Октавия

– Так что же, доктор?
– сказал Рори. Каждое его слово было исполненно оскорбительной дерзости.
– Почему вы так назойливо преследуете меня?

– Потому что мне нужно вам кое-что сказать.

– Только не сейчас. Эмили может вернуться в любую минуту.

– Я не знаю, какие дьявольские планы вы строите на этот раз, но вы лучше все-таки прекратите играть в кошки-мышки с моей сестрой. Оставьте ее в покое, вы уже достаточно ей навредили.

В горле у меня пересохло. Я ухватилась за ручку двери, чтобы удержаться на ногах.

– Марина - вполне взрослая женщина. Она может сама о себе позаботиться.

– Как раз этого она и не может, - загремел Финн.
– Уж вам-то отлично известно, что она на грани, А о Хэмише вы думали когда-нибудь?

– С чего бы это я стал о нем думатъ?

– А об Эмили?

– Эмили вы оставьте. Это моя проблема. Право же, вы должны чаще бывать у нас, Финн. Ваше присутствие очищает воздух.

– Гнусная тварь!
– заорал Финн.
– Опять за старое принялся?

– Ситуация несколько осложнилась, доктор, но вообще-то вы правильно представляете себе положение вещей.

– А вы знаете, что я могу заявить на вас в полицию?
– сказал Финн.

Рори окончательно вышел из себя. Он был бледен как смерть, глаза его сверкали.

– Не посмеете, - прошипел он.
– Вашему семейству придется от этого не лучше, чем моему.

– Мне плевать.

Они стояли так близко друг к другу, что их разъяренные лица почти что соприкасались.

Вдруг Рори впал в бешенство. Выкрикивая ругательства, он схватил Финна за горло. Казалось, еще секунда, и Финну придет конец. Но в следующее мгновение Рори был уже на полу, сраженный сокрушительным ударом в челюсть, а Финн, сжав кулаки, готовился размозжить ему голову.

– Нет!
– закричала я.
– Нет! Не троньте его!

Финн стремительно обернулся, его глаза горели.

– Это только начало, Рори, - сказал он.
– В следующий раз я обойдусь с вами покруче.

Он вышел.

– С тобой все в порядке?
– спросила я Рори.

– Со мной все замечательно. Обожаю Рождество, а ты? Оно будит в нас склонность к театральности.

Мне было не до шуток.

– Ты, конечно, скажешь мне сейчас, что все его слова - бред, что в его обвинениях нет ни слова правды.

Рори налил себе стакан, выпил залпом и с размаху опустил его на стол.

– А ты что думаешь, Эмили? Ведь только это и имеет значение.

– Ничего я не думаю.
– Я кусала себе губы, чтобы удержаться от слез.
– Я знаю только, что ты не спишь со мной уже третий месяц и это сводит меня с ума. А тут еще является Финн, и все это одно к одному.

Взяв со стола ружье, Рори рассматривал его.

– Значит, свой рацион ты недополучила, - сказал он тихо.

– Убери ружье.

– Тебе страшно? Бедная Эмили!

Он поднял ружье. Палец его был на курке.

– Нет!
– вскрикнула я.

Он целился вверх. Раздался негромкий взрыв, звон разбитого стекла, и студия погрузилась во мрак. В следующее мгновение я оказалась распростертой на ковре, задыхаясь под тяжестью его тела. Рори с такой силой прижался губами к моим губам, что у меня лязгнули зубы. Я бессильно сопротивлялась, пытаясь оттолкнуть его.

– Нет, Рори, нет, - кричала я.

– Ты этого хотела. Так получай же, черт тебя возьми.

В несколько секунд все было кончено. Я лежала на полу, перекатываясь с боку на бок и зажав себе рот руками. Мне казалось, что от сдерживаемых рыданий у меня разорвутся легкие.

Рори включил боковое освещение, направив мне свет прямо в глаза.

– Ты же этого хотела. Чем ты теперь недовольна?

Я тупо глядела на него, чувствуя, как слезы медленно катятся у меня по лицу.

– Ты же ненавидишь меня, - прошептала я, - люто ненавидишь.

– Ненавижу, - подтвердил он, - ненавижу твою бесхребетность.

Он вдруг обнял меня и притянул к себе. Я отстранилась.

– О Эмили, Эмили, - проговорил он.
– Я сам несчастлив и тебе принес только несчастье. Прости меня, я не знаю, что на меня находит.

Облизнув языком пересохшие губы, я ощутила на них Вкус запекшейся крови. Я должна была бы постараться утешить его, выяснить, что вызывало у него эти приступы беспредельной, бесконтрольной ярости.

Но у меня не было сил. Не сказав ни слова, я оттолкнула его, встала и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

Глава 16

Оглядываясь назад на самые тяжелые периоды своей жизни, люди, к счастью, легко забывают неприятные детали. Наш брак вступил в критическую стадию. Рождество мы как-то пережили и следующий месяц тоже. Мы почти не разговаривали друг с другом, зализывая свои раны, но на людях все еще создавали видимость благополучия. Я все время собиралась уехать, но никак не могла решиться. Несмотря ни на что, я все еще любила Рори.

В феврале выпал снег, превративший остров в волшебный мир.

Лодыжка у Коко зажила, и она решила отпраздновать день рождения Бастера. Рори поехал в Глазго запастись красками, но должен был вернуться на следующий день к завтраку.

Мне приснился ужасный кошмар: Марина и Рори, спавшие на полу в объятиях друг друга. Я проснулась в слезах при ярком свете луны от собственного крика. Я потянулась было к Рори, но вспомнила, что его нет. Снова заснуть я не могла. Встав утром, я убрала дом сверху донизу - нашу помощницу еще несколько недель назад одолел ревматизм - и несколько часов провела за приготовлением для Рори великолепного ленча. Потом я вышла и купила две бутылки хорошего вина. Я решила сделать последнюю попытку спасти свою семейную жизнь.

В двенадцать часов зазвонил телефон. Это был Рори из Эдинбурга. Он сказал, что вернется к вечеру, как раз к празднику у Коко.

– Стоит ли вообще возвращаться?
– сказала я и бросила трубку. Все мои добрые намерения разлетелись в прах. Что мне делать с собой до его возвращения? Плакать я не могла и решила поехать в Пен-лоррен купить Бастеру подарок.

В двух милях от дома я вдруг сообразила, что забыла кошелек. Я решила развернуться и поехать за ним. Обледенелую дорогу замело. Повороты у меня всегда плохо получались. В результате я застряла поперек дороги. Колеса взметали снежные вихри каждый раз, когда я нажимала на газ.