Охотники на монстров

— Вы, молодой человек, главное не забудьте про обещание поставлять вашу продукцию именно в мою лавку. И если все у нас удачно сложится, так я вас еще не одному рецепту берусь обучить.

А вот Самигуллин на мое сообщение ему о внезапно привалившей мне бесплатной новой кратковременной учебе неожиданно расстроился.

— Ну, вот как же ты так, без предупреждения то, Серега? — Принялся выговаривать он мне. — Я же тут с одной из ватаг договорился. И денег бы подняли, и уму–разуму бы они нас в этом выходе поучили. Мы же с тобой, считай, ничего толком, оказывается, о монстрах и не знаем. За малым только на той дурацкой охоте не пропали.

— Так в чем же дело, езжай без меня, — нашел я, как мне казалось, разумный выход из создавшегося положения. — Будем обучаться в параллельном режиме. Потом ты мне расскажешь то, что сможешь узнать из нового, касательно повадок монстров, а я тем временем смогу нас обеспечить новыми целями для охоты.

Собственно, так и поступили. Наутро, пожав на прощание руку своему другу, я поспешил в ту лавку алхимика (как оказалось, там же, в одном здании с ней, располагалась целая алхимическая лаборатория), а Самигуллин на броневике покатил к въездным воротам, возле которых у ватаги «Отчаянных» была назначена точка сбора.

Все же хозяин алхимической лавки, Бояндин Сергей Ярославович, не сам, лично, меня начал обучать. Скинул на парочку помощников, которые постоянно были заняты в лаборатории. Сам он, как мне рассказали мои новоявленные наставники, появлялся у них даже не каждый день. Занятой человек, однако, и эта лавка у него во владении была далеко не единственная. А еще Сергей Ярославович в своей личной лаборатории, куда он никого из подчиненных больше не допускал, занимался изысканиями новых эксклюзивных составов, являлся одним из пяти членов Паселинского магистрата, и вообще был вполне официальным троеженцем. А трое жен, понятное дело, по сравнению с одной единственной, закономерно требовали и втрое больше затраченного личного времени.

И таки пребывание в работающей полноценной алхимической лаборатории буквально открыло мне глаза на многие тонкости этого непростого ремесла. Конечно же, Николай с Алексеем Петровичем в первую очередь взялись за мое натаскивание именно в тех рецептах, что назвал им их хозяин, но я же не чурка деревянная или робот с жестко заданной программой, и глаза у меня тоже имеются. Еще и магическое зрение дополнительно мне в помощь. Так что, пусть чисто со стороны, без практики, но вроде как научился еще одному замечательному приему, пригодному для доведения моих полуфабрикатов до следующей стадии, концентрированию. Концентрат, помимо того, что хранится в разы дольше первичного алхимического бульона, еще и стоит в разы больше пошедшего на его приготовление объема полуфабриката, а еще его уже можно употреблять в качестве конечного продукта. Ну, если отбросить в сторону реально мерзкий вкус и запах у подавляющего большинства концентратов, конечно.

Возвращение Самигуллина из его похода вышло вовсе не таким триумфальным, как он это себе, очевидно представлял. Точнее совсем даже не триумфальным. Уже то за счастье, что вообще смог доехать. Огромные пробоины в бортах от пуль большого калибра как бы прямо намекали на его повышенную везучесть. Но еще гораздо более везучим человеком по результатам этого его выезда на практику ощутил себя я сам. А просто мое замечательное, трансформирующееся кресло тоже пробила пуля. Вот поехал бы я на эту охоту — и ага!

— Разобрались хоть с теми, кто на вас напал? — Спросил я своего друга после того, как лично освидетельствовал все полученные нашим броневиком повреждения.

— Да какое там, — только махнул рукой Салават. — Дождались злодеи, пока мы в лощину между холмами втянемся, влепили по нам со всех стволов, а когда поняли, что окончательной цели не добились, и мы вполне бодро огрызаемся, вскочили на машины и удрали. Машины у них были поставлены с внешней стороны холмов, так что когда вы из лощины выехали, да те холмы обогнули, их уже и след простыл.

— И что, нет абсолютно никаких предположений? — не унимался я.

— Отчаянные грешат на одну банду из Юрьевского княжества. Вроде, у них уже несколько раз терки между собой возникали.

Все же, несмотря на дополнительные расходы, связанные с восстановлением нашего транспортного средства, доход от этого выезда мы с Самигуллиным получили изрядный. Все дело в том, что мясо монстра Б-ранга, полученное Салаватом в счет его доли, оказалось в виде совершенно неразделанной туши (точнее Салават только задние конечности его отделил, чтобы сподручнее было в морозильнике размещать). Соответственно, потроха внутри этой туши остались тоже, включая железу, называемую у охотников поджелудочной. На самом деле, конечно, это была далеко не она, а вообще орган, аналогов которого земные организмы не имели, но не суть важно.

Точнее важно то, что с этой имеющейся в нашем распоряжении железой я попробовал поалхимичить. Ну, просто жалко было ее просто так выкидывать, ведь вытяжка из поджелудочной железы мымрика в той алхимической лавке, где я последние недели учился, была одним из самых дорогостоящих препаратов. Правда, вытяжка из железы свежей. Бытовало твердое мнение, что заморозка настолько ухудшает качество данного сырья, что дальше не стоит и возиться.

Короче, даже не имея подходящего рецепта, принялся над этой железой колдовать. Точнее рецепт все же у меня был, Николай, один из алхимиков обучил, но там в качестве сырья использовалась железа немного другого, родственного зверя. В общем, совсем по тесту песенки: «Я его слепила из того, что было…». Да еще в процессе готовки пару раз словно черт под руку подталкивал, вызывая нестерпимое желание провести преобразование не совсем так, как показывал мне мой нынешний наставник.

Через двенадцать часов в руках у меня оказалась совсем небольшая стеклянная чашечка, в которой колыхался студень лимонно-желтого цвета (концентрирование я тоже провел, раз уж у меня выдалась такая возможность).

— И что это? — Вопросил мой друг, не скрывая скепсиса в своем голосе. Наверное, не нужно было заранее ему признаваться, что химичу я совершенную отсебятину.

— По идее, если судить по использованному исходному сырью, это должен быть концентрат средства для ускоренного заживления ран. — Почему-то почти шепотом ответил я.

Разумеется, использовать полученный холодец на себе я не решился. Страшно стало себя резать, а потом еще в рану втирать непонятную гадость. Как не согласился и Салават пострадать немного ради науки. Выход нашли по соседству. А по соседству от нашей гостиницы располагался зоомагазин, в котором, помимо всяких щенков и котят, продавали и старую белую крысу с обрезанным на две трети хвостом. Ну, помимо того, что она стоила сущие гроши и продавалась вместе с клеткой, проводить над ней небезопасные опыты было все же не так жалко.

Надрез крысе я сделал на загривке. По-другому просто не получалось. Сообразив, что хорошего в этой жизни ей уже ничего не светит, крыса в моих руках извивалась и кусалась, как бешеная. Правда, толстую кожу специально напяленных мной перчаток все же не прокусила.

Обработанная должным образом крыса была возвращена в клетку, а потом мы… пару дней не обращали на нее практически никакого внимания, занявшись подготовкой к очередной экспедиции. Даже корм ей засыпала по нашему распоряжению служанка, приходившая убирать в номерах.