Огненная кровь. Том 1

Но, узнав, что Альберт лекарь, едет издалека и при себе везёт редкие лекарства, которыми, возможно, заинтересуется семейство купца, охранник пропустил его, предварительно заглянув в седельные сумки и отобрав баритту и кинжал.

Склянки и инструменты в сумках подтвердили легенду, наскоро придуманную Альбертом, и когда они остались одни в комнате с голубыми стенами и расписным потолком, Цинта шепнул:

— Ну ты и врать горазд, мой князь!

Но Альберт, погружённый в свои мысли, Цинту не слушал, лишь ходил от окна к окну, как тигр в клетке, временами пытаясь нащупать рукоять отсутствующей баритты. Служанка принесла им чай и сладости, а вскоре появилась и хозяйка.

Высокая стройная девушка в синем атласном платье и с искусно заплетённой косой. Золотые браслеты, серьги и кольца и даже поясок на платье был расшит золотыми узорами. Рядом с ней встала смотрительница — внушительного вида женщина в зелёном платке поверх клетчатого платья, скрывавшего её необъятную фигуру под многочисленными оборками.

Альберт поклонился, церемонно представился, отвесив пару пышных комплиментов городу, дому купца и присутствующим дамам, включая смотрительницу. Та даже зарделась от смущения. И Цинта подумал, что князь, когда хочет, может быть милым и любезным, и люди сразу тянутся к нему, как подсолнухи к солнцу. Только вот хочет он этого редко, а большую часть времени ведёт себя так, как будто задумал собрать коллекцию врагов побольше.

— Отца нет дома, он в Талассе, — ответила девушка в синем платье на вопрос о здоровье купца Миора. — Слава Богам, на здоровье он не жаловался.

— Могу ли я увидеть его дочь? — вежливо спросил Альберт.

— Я его дочь.

— Нет, не вас, Риту Миора, — князь улыбнулся, но руки нервно крутили пряжку на шляпе.

— Я и есть Рита Миора, — ответила девушка с улыбкой, — простите, что не представилась сразу.

— Хм, вы уверены?

— Милорд, странный вопрос. Конечно, я уверена.

Князь посмотрел на неё исподлобья, а затем перевёл взгляд на портрет внушительного вида мужчины, висевший в простенке.

— Это ваш отец? — спросил он, кивнув на картину.

— Да.

— Вы похожи, — произнёс Альберт задумчиво.

Мужчина на портрете был круглолиц и курнос. Чёрные, как смоль кудри, которые, как подтверждало сходство, передались и его дочери, стоявшей перед князем, карие глаза, оливковая кожа… Некоторая доля таврчьей крови, совсем как у Цинты. И ничего в облике этих людей не говорило о том, что Рита Миора, та, которую он встретил на озере, хоть какая-то им родня. Но князь всё-таки сделал ещё одну попытку.

— А у вас есть… ещё сёстры? Старшие?

— Нет, только братья. Но они младше. А к чему этот вопрос, милорд? Вы же вроде хотели предложить редкие лекарства? — удивлённо спросила дочь купца.

— Простите, найрэ, но нет ли в Фессе ещё каких-нибудь купцов по фамилии Миора?

— Нет, милорд. Но… почему вы спрашиваете?

— А вы или ваши… ну не знаю, родственники, не ездили давеча в Индагар или в Мадверу? К тёте, например?

— У нас нет родственников в Индагаре, да и в Мадвере тоже. Так что нет, не ездили.

— Вы уверены?

— Конечно, уверена, милорд! — уже раздражённо воскликнула девушка.

— А кто ещё из женщин живёт в этом доме? — Альберт оторвал пряжку от шляпы и засунул её в карман, и глаза его смотрели недобро.

— Милорд, кажется, вам пора, — произнесла строго дочь купца, — если у вас нет намерений ничего нам предложить, то я бы попросила вас уйти.

