Огонь измены

– Иди ко мне, - подтягиваю за руку, заставляя сесть к себе на колени.

Хотя пальцы ещё нервно подрагивают, чувствую себя спокойным и уверенным, как никогда.

Она растерянно переводит взгляд с моего лица на поблёскивающее в полумраке кольцо. Губы удивлённо приоткрываются.

Шепчу ей в шею, запуская свободную руку в волосы:

– Знаешь, я влюбился в тебя с первого взгляда. Там, в детском саду, когда ты за Серого меня строила. С того дня, как под наркотой. И это не проходит, только сильнее становится. Не знал, как обратить на себя твоё внимание. Придумал месть какую-то. На самом деле, не надо мне этого. Только ты нужна.

Она всхлипывает и прижимается сильнее. Тянусь к её губам, осторожно пробую языком, чувствую солёный привкус. Плачет? Переполняюсь эмоциями. Меня от её слёз корёжит, сразу хочется виноватого найти и всечь по первое число. Только сегодня искать никого не надо. Это я довёл, придурок.

Нежно шепчу, легко заласкивая сладко-солёные губки своими:

– Люблю тебя. Очень люблю. Больше всех на свете люблю. Так долго ждал. Не могу ни дня без тебя больше. Ты моя половинка, хочу быть с тобой всю жизнь. Выйдешь за меня?

Она отрывается и замирает. Молчит несколько мучительно долгих минут. Поглаживает мой затылок и молчит. А у меня почти инфаркт от этого.

Наконец, тихо роняет:

– Я ни в чём не уверена. Похоже, ты ошибаешься. Просто увлёкся мной. Это не про любовь, когда так.

– Как так?
– скулы сводит, а в животе сосёт, как будто лечу в пропасть с горы.

Её горячее дыхание обжигает мне лоб. Дрогнувшим голосом задаёт вопрос:

– Знаешь, от чего мне обиднее всего? Если между нами всё так серьёзно, то почему ты поехал не ко мне, когда случилась беда?

Будет время, посмотришь

Соловьёв

Выхожу из такси у дома. Окна тёмные. Но это не потому, что никого нет. Мои любимые спят. Останавливаюсь на крыльце, набираю секретарю сообщение, чтоб утром организовал для меня установку нового окна. И тихонько вхожу. Стараясь не шуметь, раздеваюсь и отправляюсь в спальню.

Свет не включаю. Слышу, что сопит моя девочка, ровно и сладко. Волосы растрепались по подушке. Только вот раскрытая, одеяло скомкала перед собой, обняла его. Пытаюсь вытянуть его из-под неё, чтоб укрыть, но не получается. Невнятно заворчав, прижимает его к себе крепче. Ладно, пусть так спит. Перенервничала сегодня. И это был последний раз. Сделаю всё, чтоб не допустить её слёз больше.

Полностью раздеваюсь и ложусь рядом с ней. Обнимаю со спины и с наслаждением утыкаюсь носом в её волосы. Они пахнут земляникой. Закрываю глаза, пытаюсь уснуть. Но, как назло, сознание ясное. Как будто очень хорошо выспался. Зефирка чуть подбирает колени и изгибается волной, вдавливаясь ягодицами в мой пах. Тихо шиплю: у меня опять встал. Да как уснуть-то? Не могу справиться с собой, пальцы осторожно переползают на пуговички её пижамы. Аккуратно расстёгиваю их и, наконец, добираюсь до тёплой полной груди. Такая твёрдая почему-то, увеличилась, что ли... Обвожу по очереди пальцем ореолы. Еле касаясь, ласкаю шею, живот. Кожа гладкая такая. Глаза сами закатываются от удовольствия. Зефирка начинает дышать чаще и глубже. Проснулась? Скольжу рукой вниз, в трусы. Да, набухшие губки мокрые. Нахожу пальцем клитор. Её тело напрягается, как пружина. Всё: спалилась, не спит. Не могу сдержать порыв. Разворачиваю её на спину, одним движением стягиваю с неё трусы и пижамные шорты, нависаю и опускаюсь туда, вниз, головой между её ног. Она невнятно мурчит. Не знаю, возражает или наоборот. Пофиг сейчас.

