Око Соломона

– Да это кровь, – воскликнул он в ужасе.

Сержанты, услышав голос Гранье, ринулись к нему на подмогу, и скоро в комнате стало светло как днем. Кровь, в которую наступил Этьен, принадлежала Герберту. Конопатый сержант лежал на спине с мечом в руке, а из его шеи торчала рукоять ножа. Еще один алеман, имени которого граф не запомнил, скрючился в дальнем углу. Этот тоже успел вынести меч из ножен, но не сумел спасти свою жизнь. Сержанты явно не собирались спать в эту тревожную ночь, все пятеро облачились в кольчуги, у всех пятерых в руках были мечи. Что, однако, не помешало их убийцам сотворить черное дело.

– Этот, кажется, жив, – сказал Бланшар, склоняясь над одним из поверженных воинов.

– Дайте ему вина, – распорядился Лузарш, кивая на кувшин, стоящий на столе.

Проныра попытался напоить раненного, но тот лишь выплюнул изо рта сгусток крови и прошипел в пространство:

– Это Ролан… Будь он проклят…

– Он был один?! – спросил Лузарш.

– Дьяволу не нужны помощники, – выдохнул сержант, и это были его последние слова, предназначенные для людских ушей.

– Умер, – констатировал очевидное Проныра и отступил на шаг.

Этьен де Гранье, потрясенный увиденным, покосился на шевалье де Лузарша, но Глеб никак не отреагировал на немой вопрос, застывший в глазах гостя, он смотрел на выход, где стоял, скрестив руки на груди, Венцелин фон Рюстов. На рыцаре была только рубаха и штаны, аккуратно заправленные в сапоги. В правой руке он держал то ли длинный нож, то ли короткий меч.

– Зачем вы это сделали? – спросил он спокойно, глядя прямо в глаза шевалье де Лузарша.

– Это не мы, – глухо отозвался Глеб. – Их убил Ролан. В одиночку. Дьяволу не нужны помощники.

В коридоре послышался шум, топот ног и взволнованный голос:

– Чужие люди у стен замка!

– Какая беспокойная ночь, – вздохнул Венцелин и первым вышел из залитой кровью комнаты.

Огонь, вспыхнувший в бойнице приворотной башни замка Ульбаш, был тем самым сигналом, которого так ждал фон Зальц. Во всяком случае, Вальтер встрепенулся и ткнул кулаком в бок задремавшего Гундомара.

– Началось! – выдохнул фон Зальц и махнул рукой в сторону тропы, где притаились наемники Фульшера Орлеанского.

Однако, к удивлению рыцарей, оборванцы ринулись не вверх по тропе, в сторону замка, гостеприимно распахнувшего ворота, а вниз, к подножью горы, где были спрятаны их кони.

– Какого черта?! – ахнул Гундомар. – Кто их так напугал!?

Поначалу Вальтер решил, что Лузарш раскрыл заговор и бросил своих людей на Фульшера Орлеанского и его трусливых наемников. Он даже обнажил меч и попытался остановить бегущих. Однако головорезам не было никакого дела до рыцаря фон Зальца, надрывающегося от крика. Они поспешно разбирали своих коней и уносились в темноту, словно испуганная коршуном стайка птиц.

– Ты что ослеп и оглох, шевалье? – крикнул фон Зальцу в лицо Фульшер. – Это сельджуки!

И тут только Вальтер сообразил, что опасность исходит не из замка Ульбаш, а из ущелья, по которому вчера вечером прошли крестоносцы Боэмунда Тарентского и Роберта Фландрского. До рассвета оставалось всего ничего, и вершины гор уже окрасились в багровый цвет. В ущелье, правда, было по-прежнему темно, но не увидеть всадников, несущихся во весь опор, мог только слепой. Тут Фульшер оказался прав. Топот тысяч конских копыт нарастал и упругая темная волна, накатывающая из темноты, уже готова была захлестнуть застывших в испуге и недоумении рыцарей. К счастью, Вальтер в последний момент все же опомнился и увлек своего товарища в заросли кустарника, росшего на обочине. Убежище оказалось ненадежным. Рыцарям даже пришлось спешиться, дабы понадежнее укрыться от чужих глаз. Впрочем, сельджуки если и заметили банду Фульшера, то преследовать ее явно не собирались. Турки стерегли куда более ценную добычу. Они заняли ущелье с одной единственной целью – перекрыть путь отхода окруженным со всех сторон крестоносцам. Судя по едва различимому шуму, доносившемуся издалека, лагерь Боэмунда и Роберта уже подвергся нападению расторопный сельджуков. Сообразив в чем дело, Вальтер даже крякнул от огорчения. Замок Ульбаш был почти что у него в руках. И задержись Дукак Дамасский хотя бы на сутки, Вальтер фон Зальц сейчас уже мчался бы по дороге в Антиохию с ценным грузом на крупе коня. Увы, судьбе было угодно распорядиться иначе, победа обернулась поражением, а охотники неожиданно для себя превратились в дичь, обложенную со всех сторон.

