Окно в Полночь

— Добрый вечер и приятного аппетита! Все хорошо? — осведомился глюк жизнерадостно и сел на табуретку.

— Нет! — буркнула я, с силой втыкая вилку в пельмень. — Все плохо!

— А что случилось? — фальшиво удивился саламандр.

— Ты!

— Я — еще не худшее явление в твоей унылой жизни, — он заулыбался и, оглядев украшенную кухню, оценил: — Красиво!

Я сморщилась и отодвинула тарелку. Кусок в горло не идет… Так, где валерьянка?..

— Чем это пахнет? — принюхался гость и с подозрением огляделся.

— Пельменями, — я пожала плечами. — Елкой. Средствами для уборки.

— Не только…

К моему вящему удивлению глюк след в след повторил путь Баюна. Прошелся по квартире, осмотрел внимательно все углы, потоптался в коридоре и вернулся хмурым на кухню. Разве что на стеллаж не полез меж горшков прятаться.

— У тебя кто-то был?

— Друг, — я снова пожала плечами и капнула в чай валерьянки. Я спокойна, я абсолютно спокойна…

— Ты ему доверяешь? — он снова сел на табуретку.

— А тебе какое дело? — спросила резко.

Саламандр промолчал и с интересом посмотрел на пельмени. Внимание, Вася, воспитание! Гостей, даже таких странных и незваных, надобно кормить.

— Есть хочешь?

— В этом, — и он кивнул на тарелку с пельменями, — не нуждаюсь. Зажги еще свечей.

— А зачем?

— Силы наберусь, — темные глаза смотрели загадочно. — Мало ли…

— Кстати, — вспомнила я слова Муза и села на табуретку, — ты мне рассказать ничего не хочешь?

— Хочу, — ответил он спокойно, — но потом, — и быстро огляделся в поисках Муза. Оного не обнаружилось, и саламандр расслабился.

— Когда потом? — не сдавалась я.

— Когда ты поверишь в то, что происходит, — глюк улыбнулся. — Ты сейчас и в меня-то до конца не веришь, так поверишь ли моим словам? Лучше подождать подходящего момента.

Опять прав, зараза.

— Запали еще свечей, — попросил мягко. — И не бойся ничего, я контролирую огонь.

Ладно… Я достала из шкафа всю заначку — десять больших свечек, расставила их на кухонном столе и по очереди все зажгла. Саламандра аж перекосило от удовольствия. Он посмотрел на меня пьяным и шальным взглядом и предупредил:

— Будь осторожна. И никому не верь, — и убег спать.

Я моргнула. Цветок «разросся» — «стебель» пламени взметнулся к потолку, мелкие вьющиеся лепестки расползись по всей кухне. Надо его в следующий раз, как проснется, в гостиную переселить, кухня мне самой нужна. Тьфу… Убрав пельмени в холодильник и помыв посуду, я налила чаю и вооружилась шоколадкой. Так, надо чем-то руки занять — и голове легче будет…

До полуночи я возилась с подарками. Упаковала каждый в оберточную бумагу и украсила лентами. Сложила блестящие свертки под елкой, выключила свет и зажгла гирлянду. И несколько минут молча сидела на полу, обняв колени и наблюдая за бегающими разноцветными огоньками. «Будь осторожна»… А чего мне бояться? В мире смерть — на каждом шагу, а волков бояться — в лес не ходить. Или — глюк имел в виду иные опасности… с этим миром не связанные? Вернее, связанные не с этим миром? Ведь Серафима Ильинична тоже что-то говорила про опасности и душу… Но верить словам глюка и помешанной — себя не уважать. И вообще, время.

Встать с пола я не успела. Часы в гостиной пробили полночь, и мне словно мешок на голову набросили. Я моргнула и провалилась в темноту.

Часть 2. Бессонница

Глава 1

«Мерещится

То ли Большая, то ли Малая

Медведица!»

(«Мумий Тролль»)

Я угрюмо смотрела на свое отражение в зеркале. Чингачгук вышел на тропу войны… Вслед за двумя символами на левой стороне лица появился еще один — извилистые черно-серные линии спускались по подбородку к шее и расползались по ключице. Крыша намеревалась удрать, но побег не удался: угрозами и уговорами, с жестокой внутренней борьбой, я таки удержала ее на месте. Изучила ночное «приобретение» и поплелась в спальню. А то ли еще будет?.. И как же тяжко держать это в себе, и с каждым днем все сложнее находить аргументы в пользу собственной нормальности…

Сев на постель, я рассеянно почесала за ушком Баюна. Ночью кот замерз и сменил гнев на милость, а стеллаж — на одеяло. Альке, что ли, позвонить?.. Она меня родителям не сдаст, что бы ни говорил Валик. Зато… Нет, она мне ничем не поможет, но жить чуть легче, если груз тайны с тобой делит кто-то еще. Но стоит ли напрягать ее сейчас, когда они на чемоданах и всем семейством собираются в Таиланд на новогодние каникулы?.. Пожалуй, нет. Пусть хоть у кого-то все будет хорошо.

Приняв непростое решение, я встала и поплелась на кухню. Переживу… И остановилась. Знакомо запел сотовый. Таки есть между близнецами пресловутая мистическая связь…

— Васька, привет! — в голосе сестры сквозила тревога. — Ты в порядке? Да? А мне кажется, что не в порядке! Что у тебя стряслось?

— Аль, это не телефонный разговор, — вздохнула в ответ.

— Хорошо. Приезжай.

— А твои сборы? А…

— Мои у свекрови, — хмуро пояснила Алька. — Она решила нам заранее подарки вручить. Приезжай, а?.. Заодно и собраться поможешь!

Я заколебалась. С одной стороны, хотелось, а с другой…

— Вась, я сейчас приеду и все из тебя вытрясу! — угрожающе добила она.

— Ладно-ладно, собираюсь…

— Жду.

Так, за бортом — минус тридцать три… Удобнее на такси, но… Воскресенье и мороз. Такси наверняка либо перемерзли, либо в разъездах, и на них дикая очередь. Дома-то сидеть надоедает, и по выходным ожидание такси до пяти часов доходит. Лучше городским транспортом — полчаса в пути максимум. Заодно мозги проветрю и с мыслями соберусь. Опять же, решу, о чем стоит говорить, а о чем — нет… А мороз за тридцать переносится легче, чем ветряные двадцать. Главное — многослойность теплой одежды.

Утеплившись, я быстро перекусила, выпила кофе, собрала в пакет подарки и подсыпала коту корм. Закрыла дверь и быстро сбежала вниз по лестнице. Кстати, дядя Боря пропал куда-то — третий день отсутствует. Впрочем, это не мое дело. Ой, я же ключи его соседу так и отнесла… Вечером занесу.

До остановки я добежала за десять минут, прижимая ко рту шарф и с трудом вдыхая морозный воздух. Очертания домов терялись в белесой дымке. Спящие тополя укутывала вязь густого инея. Вдоль тротуаров высились кривые двухэтажные сугробы. Светофоры «замерзли» и нерешительно подмигивали однообразным желтым. По обледенелой дороге тащилось штук пять машин. На остановке не было ни души. Воскресенье, и народ сидел по норкам. И правильно делал. Да, добро пожаловать в Сибирь!