Октябрь, который ноябрь

– Видимо, что-то вычисляли, - сообразила Катрин.
– Вторая запись оборвана.

– Отгорело напрочь, - пояснил Гру.
– В первом уравнении высчитывали дистанцию и угол. Высота объекта - 180. Система метрическая.

– Что у нас здесь в Питере такое высоченное в 180 метров?
– задумалась оборотень.

– Это я, - призналась Катрин.
– Если в сантиметрах и снизу вверх. Они выстрел просчитывали. Молодец, Гру. Удивил. Не думала что у тебя такие склонности к математике.

– Нет, это у папани склонности, - довольно сумрачно пояснил мальчишка.

– Да, папаша Укс у нас малость двинут на алгебрах и геометриях. Вдолбил лоботрясу, - подтвердила Лоуд.

– Вот, даже слегка пригодилось. Хотя и не понятно чем именно пригодилось. Что в Светлоледю целились, мы уже догадались. Кто и почему именно в задницу целил, остается глубокой математической тайной. Дрянь эта ваша алгебра - только все запутывает. Покойники и так-то попахивали неординарно. Теперь меня эта шарада будет отвлекать.

– Ну, они лаверкой пахли?
– предположил Гру.

– Точно!
– шлепнула себя по красивому лбу товарищ Островитянская.
– Знакомо же пованивало. Нет, нужно завязывать с политикой. Глупею.

– Постойте, лавер^[39] это же водоросль?
– забеспокоилась Катрин.
– Тамошняя?

– Она распространенная, - успокоил мальчишка.
– Здесь, наверное, тоже есть. И в иных мирах.

– Гм, ну ладно. А как ты догадался насчет водоросли?

– Засада. Стрелки. Ждут долго. Сортиров на чердаке нет, - изложил логическую цепочку усидчивый мальчик.

– Вот тут молодец!
– похлопала приемыша по плечу гордящаяся оборотень.
– Можешь! А что Светлоледя носом дергает, так это не смотри. Она же человек, соображает натужно. Проникнется, не такая уж тупая.

– Нет-нет, я с глубоким уважением, - заверила Катрин.
– Немного неожиданно, но на войне как на войне. Респект. Кстати, велосипед-то откуда?

– Ничейный, - не моргнув глазом, объяснил юный следователь.
– Бросил кто-то под стрельбой. Хотел милицейским передать, так нету их.

– Ладно, раз и расшаркались и оценили, и поболтали, пора к делу возвращаться, - призвала Лоуд.
– Как, товарищ Мезина, дашь нам революцию завершить? Новых срочных штурмов не требуется? Бронедивизион выдвигать и аэропланы вызывать не спешим?

– Нет, это терпит. Но раз у нас есть в резерве час-другой, может, попробуем закончить с покойниками? Если, допустим, привлечь интернациональные силы и использовать смежные научные подходы?

– Смежные?
– слегка замялась оборотень.
– Слушай, давай это как-нибудь позже? Послезавтра, к примеру. Обстановка упростится, время появится. Мертвяки подождут, им спешить некуда. Собственно, к чему нам вообще мертвяки в такой сомнительной плоскости? Подобные способы дознания противоречат революционно-процессуальному кодексу. И моим мировоззренческим принципам тоже не вполне соответствуют.

– Э, вот тут я не поняла. Трудно Прыгнуть, что ли? У меня с младшим поколением четкий договор - если очень нужно, то всегда пожалуйста.

– Прыгнуть не трудно. Хотя если они на воде болтаются... Но не в этом дело.

– А в чем?

Оборотень оглянулась на бойцов, на тактично отошедшего Гру, и шепотом призналась:

– Откровенно говоря, я твою невестку боюсь.

– Кого боишься?!

– Ее, ее боюсь. Рататоск вашу ненормальную. Можешь считать предрассудком. В конце концов, у меня было тяжелое детство, имею право на легкие фобии. Но, согласись, это антинаучно - разговаривать с мертвыми. Ладно бы еще изредка. А она постоянно с ними болтает. Меня такие стойкие отклонения пугают.

Похоже, Лоуд говорила вполне серьезно.

– Мне поначалу и самой не по себе было, - в некоторой растерянности призналась Катрин.
– Но не до такой же степени. Она милая девушка. Ну, некромантка. Кто из нас без греха?

– Ничего себя "грех"! С вами, с людьми, и с живыми-то беседовать - нужны железные нервы. А она с мертвыми общается и непрерывно! Я тебе точно говорю - старшего сына вы очень необдуманно женили.

– Ты это прекрати. Мы его не женили, он сам. И я тебе говорю - Ратка нормальная девчонка.

– Да как же нормальная?! Про нее врут ужастей побольше, чем про тебя, меня и Пятнистого Эшенбу, вместе взятых, - оборотень перешла на зловещий шепот.
– Вы о внуках подумали? Это такие полукровки вырастут...

– Ратка вполне человек, вообще не дарк, пусть и со специфическими способностями. А полукровка у нас другой растет, и ты с ним в отличных отношениях.

– Сравнила! Гр-Гр - талантливый молодой человек, светлая серая голова.

– Так, стоп!
– твердо сказала Катрин.
– Давай мою семью в другой раз обсудим. Сейчас нам нужно дело додавить. Мне детей беспокоить тоже не очень хочется. Но придется. Не дури, нужно вызвать Ратку.

– Легко сказать. А если я в нервном состоянии с курса собьюсь? Я тоже живое и переживающее!

– Что тут нервничать? Я Рататоск с ее сопливого детства знаю - вот тогда стоило нервничать. А сейчас серьезная, спокойная молодая дама. Даже чересчур серьезная.

– Гм, "с детства", понимаете ли... Тогда пошли вместе, - начала склоняться к непростому компромиссу межпространственная странница.

– О, боги, да что за день такой?! Я-то с удовольствием, но мне потом возвращаться трудно будет. И потом вид у меня...

– Умоем!
– вдохновилась напарница.
– И вообще тебе нужно перевести дух, расслабиться на полчасика. Кстати, у меня есть аспиринчик...

Следующие два часа шпионка провела в бессовестном отдыхе. (Время ориентировочное, поскольку часы, пистолеты и остальное оборудование было передано в дорожный мешок Лоуд - сама Катрин по старой памяти предпочитала Прыгать без металлов).

..."Квадро" огибал безлюдный мыс Орифии, погоды здесь стояли воистину средиземноморские, солнце порядком пригревало, но не палило. Финишировали нежданные прыгуньи точно - Катрин оказалась на ступеньках кормового трапа, знакомого до последней царапины. Хотя, нет, царапин с тех давних времен заметно прибавилось - не мудрено, экипаж вел насыщенную и интересную жизнь.

Сейчас младший внук сидел на коленях своей молодой бабки, завороженно разглядывал презент - монета с невиданной двухголовой дарк-птицей и, правда, казалась сказочной. Старшему внуку досталась гильзы от маузера и трехлинейки - вообще полная фантастика. Лот-Та мгновенно испекла пиццу по-Флотски, гостей настойчиво угощали, ужасались обтрепанному и усталому виду, но разговор быстро перешел на темы здешние, семейные и важные. Лоуд тактично держала дистанцию, беседовала с Винни "за глорские дела" и хорошо кушала.