Сельджуки, которых насчитывалась никак не менее тысячи, словно мошкара облепили склоны гор. Половина из них уже спешились и, вооружившись луками, затаились в кустарнике по обеим сторонам ущелья. Своих лошадей они оставили в полусотне шагов от растерявшихся рыцарей под присмотром десятка коноводов. Несколько сотен всадников расположились на склоне той самой горы, где возвышался замок Ульбаш. Причем сам замок их не интересовал. Они смотрели вниз, в ущелье, по которому вилась пыльная дорога. Командовал сельджуками бек с пышным султаном на позолоченном шлеме. Сам бек был спокоен, зато его вороной конь пританцовывал от нетерпения. Вальтер фон Зальц без труда разгадал замыслел сельджуков. Лобовой атакой они старались загнать крестоносцев в ущелье, чтобы здесь расстрелять из луков. И окончательно добить атакой конницы с тыла. Самым разумным для благородных Вальтера и Гундомара явилась бы тихая ретирада из ущелья, ставшего смертельно опасным. К сожалению, они упустили момент, когда это можно было сделать, не подвергая свои жизни риску. Но и оставаться долго в кустах они тоже не могли, рано или поздно их должны были обнаружить коноводы, расположившиеся поблизости. Надо отдать должное лошадям сельджуков, они спокойно стояли у подножья горы, не делая даже попыток разбрестись по равнине. Коноводы кружили вокруг, осаживая наиболее ретивых. Один из сельджуков проехал буквально в десяти шагах от затаившихся рыцарей и вполне мог их увидеть, но, к счастью, смотрел в другую сторону. Если судить по шуму, доносившемуся из глубины ущелья, то замысел Дукака Дамасского удался. Крестоносцы действительно отступали по знакомой дороге, даже не подозревая, что здесь, у замка Ульбаш их ждет засада.

– Перебьют, – тихо дохнул в самое ухо Вальтера благородный Гундомар.

– А что мы можем сделать?! – шепотом огрызнулся фон Зальц. И это было чистой правдой. Даже если бы рыцари выскочили сейчас на дорогу и стали кричать, то крестоносцы, увлеченные битвой, их не услышали бы. Зато сельджуки просто расстреляли бы из луков ретивых алеманов в течение нескольких мгновений.

Первыми в ущелье появились арбалетчики, бежавшие по направлению к замку Ульбаш. Следом за ними двигались рыцари и сержанты Роберта Фландрского, а нурманы, видимо, прикрывали отход. Похоже, крестоносцы решили именно здесь, напротив замка, в самом узком месте ущелья остановить сельджуков. Вот только их расчетам не суждено было сбыться. Первыми начали падать арбалетчики, не сразу догадавшиеся, откуда к ним прилетела смерть. Рыцари Роберта Фландрского стали придерживать коней, сообразив, видимо, что попали в засаду. Однако отступать им было некуда. Сельджуки, похоже, усилили свой натиск на Боэмунда Тарентского. Во всяком случае, ущелье стало быстро заполняться отступающими крестоносцами. Вальтер фон Зальц разглядел на копьях флажки цветов графа Тарентского и в бессилии скрипнул зубами.

– А эти откуда взялись? – вдруг воскликнул Гундомар в полный голос и ткнул пальцем в вершину горы.

Вальтер поднял голову и с изумлением увидел, как из ворот замка Ульбаш выезжают конные сельджуки. Выстроившись по трое, они стали медленно спускаться вниз по тропе. Бек в золотом шлеме не мог не видеть всадников, числом более полусотни, но их появление его нисколько не взволновало.

