образцы и документацию переехали к корешам в Таллин. Этот полный мистики готический городишка словно был создан для того, чтобы наладить там производство зомби для любящих экстрим богатеев на поток.

На свет появлялись чудовища. Одно отвратительнее другого. Смешно, но факт: некоторые из этих страхолюдин до сих пор живы. Часть сидит в дурдоме и клетках местных турагенств, потешащих монстриками приезжих иностранцев. А паре десятков удалось остаться на свободе, скрывшись в канализации и выходя по ночам на охоту за бродягами и дворнягами...

Меня начало напрягать то, что Корявый стал глядеть на живых людей, как на заготовки для зомби. Глядя на пышущих здоровьем пиплов, он облизывался, словно матерый людоед.

И тогда я понял, что пора валить. Либо от Корявого. Либо самого Корявого..."

– Тема уже истоптана вдоль и поперек, Вацик, - сказала я, захлопывая томик, и вернула его на полку.
– Когда во всем мире миллиарды баксов идут на серьезные биологические исследования серьезных биологов-исследователей, сидящий в подвале безумный ученый - это не только не актуально, но и смешно.