Он, она, дракон и трон

Потому что не могу понять, о чём думает великий воин, глядя на меня, — а в следующее мгновение он уже отводит взгляд, и я теряю возможность определиться с ощущениями…

— Что ж! — громко произношу, обращаясь ко всем и приковывая к себе внимание.

Хотя, куда уж больше?..

— Думаю, нам пора выдвигаться. Мастер любезно согласился предоставить нам карету, так что предлагаю более не медлить, — перевожу глаза на дракона, — ваша матушка ждёт нас.

Да, мы договорились, что на публике я буду обращаться к Зару на «вы».

Всё ж таки король… хоть и будущий.

— Мариэль, это не слишком… — начинает, было, дракон, как мастер Платьёццо спасает положение:

— Вы немедленно должны представить миру мои новые творения! В знак вашей глубочайшей благодарности за предоставленные кров и еду!

— Конечно, мастер, — склоняю голову и первой выхожу под солнышко, являя собой пример для подражания.

Мы садимся в карету, а у меня прямо язык жжёт спросить у Акиры, что он думает по поводу моего наряда, но смелости так и не хватает. А, может, дело вовсе не в смелости… Дело в той дистанции, которую проложил между нами воин, стоило нам попасть в королевство, и которую он увеличил до размера пропасти, стоило мне предстать перед всеми в своем новом образе…

Ловлю недовольный взгляд дракона и тихонько выдыхаю, отвернувшись к окну.

Хоть в чём-то моя задумка удалась. Зар категорически не принимает новую Мариэль.

Вот, только, кажется, Акира не принимает её также категорично.

Прикрываю глаза и повторяю про себя мантру — «омммм-мне-плевать». К концу дороги почти помогает. К тому же виды милых улочек в стиле «светлого средневековья» (это без грязи, чумы и инквизиторов) весьма успешно отвлекают моё внимание, не говоря о дворце, вид которого заставляет меня тихо присвистнуть, подняв брови… и тут же собраться, вспомнив о цели и обстоятельствах визита.

Да, на нас так и не напали, но это не значит, что ещё не нападут…

А вид прислуги, вышедшей нам навстречу, говорил красноречивей всех слов: «вам здесь не рады; понимайте, как хотите»…

— Однако, — протягиваю, затем подаю руку Зару и выбираюсь из кареты.

Когда вся наша троица являет себя собравшейся толпе, ситуация резко меняется.

На землю повалились почти все. Штабелями.

Не знаю — от моего ли коварного вида или от кубиков пресса на теле будущего короля… но реакция была бурная. Потому что те, что не повалились, отшатнулись чуть ли не на два метра; кто-то даже перевалился через перила, не рассчитав свою реакцию.

Услышав, как Мерило и Весло присоединились к нам (встав за нашими спинами), начинаю медленное восхождение по ступеням парадной лестницы.

— Кто это? — начало сыпаться со всех сторон.

— Почему она с ними?

— Что за вид такой?! Не понимаю!..

— Может, она из какого другого королевства?..

— Из какого такого?! У нас только одно имеется!

— Странная она… пугает как-то…

— А это не воин ли нагибатор — справа от неё?..

— Да-да! Точно он! Посмотри, какие глаза светлые!

— И какой взгляд смурной!

— Он вернулся!!!

Про себя улыбаюсь. О воине я специально сообщила заранее — в приписке к письму матушке. Чтоб понимала, кого принимать будет. А о том, как во дворце быстро слухи разлетаются, мне сообщил мастер Платьёццо.

Признаю, что воспользовалась ситуацией.

А что? Грех было не воспользоваться…

— А что за два бородача идут вслед за ними?

Ха. И Мериле с Веслом внимания перепало.

— Дракон точно слева!

М-да, совсем мало внимания…

— Дракон? Где дракон?

— Это тот, что ли? У которого на рубашку денег не хватило?

— Да как не хватило-то?.. Говорят, их сам мастер Платьёццо обшивал!

— ВРЁШЬ!!!

— Он уж лет двадцать пять, как отошёл от дел!!!

— Выходит, он нашёл новую музу…

Чувствую, как взгляды вновь сосредотачиваются на мне. Отлично!

Это то, что нужно.

Музу мастера трогать не будут: хотя бы из интереса — за что мне такая честь досталась.

Тем временем в стане шептунов пошла новая волна:

— Говорят, этот дракон требовал себе девственницу каждую ночь! И утолив жажду плоти, он её съедал на закуску!

Ну, уж, не каждую ночь! Откуда бы на острове взялось столько девственниц?!

— А я слышал, что девственницу клали на жертвенный алтарь и проводили над ней запрещенные обряды! Потом специально обученные люди разрезали её на кусочки и скармливали голодному дракону!

— Он не выглядит голодным! Может, всё же не этот — дракон?..

— Не-не-не! Он голодный только в облике дракона! Когда он человек — он ничего не помнит!

— Вот, бедолага!

— Ты что, людоеда жалеешь?

— Тогда какая от него польза?.. Коли он не помнит себя в теле монстра?..

Кошу глазом на Зара: тот идёт, нахмурив брови. Интересно, что из сказанного правда?..

Тем временем, мы останавливаемся перед парадным входом; ждём, когда стражники раскроют перед нами двери, и входим во дворец.

— Богато живёте, учитывая многолетнюю войну, — замечаю негромко, обращаясь непосредственно к Зару.

— Никто не трогает дворец, ровно, как и столицу, — напоминает тот не особо довольным голосом.

Да, об этом я помню: для того, чтобы не уничтожить город, за который ведётся не прекращающаяся битва, кланы врагов договорились между собой, что дворец будет занимать новый правитель раз в неделю. Сейчас шла неделя оборотней, потому на троне восседала матушка дракона — оборотень-ящерица. На следующей неделе должен прибыть представитель от вампиров, а через неделю — глава магов. Четвертая неделя должна была достаться представителю от людей, которыми, собственно, и была заселена столица Сарамнии (как назывался этот мир)… (черт, почему мне кажется, что это название — говорящее?..), вот только после исчезновения короля двадцать пять лет назад никто достойный так и не сыскался, потому четвертую неделю отдают матушке Зара на основании какого-то древнего пророчества, в суть которого я ещё не вникла… Что-то о рождении крылатого дитя… но там всё очень запутанно.

— Сын.

Останавливаюсь. Ровно в ту же секунду перед нами останавливается делегация придворных и чиновников во главе с высокой статной женщиной лет пятидесяти в сплошь золотом платье и с весьма оригинальными чертами лица… Скажем так, у меня сложилось впечатление, будто кожу на нём натянули на череп, позади всё сшили белыми нитками, а кончики спрятали в светлых волосах. Этакая подтяжка, вариант «Средневековье». При этом выражение на данном лице было таким красноречивым, что я бы без кастинга отдала этой суровой арийке роль матери малыша Адольфа. Бровей на лице маман не было вообще, нос был меньше, чем у Майкла после всех хирургических вмешательств, а губы были такими тонкими, что я не сразу их разглядела. В общем, к концу осмотра я решила звать матушку Волан Де Mutter. Как бы, отдавая честь главному злодею известного цикла, а заодно и шедевральному клипу горячо любимой в детстве группы Rammstein. К слову, текст песни будто писался с истории Зара.