— Погодите! Погодите! — смягчился князь, видя, что она собирается уйти. — Извините за эти странные вопросы, но… дело в том, что в дороге мы повстречали одну женщину, я вынужден был оказать ей помощь… Она представилась как Рита Миора, дочь купца из Фесса, и я волнуюсь за её… жизнь. Быть может, вы её знаете?

— Послушайте, милорд, я не знаю, кого вы встретили в дороге и кто представился моим именем. Вам лучше уйти.

— Я уверен, вы должны её знать — высокая, стройная, синие глаза, белая кожа, красивая… очень. Не могла же она придумать это имя! Наверняка, она знает вас! Подумайте, нет ли у вас подруг, похожих на неё? — горячо произнёс Альберт.

— Милорд, мой отец возит украшения, шелка, парчу, жемчуг и бисер. В наших лавках бывают все девушки Фесса и не только Фесса, приезжают из Индагара и Мадверы, и даже из Талассы. А моя тётя содержит лучших портних во всей округе. Поверьте, все молодые и красивые женщины знают нас и наши лавки, и все знают, где и как я живу. Любая из них может назваться моим именем и рассказывать о том, что видела в лавке. Поэтому прошу, не пугайте моих людей, уходите, мы не сделали вам ничего плохого.

Она махнула рукой охраннику, и тот навис над Альбертом, держась за рукоять сабли.

— Премного благодарны, найрэ, здоровья вам и вашему отцу, долгих лет и успешной торговли! — воскликнул Цинта, втиснувшись между охранником и князем. — А нам пора, Альберт, нам ещё лошадь забрать надо.

Охранник провожал их до ворот очень настойчиво, дыша в затылок.

— Она же врёт! Она явно что-то скрывает! — произнёс Альберт с раздражением, отвязывая лошадь.

— С какой стати ей врать, мой князь?

— Ну мало ли! Ты сам подумай, откуда Рита, та Рита с озера, могла знать об этом купце и его дочери? Они точно знакомы, очень хорошо знакомы. И Дуарх меня раздери, если я сейчас не выясню, что же она знает! Она слишком уж хорошо объясняла, почему любая девушка может представиться её именем, будто ждала такого вопроса!

— Нас уже и так выставили за дверь после того, как ты едва не нахамил им, теперь нас ещё и спустят с лестницы, а то и отведаем сабли.

— Спустят с лестницы? Цинта, да я спалю этот дом дотла, если понадобится, но я должен узнать правду!

— Нет, мой князь, если ты спалишь этот дом дотла, то ты уж точно ничего не узнаешь. Может, ты ещё и пытать будешь эту бедную девушку?

— А что ты там говорил про лошадь?

— А, так Рита сказала, что оставит лошадь у постоялого двора, тут где-то недалеко от Храма.

— Что? — рявкнул князь. — И ты всё это время молчал, Дуарх тебя раздери? Почему у постоялого двора? Почему не здесь? Хотя…

— Да я не знаю, она так сказала, что лучше нам будет забрать её там. Я и не спрашивал почему…

— Молись, чтобы она и правда была там! Или я спалю и постоялый двор, и весь этот треклятый Фесс! И тебя вместе с ним!

Князь был в ярости. И ярость эта была так сильна, что он даже не смог совершить ничего по-настоящему безумного, потому что впервые в жизни она была направлена внутрь него, а ни на кого-то вокруг. Он проклинал себя за вчерашнее на чём свет стоял.

Он ехал и предвкушал эту встречу, надеясь снова увидеть Риту и загладить свою вину. Разумеется, она соврала про помолвку! Соврала, потому что он вёл себя, как идиот! Набросился на неё, за руки хватал, и был пьян, как свинья. Боги милосердные, да он совсем растерял свой шарм, раз опустился до того, чтобы набрасываться на женщин в темноте! Нет, в этот раз всё будет по-другому. И она его простит. Никуда она не денется. А потом…