Окрестности сорока

Нам бесплатно выдали специальную униформу: хлопчатобумажные бежевую куртку, голубенькие штаны и белую футболку, - всё это - с эмблемами фестиваля. Одежду изготовили где-то в Прибалтике, - в России подобную "роскошь" в то время пошить было практически невозможно.

Перед заступлением на первое дежурство нас проинструктировал заместитель директора института по режиму - отставной кэгэбэшный полковник Гвозденко. Нас всей гурьбой запустили в его бездонный, отделанный рыжей фанерой, кабинет. Бульдожье, цвета красного кирпича лицо полковника покачивалось над массивным письменным столом под огромным портретом Ильича.

Гвозденко рассказал о сложной международной обстановке и о враждебном окружении Советского Союза и просил нас не вступать в какие-либо политические дискуссии с иностранцами, которые будут посещать Третьяковку. В заключении нам было поручено останавливаться невдалеке от групп интуристов, сопровождаемых экскурсоводами, и прислушиваться к разговорам иностранцев. В случае если до нас дойдут какие-нибудь критические замечания в адрес Советского Союза или организации фестиваля, - доносить об этом служителям музея или милиционерам. А те уже, как выразился товарищ Гвозденко, "сообщат куда надо". Кстати, для дежурств в Третьяковке среди наших комсомольцев отобрали только тех, кто мало-мальски владел английским языком!

Я люблю искусство, и торчать целыми днями среди картин было для меня одним удовольствием. Этого я не могу сказать о своём друге Лёшке Лошакове (с ним мы часто дежурили в паре), который заметно скучал.

Но не только в музее проводили мы всё наше время в те дни. Часто вечерами, по окончании дежурства, мы все собирались большой мужской компанией (не знаю почему, но в Третьяковке отобрали дежурить одних только мужиков) и шли пешком к парку Культуры. Именно там проходили главные фестивальные мероприятия: театральные представления, концерты известных рок-групп, дискотеки и многое-многое другое.

Попасть в парк Культуры во время фестиваля было не просто - пускали по билетам, которые, конечно же, все уже были распроданы. Мне и моим товарищам, однако, повезло - за работу в Третьяковке нам всем выдали пропуска, по которым можно было пройти в парк Культуры в любое время, когда он был открыт, и провести с собой ещё одного человека (например, девушку).

Однажды, в пятницу вечером, мы возвращались с работы вдвоём с Лёшкой Лошаковым. Время было ещё не п'oзднее - часов шесть, и вечер - уж больно хорош! Город выглядел солнечно, празднично и беззаботно. Короче, - домой идти не хотелось, - и мы зашли в пивную на Пятницкой улице. Посидели там немного и дерябнули по две больших кружки пива, вследствии чего мироощущение наше ещё более улучшилось. Разговор постепенно оживился и перешёл с отвлеченных тем к вечному вопросу - о женщинах. Я сказал, что, имея сейчас в кармане пропуск в парк Культуры, смогу познакомиться на улице с какой угодно тёлкой и пригласить её на фестиваль. Тем более что сегодня вечером, согласно выданной нам программе фестивальных мероприятий, в парке Культуры впервые показывали "новый, американский, цветной, широкоформатный, стереофонический, высокохудожественный боевик "Схватка на рельсах или месть блатного"".

Лёшка, однако, подверг сомнению мои способности знакомиться с дамами, и мы заключили пари на десять рублей, решив немедленно всё проверить на практике. С этой целью мы отправились к парку Культуры...

Напротив входа в парк, на другой стороне улицы, находится здание новой Третьяковской галереи, а около него - симпатичный скверик (сейчас там музей скульптуры под открытым небом). Здесь я и решил попытать своё счастье.

Всё казалось очень просто: как раз недалеко от меня на лавочке сидела молоденькая, худенькая и весьма миловидная блондинка в модном бежевом плаще, и читала книгу. Я оставил Лёху на почтительном расстоянии, а сам, набравшись смелости, решительно подошёл к ней.

Познакомиться мне удалось на удивление легко, и блондинка охотно согласилась пойти со мной в парк Культуры смотреть "Месть блатного". Мы мило беседовали, и девушка была весьма доброжелательно настроена по отношению ко мне, - даже немножко подозрительно! Я уже предвкушал чудесный вечер, который проведу вместе с ней..., и выигрыш пари. Последнее, впрочем, теперь казалось мне не так уж и важным.

Но вдруг произошло нечто совершенно непредвиденное. Из-за кустов, растущих позади скамейки, выпрыгнул здоровый амбал в потёртой кожаной куртке и нахально уселся рядом с блондинкой по другую сторону от меня. Тут же оба - он и девушка - начали хохотать.

Оказалось, что амбал - блондинкин ухажёр, и что они тоже заключили пари. Блондинка поспорила с ним (также на десять рублей) о том, что, если она будет сидеть одна на скамейке возле парка Культуры, то в течение часа какой-нибудь мужик непременно попытается с ней познакомиться. И так оно и вышло, - этим "мужиком" оказался я, - причём ждать блондинке пришлось всего десять минут.

Вот так мы с амбалом проиграли каждый по десять рублей.

Париж, 1996 г.

ВМЕСТО АНТРАКТА: "К ВОПРОСУ О ЯЙЦАХ"

Краткое изложение лекции, прочитанной профессором А.И. Взъёбским слушательницам Московских высших женских курсов.

Как вам известно, мадемуазели, в русском языке слово "яйца" имеет два значения. Во-первых, это - яйца, которые откладывают различные представители земной фауны. Например, птицы, змеи, крокодилы, черепахи, некоторые насекомые, и так далее. Во-вторых, это - яйца, являющиеся частью половой системы самцов млекопитающих. Преимущественно, в последнем значении слова, я буду иметь в виду человеческие яйца. Замечу, что яйца, в обоих смыслах этого понятия, относятся к процессу размножения. Однако, - не будем отвлекаться, - так как тема нашей лекции - не биологическая, а - сугубо лингвистическая.

На только что рассмотренной нами игре слов, а именно - на употреблении понятия "яйца" в двух его лексических смыслах - построено великое множество анекдотов. Вот - некоторые из них, найденные мной в сборниках "Анекдоты" (Издательство "Лана", Москва, 1994 г.) и "Ломовые анекдоты" (Издательство "Омега", Москва, 1996 г.).

Анекдоты эти, как правило, базируются на различных бытовых ситуациях и обыгрывают разные стороны нашей жизни. Бывают анекдоты серьёзные, актуально-приёбистые, политико-экономического или научно-технического содержания. Вот, например:

"Волосатый грузин лежит на диване, рвёт волосы на груди и складывает в мешок, плачет и смеётся.

– В чём дело?
– спрашивает мать.

– Грузия провалила план по шерсти, и нам, коммунистам, сказали собственной шкурой расплачиваться. Вот и плачу. Но как вспомню, что Армения не выполнила план по яйцам, хохот душит!"

Или:

"Профессор спрашивает у студентов-медиков:

– Чей это скелет?

– Колхозника!
– отвечает студент Рабинович.

– Почему?

– Мясо сдал, яйца сдал, шерсть и кожу сдал - одни кости остались!"