Окно в Полночь
Шрифт:
Сайел удивил, пробормотав:
— Верно говоришь, — и задумчиво потер подбородок: — Но вряд ли твой друг в курсе. Немногие из нас видят лица писцов, — и пояснил: — Другой мир, другие краски, все… другое. Размытое, смазанное и странное.
— А вдруг? — не сдавалась я. — А кроме черт лица есть еще голос, запах, ощущение. Хоть что-то! А если этот… рядом, то и по голосу опознать можно будет! — если он, конечно, не маскировался в толпе под массовку, вынашивая свои гнусные планы.
— Сентиментальная балда, — повторил Муз и допил коньяк.
— Завидуй молча! — огрызнулась в ответ и дернула его за крыло, угрожающе добавив: — И только попробуй не поддержать!..
«Творческая
Я поерзала, положила ноги на кресло и пролистала документ до конца. Перечитала последний абзац, зажмурилась, живо вообразила сияющее помещение, по стенам которого скользили слова, и сходу взялась писать. Так, я остановилась на том, что сквозь сияние…
…сквозь сияние проступила вязь слов. Неровные черные строчки живыми змеями скользили по стенам быстро и беспорядочно. Горизонтальные переплетались с вертикальными, перечеркивались диагональными, и в точках их пересечения вспыхивала тьма. Вспыхивала, выбрасывая слова в пространство, и черные буквы зависали над полом. А на их место уже стремились новые. Легендарная «бегающая» летопись жила своей жизнью и… учила. Выброшенные слова подхватывал человек и вдумчиво вчитывался, хмурился, делал свои выводы и отталкивал слова к стене, получая взамен новые. Прямая спина, светлая коса в семи узлах, лохмотья силового плаща до пола. Вот и встретились…
Я молча наблюдала, не решаясь окликнуть и потревожить. Да и как окликать? Я даже имени его до сих пор не знаю… Словно почувствовав мой взгляд, он обернулся, улыбнулся и толкнул следующее слово ко мне. Клочья тьмы на мгновение стали узнаваемыми, и я, запинаясь, прочитала:
— Ас’Са’Аш’Шен’Нар’Рат… тьфу, — сплюнула, не выдержав издевательств. Короче… Шурик.
Парень весело сверкнул аметистовыми глазами, рассмеялся и показал большой палец. Такой знакомый земной жест и…
…и реальность качнулась, на секунду выбивая почву из-под ног… рабочего стола. Я моргнула и огляделась. Мой кабинет и стол с креслом исчезли. Как и Сайел. Как и комп. Я стояла в сияющей пустоте, а вокруг меня мельтешили слова. А на левом плече напряженно сопел Муз, вцепившись в косу. И его присутствие успокоило и удержало на месте мою взволнованную крышу. Да, все так, как и должно быть… И вместо страха или опасения — только любопытство.
Пока я с интересом изучала хранилище, «герой» изучал меня. Судя по одобрительному взгляду, прикид оценили по достоинству. День прошел не зря, да. Я тоже не постеснялась рассмотреть того, кто столько ночей не давал мне спать. Как же похож-то, зараза… Или я так на него похожа? Мы почти одного роста, с похожим разрезом глаз, формой носа, губ и ушей… Да он даже возрастом под меня косил. Хотя ему, должно быть, лет — как моим родителям. Если не больше.
Он снова показал мне большой палец и что-то сказал. Я нахмурилась. Странный каркающий язык и ни одного понятного слова. Парень посмотрел на меня внимательно и взялся писать. Разговор глухого с немым… Но написанное я худо-бедно понимала. Прозрачное
сияние зарябило, складываясь в слова. Очень простые и почему-то приятные.«Рад тебе», — «Шурик» подошел ближе и снова заулыбался.
А моя вредная натура все испортила, сведя смысл к эгоистичному. Конечно, столько лет ждать возможности отдать долг и освободиться… Я бы тоже порадовалась. Впрочем, он же не в курсе, что я собираюсь повторить «радость»…
«К инициации я не готова. Давай потом? Ее можно отложить на время?», — написала воздухом. Перечитала и насупилась. Нет бы глазки построить и очаровать, «свидание» же… По лбу правдой, а потом думать — куда все разбежались?..
Парень глянул мне за спину и уточнил:
«Из-за него?»
Я обернулась. Тень высокой тощей кляксой притулилась рядом и глупо таращила зеленые глазищи. Сердце знакомо кольнуло болью. Я тихо шмыгнула носом и кивнула «герою». А он удивил. Задумчиво посмотрел на моего случайного «спутника» и заметил:
«Возможно, ты права. Это ключ к правде. И слишком слабый, без подпитки не уцелеет. Инициация оборвет нити и уничтожит».
И шагнул к тени. Та шарахнулась в сторону и неуклюже попятилась. «Шурик» остановился и уставился на тень так, словно что-то видел. Что-то важное, что ускользало от моего немагического взгляда. И рассмотрел искомое. Повернулся ко мне и написал:
«Он не рожденный»
— Ч-чего? — не поняла я.
«Не рожденный, — парень нахмурился, подбирая нужные слова. — При рождении он был другим. С другой силой. Вообще без нее сначала, а потом подсадили. И… сделали другим. И дух изменился, и сознание, и сила», — и посмотрел на меня проницательно.
Сделали… другим? Валик… искусственный?
«У нас полуденные так тени творят, — пояснил мой собеседник. — Привязывают к себе огрызок чужой силы и напитывают его своей, заставляя меняться. Меняя саму суть. Выращивая из низших серединных или высших существ».
Я нервно заправила за ухо прядь волос. «В нем всегда жил защитник из низших. Друг — твое уязвимое место», — сказала Ауша. Выходит, что этот маньяк меняет именно сущность. Не выгоняет защитника, а меняет его по своему усмотрению… Сердце снова кольнуло болью. Черт, Валик… Вот откуда в нем «вдруг» взялся агрессивный серединный… Измененный низший. Однако этот маньяк… гад находчивый.
«Высшего хотел сделать, — парень вновь придирчиво изучил тень. — Почти получилось. Но сущность в нем была слишком слабой. Дохлой. Ему не хватило сил измениться. До серединного еле дотянул. Смотри, он весь в шрамах».
Конечно, низший Валика три дня от смерти спасал, пока его искали по всем окрестностям… Никаких шрамов я, конечно же, не увидела, но на слово «Шурику» поверила. Полностью и безоговорочно.
— Вась, а давай закругляться? — шепнуло на ухо.
Подзабытый Муз сидел на моем плече, по-прежнему цепляясь за косу, тише воды ниже травы и… дрожал.
— Ты чего трясешься? — я покосилась на «творческую субстанцию». Она… светилась. Горела яркой синей звездой.
— Здесь… много информации, — он сглотнул и поежился. — Очень мощные потоки. Как два пальца в розетку… — и, задрожав крупной дрожью, вспыхнул еще ярче.
«Герой» наблюдал за нами с интересом. Мышка не появлялась, но пару раз казалось, что я вижу над чужими плечами костлявые лапы. Длинные когтистые пальцы бережно расправляли складки плаща, и глаза парня сразу же проницательно щурились, вспыхивали внимательным любопытством. Словно он все еще писал историю, словно ему все еще нужны детали наших с Музом образов.