Октавия

Она засмеялась. Лицо Рори оставалось каменным.

– Чарльз тоже прекрасно рисует. Так жаль, что его работа в Сити совершенно не оставляет ему времени заняться живописью. Это было бы чудесное хобби - как у вас.

– Рори не какой-нибудь любитель, - вмешалась я.
– Он - профессионал.

Но мои слова прозвучали впустую. Рори повернулся и пошел за выпивкой. Чарльз и Фиона с воплями восторга кинулись навстречу только что вошедшей паре.

Поэтому я была очень довольна, когда ко мне подошел Кэлен Макдональд. Он сначала поцеловал мою руку, потом щеку, а потом и оба плеча.

– Я только что говорил Бастеру, что хотел бы побольше вас видеть, - он сдвинул мой шарф и заглянул мне в декольте, - и мое желание сбылось. Чудесное платье, розовое не отличишь от обнаженного тела.

– А где Дэйдре?
– спросила я.

– В Инвернессе. Так что у меня вечер свободный, и я посвящаю его вам.

Две солидные дамы с усеянными красными прожилками лицами перестали обсуждать цветочные бордюры и устремили на нас испепеляющие взгляды.

В этот момент раздался возглас “Эмили!”, и я увидела Коко в потрясающем темно-синем платье, увешанную сапфирами величиной с перепелиное яйцо. Она возлежала, как мадам Рекамье, на обитой алой парчой софе в окружении толпы поклонников.

Рори сидел у нее в ногах.

Я подошла и поцеловала ее.

– А я вас не видела.

– Вы очень мило выглядите, правда, Рори?
– сказала она.

– Напоминает немного креветочный коктейль, - отвечал он.

Я прикусила губу.

– Она выглядит замечательно, - сказал Бастер.
– Цветет как роза.
– Он от души расхохотался.

Гостей все прибавлялось. К Бастеру и Кэлену присоединился еще какой-то престарелый генерал, и они принялись наперебой рассказывать друг другу, сколько животных они истребили на прошлой неделе.

– Куропатки и кабаны, кабаны и куропатки - больше они ни о чем думать не могут.
– Коко недовольно поморщилась и заговорила со мной об обуви.

Вдруг по комнате пробежал шепот, старый генерал поправил галстук и подкрутил усы.

– Какая красавица, - сказал он.

Легкая краска выступила на бледных щеках Рори. Сердце у меня упало. Даже не глядя, я уже знала, что появилась Марина.

– Здравствуйте все, - сказала она, подходя к Коко и целуя ее.
– Как ваша бедная нога, дорогая?

На ней было платье из светло-серого шифона и боа из дымчатых перьев. Сочетание дымчатого оттенка с пьшающими рыжими волосами напоминало о буковой роще осенью на фоне облачного неба. На ней не было шарфа с цветами клана Хэмиша. Я полагаю, она нацелилась на шотландку Рори. Что бы я ни сделала с моим лицом и туалетами, сознавала я с грустью, мне никогда не сравниться с Мариной. Хэмиш в кружевах и черном бархате выглядел чудовищно.

– Баран, разряженный уже не под ягненка, а под баранью отбивную, - тихо сказал Рори Марине. Но худшее было впереди. Следом за Мариной в гостиной появился Финн Маклин в смокинге под руку с элегантной брюнеткой.

– О Боже, - сказал Рори, - а вот и добродетельный доктор. Динни, - обратился он к хозяйской дочери, - что здесь делает великий специалист?

– Он совершенно исцелил мамочкину язву.
– У Динни заблестели глаза.

– Он же ей скорее всего ее сначала и устроил.

– Я думаю, он просто чудо, - продолжала Динни.

– Вы меня удивляете, - сказал Рори, - разве врачей приглашают в гости?

Финн подошел к Коко.

– Как нога?

– Намного лучше.

– Но танцевать даже и не думайте, - сказал он твердо.

– Кто это с ним?
– шепнула я Кэлену Макдональду.

– Наверное, одна из медсестер.

– Хорошенькая, - сказала я.

– Не мой тип.

Кален принялся нашептывать мне на ухо всякий вздор. Меня же больше интересовало, как Рори и Финн будут реагировать друг на друга.

– Рори, - сказала Коко.
– Финн пришел.

Рори, зажигавший сигарету, взглянул на Финна без особого дружелюбия.

Финн холодно кивнул.

– Привет, Рори.

– Добрый вечер, доктор.
– Рори улыбался, но в глазах его был холод, а лицо стало белее мрамора. Последовала неловкая пауза.

– Ну разве не чудесно для всех нас, что Финн вернулся?
– с воодушевлением обратилась к окружающим Коко.

– Только не для меня, - сказал Рори.

– Это Фрэнсис, - не обращая на него внимания, представил Финн элегантную брюнетку.
– Она работает в больнице.

– А, экскурсия для персонала, - протянул Рори, - забавно. Вы приехали сюда на автобусе с ящиком пива или это входит в программу курса для медсестер - ночь страсти в объятиях доктора Маклина?

– Только для самых старательных медсестер, - Фрэнсис улыбнулась Финну.

– Не понимаю, мисс, как это вам удалось отвлечь его от извлечения на свет младенцев и аппендицитов, - сказал Рори.

Фрэнсис явно не знала, как ей отнестись к словам Рори.

– У доктора Маклина остается мало времени для отдыха.

– Разумеется.
– В глазах Рори блеснуло злое озорство.
– Он всем нам пример. Я полагаю, поэтому ваш брак и не удался, Финн. Я слышал, вашу бывшую жену не устраивал ваш напряженный график, а быть может, то обстоятельство, что вы проводили слишком много времени у чужих постелей. Однако, - он широко улыбнулся Фрэнсис, - похоже, вы вполне утешились.

Я в замешательстве отвернулась; ну почему он такой вредный? Рори схватил меня за руку.

– Вы еще незнакомы с Эмили, Финн?

– Мы знакомы, - сказала я быстро.

– Вот как?
– Рори приподнял бровь.

– Мы встретились однажды у Коко, когда Финн приходил по поводу ее лодыжки.

Рори поставил стакан на поднос проходившего мимо официанта.

– Вы все еще пытаетесь рисовать?
– спросил Финн.

– У Рори в апреле выставка в Лондоне, - поспешила вставить я.

– Она ему не нужна, в сущности, - сказал Финн.
– Он сам себя уже давно выставляет на посмешище.
– Взяв под руку Фрэнсис, он направился в другой конец комнаты, где заговорил с хозяином.

– Блещет остроумием, как всегда.
– Рори зажег одну сигарету от другой, рука у него дрожала.

– Вам нравятся шотландские танцы, Эмили?
– спросила Марина.

– Когда я выпью, мне любые танцы нравятся, - сказала я, допивая стакан.

Мы сели за ужин.

С фамильных портретов на нас смотрели предки хозяев. Огонь свечей играл на полированных панелях стен, рыцарских доспехах, длинном столе, уставленном серебром и хрусталем, и на жемчужно-белых плечи Марины.