Олень

Роджерс, в своей молчаливой манере лишь кивнул.

– Ну что, сир Янос, угостите меня винцом?

***

Расположившись в богато обставленном кабинете Слинта, я смаковал хорошее дорнийское вино да поглядывал из окошка за тем, как стражники быстро, знаючи и умеючи (сразу видно, не в первый раз) собирают помост с виселицей под пристальным присмотром моих воинов.

Спустя полтора часа Тарт и Байуотер вернулись, и вернулись они не одни. Стоило двери в кабинет распахнуться, как, пачкая дорогой мииринский ковер кровью из порядочно разбитого лица, связанное туловище Дима «прилегло» на полу. Следом вошла Бриенна.

– Леди Бриенна, что с госпожой Сиреной и детьми?

Тартская дева выглядела весьма угрожающе, если б могла, мочила бы козлов одним взглядом.

– Юноша сильно избит, младшую девочку тронуть не успели…

– … успели тронуть мать и старшую?

Голос Бриенны не дрогнул при ответе, но всё-таки она взяла полусекундную паузу.

– Да.

– Он был не один?

– Четверо.

– Что с остальными?

– Оказали сопротивление.

– Ясно. Не сочтите за обременение, вытащите это тело на улицу.

Спустившись вниз, в окружении моих воинов, расположились бывшие пленники. Выглядела семейка, если говорить прямо, не очень. Пареньку оказывали первую помощь – лицо разбито в хлам и, с учётом такого тяжёлого дыхания, можно подозревать ещё и переломы пары рёбер. У младшей детская истерика со слезами и соплями, но хоть побоев не зафиксировано. А вот Сирена и её старшая дочь Беатрис… лица и шеи в синяках, бледные, осунувшиеся. Сирена, крепко прижимает к себе младшенькую. Из одежды на Сирене и Беатрис были только плащи моих воинов.

Я замер у лестницы пока во мне вновь стала разгораться злоба. Злоба на себя. Это чертово средневековье, так с какого хера я оставил всю ситуацию на самотек, пообещав защиту? Почему не выделил пару человек для охраны, почему сразу не расставил все точки над «ё» с Димом? Это в Штормовом пределе я царь и Бог, а здесь просто «ещё один» лорд.

Так и не найдя в себе сил подойти к Сирене, я вышел на улицу, где около входа лежало четыре накрытых мешковиной тела.

– Знаете кто? – спросил у рядом стоящего Байуотера.

– Да, сержанты сира Аллара.

– Головы отделить от тел, насадить на пики и установить напротив окон кабинета командующего.

Хотите средневековья, суки, ну так будет вам средневековье.

Вот уже и выводят пришедшего в себя Дима, который смотрел на окружающую обстановку с поистине диким видом. На плацу вновь построились стражники, только уже разоруженные, на всякий случай, и офицеры.

Не чувствуя от нахлынувших эмоций и адреналина веса доспеха, я вскочил на коня и выехал перед строем стражников, куда привели уже и Дима. На плац опустилась гробовая тишина, а все взоры были обращены ко мне.

– Именем моего брата, короля Роберта, Первого своего имени, сир Аллар Дим, Вы за учинённые преступления, приговариваетесь к смерти через повешение.

– Это произвол! Вы не имеете права! Я благородный человек! Вы не можете меня вешать. Меня может судить только король! Янос! Янос, скажи ему! – но Слинт молчал, имея вид, весьма бледный и не боевой.

Аллар Дим исходился в истерике пока его волокли к помосту. Вот узел уже завязан и боец ждет моего приказа.

– Стойте! Ночной Дозор! Я хочу служить в Ночном Дозоре! – лицо Дима просветлело, найдя спасение.

– Увы… но приговор уже оглашён, - с наигранной жалостью прозвучал мой ответ, - вздёрнуть!

Пинок под жопу и Аллар Дим уже дёргается себе в конвульсиях, издавая не самые приятные звуки. К сожалению для сира Аллара, верёвка была короткой, так что вместо быстрой смерти от перелома шеи его ждала мучительная смерть от удушения.

– Слушайте меня внимательно, сиры, - пустил я своего коня к офицерам и Слинту, - если кто-то думает, что я прибыл в столицу только для того чтобы напиваться вусмерть и трахать шлюх, то он глубоко ошибается. Я – мастер над законом и карающая длань правосудия. И отныне я буду внимательно присматривать за вами! Особенно за тобой, Слинт! Слышишь, чёрт возьми?! Долг командира держать в узде своих подчинённых, а ты порядком так охренел! Если ещё раз кто-то здесь решит, что слово мастера над законом ему не указ, то в ваших же интересах как можно быстрее удавить этого гения собственными силами. В ином случае, я кардинально решу проблему низкой дисциплины городской стражи, повесив каждого десятого. Напоследок! Тело этого хрена моржового и головы его друзей-мужеложцев не снимать пока я не прикажу лично обратное, если не хотите поменяться с ними местами.

Стоило нам спустя десять минут собраться обратно к Красному замку, как появился гонец в гербовых тонах Арренов.

– Лорд Ренли… - гонец посмотрел на виселицу, потом на пики, снова на виселицу, слегка сбледнув, но нашел в себе силы продолжить, - лорд-десница просит вас срочно прибыть.

Глава 9

Тот факт, что меня развели как зазнавшегося, самовлюблённого и недалёкого лордика, стал для меня очевидным в тот же вечер. Я в полной мере оправдал репутацию и девиз Дома Баратеон, отреагировав на провокацию молниеносно, импульсивно, жёстко и с должной Баратеоновской яростью. К великому сожалению, ярость не перевешивает и не оправдывает глупость.

А то, что это были развод и провокация, можно не сомневаться. Били, чтобы оценить масштаб дурости моей персоны. Били также и по моему авторитету среди столичной публики. Вопрос только: кто? Это явно не инициатива Слинта или Дима, кто-то, наверняка авторитетный и способный напустить на окружающих красноречивый шлейф своего могущества, убедил как первого барана, так и второго барана, что лорд Ренли – просто пацанчик на побегушках у лорда Аррена. Пацанчик внушаемый и, когда дело доходит до серьёзных вопросов, полностью полагающийся на мнение своих старших покровительствующих товарищей. Кто-то убедил Дима в его безнаказанности, кто-то внушил Диму и Слинту, что у них крепкая «крыша». Кто-то убедил этих свиней, что я сначала побегу к Аррену или Роберту жалуясь и может даже что-то там требуя, но не предпринимая самостоятельно каких-либо действий… а в то же самое время этот «кто-то» сможет нивелировать ответную и, само собой, запоздалую реакцию что десницы, что самого короля. А там уже дело за малым, ведь Сирена или Беатриса, после череды нескончаемых дней и ночей насилия согласившиеся на брак с Димом, всё будут отрицать и клясться в большой и чистой любви. Что так, лорд Ренли – дурак, что этак. Неплохая комбинация, если я себя не накручиваю.

А я не накручиваю! Эти дебилы сами бы не полезли! Никогда в это не поверю! Эх, сейчас бы поговорить по душам со Слинтом, но чёртово пекло, кто же мне это позволит? После череды недавних… скоропалительных решений.

– Паршивец! Неблагодарный молокосос! Пацан, нет, просто пиздюк с ночным горшком вместо головы... – Роберт ругался, Роберт бранился, а маленькие спешно пережёванные кусочки добротной ветчины и свежего овечьего сыра щедрой картечью разлетались от короля веерной траекторией.

Тягучие секунды тишины опускаются, пока король запивает свой «лёгкий завтрак» элем, когда смирно сидящий десница, с неземным спокойствием, отщипывает кусочки овечьего сыра. Кроме нас троих в малой трапезной Роберта был ещё Селми, что стоял у двери.

– Я-то думал, что ты, братец, самый разумный и ответственный из нас! Предложил такой пост! А ты?! – никак не унимался король.

С момента безвременной кончины Дима прошло больше недели. Роберт вернулся с охоты только вчера, и, скажем прямо, прошедшая неделя была для меня не самой комфортной. Нет, никто не нападал меня, не тыкал пальцем, или как-либо иначе выражал агрессию в мою сторону. Разумеется, в лицо или даже при риске моего присутствия такого не произошло бы. А вот что творилось за моей спиной? Я могу легко догадываться по доносящимся до меня остаточным и исковерканным слухам.