– Откуда в Ульбаше взялись сельджуки? – растерянно произнес Гундомар.

Фон Зальц не ответил, его внимание привлек шум, донесшийся из кустов напротив. Шум этот уловили и два коновода, крутившиеся поблизости. Один из них двинулся было к кустам, но вдруг сверзился с седла, нелепо взмахнув руками, а следом на землю упал и его товарищ. И пока Вальтер пытался сообразить, что же произошло, из зарослей вылетел юнец с луком в руках. На бегу он успел выстрелить еще дважды, поразив стрелами еще двух коноводов, а потом с маху пал в седло.

– Да это Лузарш со своими сержантами, – заорал вдруг Гундомар, не отводивший взгляд от замка Ульбаш.

– На коней, – рявкнул ему Вальтер и, обнажив меч, ринулся на растерявшихся коноводов. К счастью, рыцарь фон Майнц успел подхватить порыв товарища, и их появление стало полной неожиданностью для сельджуков. Похоже, турки никак не могли сообразить, что им делать – ловить разбегающихся коней или отбиваться от двух безумцев, облаченных в кольчуги. Схватка получилось короткой, но кровавой. Фон Зальц двумя ударами меча поверг на землю двух коноводов, прикрытых в отличие от него только бычьей кожей. Еще двух сельджуков зарубил благородный Гундомар. Пятый спасся только потому, что сразу ударился в бега. Он скакал по направлению к горе, где шла нешуточная рубка. Сельджуки атаковали сельджуков! Пятьдесят всадников из замка Ульбаш набросились на неприятеля, превосходящего их числом едва ли не в десять раз. Похоже, ни бек в золоченом шлеме, ни его окружение не ожидали такого коварства от людей, которых они еще за мгновение до начала схватки считали своими соплеменниками. Но сельджукские плащи вдруг полетели на землю вслед за шапками из бараньих шкур, и среди растерявшихся турок замелькали кресты, нашитые на одежду воинов Христа. Сельджуки покатились с горы прямо под ноги рыцарей Роберта Фландрского, атаковавших их в конном строю. Арбалетчики крестоносцев дружно полезли на склоны, мешая турецким лучникам вести прицельную стрельбу. Впрочем, сельджуки, при виде разбегающихся лошадей, пришли в замешательство и больше заботились о собственном спасении, чем об активном участии в разгорающейся битве. Конные турки, потерявшие бека в золоченом шлеме, попробовали выскользнуть из ущелья на равнину, но местность оказалась мало приспособленной для быстрого отхода. И крестоносцы Роберта Фландрского, превосходившие их как числом, так и вооружением, буквально втоптали бегущих в каменистую почву.

Видимо, Дукак Дамасский понял, что его замысел провалился. Во всяком случае, сельджуки в ущелье не пошли. Чем немедленно воспользовался Боэмунд Тарентский, уже успевший собрать в кулак не только своих людей, но и рыцарей Роберта Фландрского. Сельджуки эмира Дамаска никак не ожидали такой прыти от измотанных битвой крестоносцев. Они уже готовились разбить свой стан на месте разоренного лагеря франков, дабы отдохнуть после кровавой битвы. Беспечность беков дорого обошлась туркам. Конные рыцари, вырвавшись из узкого ущелья, развернулись стеной, и всей своей мощью ударили на растерявшихся врагов, не успевших выстроиться в боевые порядки. Дукак Дамасский пытался остановить бегущих и даже бросил против франков свою личную гвардию, не уступающую крестоносцам ни вооружением, ни храбростью. Две тысячи отборных воинов ислама грудью встали против рыцарей, превосходивших их числом едва не втрое, но задержать не смогли. Гвардия эмира была сметена железной стеной, а сам Дукак Дамасский едва не пал жертвой собственной неосторожности. Он уже видел меч зеленоглазого франка над своей головой, но, к счастью для эмира, этот удар принял на себя бек Селим, и резвый арабский конь унес турка от неминуемой смерти. От двадцати тысячной армии, которую Дукак вел к стенам Антиохии, уцелело чуть больше трети. А потому эмир счел за благо, не искушать более судьбу, и отступил в родные пределы, надеясь пересидеть бурю за крепкими стенами Дамаска.