– Так хочу, - притягиваю её бёдра к себе и погружаюсь в горячую влажность.

Ласкаю губами, языком, всё сильнее возбуждаясь. С тихим стоном Зефирка выгибается мне навстречу, гладит руками мои волосы, то немного царапает затылок и пытается оттолкнуть, то притягивает ближе.

– Всё, всё, всё, - жалобно шепчет она.

Поднимаюсь над ней, задерживаю дыхание и медленно вхожу. Она такая узенькая внутри.

Зефирка сжимает губы и зажмуривается.

– Больно?
– хриплю, еле сдерживаясь.

– Нет... Супер...
– сонно постанывает, подаваясь бёдрами навстречу и обхватывая ногами моё тело.

Начинаю двигаться в ней, постепенно увеличивая амплитуду и скорость. Она впивается ноготками мне в плечи и горячо мурлычет от удовольствия. Сильнее, глубже... Темнота наполняется нашим общим прерывистым дыханием и тихими редкими стонами.

Вдруг моя девочка замирает, напрягается, жарко шепчет:

– Люблю тебя...

И всё резко заканчивается. Глубокими замедляющимися толчками выплёскиваюсь в неё, а она сильными ритмичными сокращениями сжимает меня в ответ. Падаю рядом, не разнимая объятий:

– Люблю тебя, - шепчу пересохшими губами.

Мы с довольными улыбками нежничаем, обнимая и поглаживая друг друга. И замираем неподвижно, всё ещё слипшись. Вырубаемся...

Просыпаемся от громкого стука в дверь:

– Зефирка, ты чего меня не будишь-то? Уже Лунтик по телеку закончился, мы с тобой в сад опоздаем.

– Который час?
– сонно расталкивает она меня с закрытыми глазами и обиженно жалуется, - так просыпаться неохота.

Продираю веки, нащупываю на тумбочке телефон, одним глазом смотрю на экран.

– Мляя, без десяти восемь!

Подрываемся одновременно. Мечемся по комнате, как оголтелые. Натягиваем на себя одежду.

Резко притормаживаю Зефирку:

– Сейчас новый стеклопакет приедут ставить. Отпросись до обеда.

Она тормозит. Кивает, находит свой смартфон, отправляется в коридор, где переминается с ноги на ногу Серёжка, по пути набирая номер детского сада.

– Зефирка, а печеньки остались?
– слышу его удаляющийся голосок.

Всё. Одет, готов. Внимательно оглядываюсь. Вроде ничего не забыл. Спешу к входной двери.

В кармане вибрирует телефон. Достаю и удивлённо присвистываю, увидев имя на экране. Хмурюсь, с чего бы это так рано? Нажимаю зелёную трубку, прислоняю аппарат к плечу, одновременно обуваясь:

– Слушаю, товарищ генерал-майор. Понял. Так точно. Буду через двадцать минут.

Произошёл теракт. Надо срочно туда. Набрасываю на плечи пальто. Из детской выглядывает Зефирка.

Её глаза широко распахиваются:

– Уже? Так быстро уходишь? Мы даже не поговорили. Я хочу кое-что сказать...

Перебиваю:

– Прости, малышка. Мне срочно надо ехать в другой город, за двести километров. Сейчас за документами, и отправляемся туда с ребятами. Буду поздно. Может, даже завтра. Ещё немного подожди, чуть позже всё обсудим.

Она молча забегает в комнату, через пару секунд семенит ко мне. Крепко обнимает за шею, привстав на цыпочки, шепчет на ухо:

– Скорее возвращайся, я очень жду. И люблю.

Торопливо зацеловываю её лицо.

Она суёт мне что-то в карман и сбивчиво заканчивает: