Омут

– Надеюсь, вы не торопитесь? Стоять нам, кажется, долго.

Она, уткнувшись бездумным взглядом в свои ладони, не сразу понимает, что вопрос обращён к ней и отвечает несколько запоздало:

– Ниче…

Замолкает, краем глаза зацепившись за знакомые места за окном. Центральные улицы города всегда освещены прекрасно и эта улица не исключение, но её в воспоминания утягивает не фонари, а вид на реку. Точной такой же, как и тогда, когда она…

“....вечерами в первый осенний месяц все ещё тепло и многолюдно, но она всё равно узнаёт его среди толпы в шумной компании парней и девчонок, на вид старше её на год, может быть на два-три, собравшихся, как и множество других таких компаний, на набережной города. Узнаёт, даже несмотря на то, что видела его всего один раз до этого и то мельком, когда Рома ещё был рядом.

Отрадная резко останавливается посреди тротуара. В груди от последней мысли колит, тянет, а перед глазами он - тот самый предатель. Высокий, уверенный, симпатичный. Явный лидер. Вокруг него шум, гам, смех, а он только смотрит на всех свысока и чуть усмехается всеобщему веселью, которое мгновенно встаёт у неё поперёк горла.

Из-за тебя Рома исчез, сын мэра.

Из-за тебя я снова одна.

А тебе, значит, смешно и весело, да?

Прохожие, обходя её стороной, смотрят с недовольством и касаются кто плечами, кто локтями, а Алёне абсолютно плевать. На данный момент её волнует только один человек. Человек, которого её Рома считал своим другом и который его так бессовестно предал.

Он мог мне помочь, Лёнка.

Мог, но не стал, представляешь?

Слова брата, одни из последних, что она от него слышала перед его исчезновением, звучат в ушах набатом, болезненно пульсируя в висках.

мог

но не стал

мог…

Грудь сдавливает и воздух застревает в ней, подобно машинам в пробке, что стоят совсем рядом, на проезжей части. Но она, в отличие от них, в передвижении не ограничена и, сама не до конца осознавая, что делает идёт прямо к компании, что на её появление реагирует по-разному - недоумением, удивлением, безразличием и только парень напротив, из-за роста которого приходится сильно запрокинуть голову, чтобы установить с ним зрительный контакт, смотрит на неё с пониманием, неприязнью и отражением эмоций, что без остановки кипят в венах вот уже несколько дней. От реки за его спиной тянет свежестью и плечи мгновенно покрываются мурашками, но девушка опять же не придаёт этому никакого значения.

– Я не знаю, где он, - отвечает на один из её неозвученных вопросов он.
– И не хочу знать, так что можешь идти дальше.

– Из-за тебя, - голос звучит глухо и ломко, но парень слышит и понимает каждое её слово.
– Всё из-за тебя!

Его губы ломаются в усмешке, а глаза тяжелеют и придавливают к земле .

– У вас это семейное, да? Сбрасывать вину на других?

– А у тебя? У тебя предательство тоже в крови?

– Да что ты, блять, городишь?
– морщится.
– Бредишь что ли? Или тоже, как он, сидишь на…?

Алёна делает шаг к нему и, задрав голову ещё сильнее, обещает во всеуслышание:

– Однажды, Авдеев, ты тоже узнаешь каково это - потерять близкого. Однажды тебе тоже будет больно!”

В следующую их встречу после того случая на набережной она уже прятала за длинными рукавами шрамы, а Кир ненавидел её в открытую. Сильно, остро, всей душой. А теперь оказывается, что те страшные слова и другие, но подобные им, брошенные в такой же ненависти позже, он не заслуживал. Ни одного из них. Ни буквы. Ни звука. И, самое главное, ненависти тоже.

прости, золотой мальчик

пожалуйста

Она повторяет это про себя без остановки всю дорогу до его дома. Пока звонит в домофон и, не дождавшись ответа, забегает в подъезд зайцем, когда выходит кто-то из соседей. Пока едет в лифте, параллельно считая этажи. Пока жмёт на звонок и с надеждой смотрит на дверь.

будь дома

открой

и прости

прошу тебя

прошу!

Дверь, наконец, открывается. На пороге - он, высокий, в одних спортивных брюках и с мокрыми волосами, с которых капает вода на голые широкие плечи. В его глазах - весна, родная, знакомая, очень для неё важная, и удивление.

прости

пожалуйста

Всё пульсирует в висках, как тогда, несколько лет назад. И во рту пересыхает. И снова плакать хочется от перевернувшего сегодня мир осознания сколько же они друг другу причинили боли абсолютно ни за что.

простишь?

сможешь?

Алёна убирает палец со звонка, облизывает нервно губы и… И зачем-то произносит совершенно другие слова.

– Я всё знаю, Кир.

100. Кир

Для Кира её прямой, открытый, пылающий эмоциями взгляд громче, чем пожарная сирена, что слышится откуда-то с улицы через открытые окна.

– Я всё знаю, Кир, - нарушает молчание она и шагает вперёд.

У него же сердце срывается вниз, с двадцатого этажа, пересчитывая собой ступеньки и посылая сигнал тревоги. Может, это для него кто-то, зная заранее, службу спасения вызвал?

– Я всё знаю, - повторяет Алёнка, не отводя глаз, и делает ещё один шаг.

Теперь расстояние между ними не больше метра и это слишком мало для того, чтобы не хотеть воспользоваться возможностью - прижать к себе и пропасть с концами.

знаешь?

Хорошо

Так даже лучше.

Но Авдеев всё же запускает ладони в карманы брюк, сжимает их в кулаки, стопоря себя, и не своим голосом спрашивает:

– И? Что дальше, Алён?

Ищет в её лице ответ на вопрос и ответ на то, другое, о чём оназнает. Что он заебался вывозить эти чувства в одиночку и мечтает, хочет, нестерпимо хочет взаимности. Его даже не волнует каким образом девушка это знание получила. Сказал кто-то? Королёв? Или сама догадалась? Плевать. Главное, не получить отказ.