Ониксовый шторм

“Это прекрасно”, - соглашается Рослин, катая свой собственный нефритовый камешек по костяшкам пальцев.

“И жестокий”. Я даю свою оценку ровным тоном, которым Ксаден должен гордиться. Он накрывает мою руку своей и переплетает наши пальцы вместе.

Рослин берет камень и кладет руку себе на колени.
– Пожалуйста, продолжайте.
– Это скорее угроза, чем просьба.

– Вы сравняли с землей существующий город, чтобы построить то, что стоит сейчас, не так ли?

– Да, мы увеличили наш капитал. Глаза Рослин сужаются. “Омоложение небольших городов должно завершиться к концу десятилетия”.

“И при этом вы разрушили историческую основу города, дома, в которых ваши граждане жили на протяжении поколений. Да, это красиво и эффективно, но это также показывает твою нетерпимость к тому, чего нет ”. Я тяжело сглатываю.

– Меня тоже озадачивает, что у вас, похоже, нет портвейна.

“Неразумно плавать по воде, когда мы почти ничего не знаем о том, что скрывается в ее глубинах”, — волнуется Фэрис.

У них ... водобоязнь?

Рослин поднимает руку. “Мы должны выслушивать критику от группы, которая, похоже, не знает названия своего собственного континента?”

Глубокий вдох болезненно отдается в моих ребрах, и рука Ксадена сжимается сильнее.

Амаралис . Так нас называли на обоих других островах. Конечно. Каждый другой остров поклоняется одному члену пантеона, и хотя мы чтим всех, мы ставим одного выше всех остальных. Амари.

“Согласно древним королевским записям, это Амаралис, хотя, по-моему, в поромских записях он назывался Амелекис. Единственное, о чем когда-либо договорились наши королевства, - это назвать его Континентом после Великой войны, - говорит Аарик, наконец откладывая столовое серебро после того, как вымыл тарелку. “Довольно высокомерно с нашей стороны просто называть это Континентом, как будто за морем нет других, но нас так долго раздирала война, что кому-то трудно думать, что мы одно целое ... что угодно”.

Ради всего святого, за что еще держится Aaric?

“Ты довольно молчалив для того, кто, кажется, так много знает”, - замечает Наири.

“Я предпочитаю держать рот на замке, пока не пойму правила игры, которая нацелена мне в глотку. Помогает мне судить о характере и проницательности моего противника”. Он смотрит на каждого из них по очереди. “Честно говоря, я нахожу, что вам чего-то не хватает, и я не уверен, что хочу видеть вас в качестве союзника. У вас нет армии, и вы скупитесь на то, что должно быть бесплатным для всех, — на знания”.

– И все же ты ищешь нашей благосклонности? Брови Наири взлетают вверх, и она быстро моргает.

– Я? Эйрик качает головой. “ Нет. Я здесь только потому, что Холден не может контролировать свой характер, а Вайолет связала не только одного из наших самых ужасных боевых драконов, но и айрид - седьмую породу. Темные владыки распространяются. Люди умирают, пока мы сидим здесь. Каждый день нашего отсутствия может изменить карту сражений так, как мы не можем даже предположить. И в моем королевстве полно придурков, которые не примут беженцев по приказу короля, так что выследить иридов - наша лучшая надежда не только увеличить нашу численность, но, возможно, выяснить, как мы победили венинов шестьсот лет назад.

“Если ты вписываешься в это решение со всей своей мудростью, тогда отлично. Если нет, то, похоже, все, чего мы здесь добиваемся, - это вытягиваем семейные обиды и осуждения, которых у нас дома предостаточно. Если бы это зависело от меня, мы бы поблагодарили вас за еду и ушли, пока не узнали, что вы делаете с людьми, которые не проходят ваш тест ”.

“Ты самый благородный представитель своей партии”, - замечает Розлин, с гримасой ерзая на стуле. “Разве это зависит не от тебя?”

– Благородство не играет роли в ранге, по крайней мере, не для меня. Арик бросает взгляд в мою сторону. “ Андарна выбрала Вайолет, и хотя с нами четверо офицеров высшего ранга, это миссия Вайолет. Она командует. И, за исключением ее довольно сомнительного вкуса в мужчинах, я с детства доверяла мудрости Вайолет.

Наши взгляды встречаются, и я слегка улыбаюсь ему.

Дверь открывается, и входят слуги. В комнате становится тихо, когда они убирают наши тарелки и исчезают обратно в помещении, которое, как я предполагаю, является кухней.

“Ты действительно связан узами с седьмой породой?” Спрашивает меня Рослин.

– Я. Я вздергиваю подбородок. “ Она осталась, когда ее род покинул Конт—Амаралис, и мы ищем их. Итак, вы заинтересованы в том, чтобы поговорить с нами об альянсе?

– Мне любопытно. Розлин кладет камешек перед своей тарелкой.

– Двое проиграли. Ты молодец. Фэрис ухмыляется. “К сожалению, это должно быть единогласное решение, и я немного более ... проницателен в своем подходе. Скажи мне, если ты действительно ищешь знания, почему ты не поклоняешься Гедеону? Почему бы вам не поселиться здесь, как другие, которые ищут мудрости, а не союзничества? Наши библиотеки не имеют аналогов, наши колледжи - центры обучения и культуры, а не смерти ”.

“Меня учили, что о мудрости никогда не молятся, ее нужно заслужить, и как бы я ни наслаждался вашей библиотекой, она меня не интересует, если в ней нет информации об оленинах”. Я пожимаю плечами.
– Я не собираюсь прятаться на острове, пока люди, которых я люблю, обречены на смерть от истощения.

За спиной Фэрис снова открывается дверь, и появляется официант.
– Сэр, вы готовы к десерту?

“Мы готовы”, - отвечает Фэрис, и мужчина возвращается на кухню.

“Пожалуйста, скажи мне, что ты что-то сделал со всем тем шоколадом, который Талия копила неделями. Клянусь, она покупала каждую поступающую партию, а ты же знаешь, какая это редкость, ” поддразнивает Наири, но секунду спустя поджимает губы и устраивается поудобнее на стуле.
– Хотя я не уверена, что мне захочется сладкого сегодня вечером.

– Я тоже, - соглашается Рослин, держась за живот.

– Какого рода информация? Фэрис подсказывает мне, его улыбка становится еще шире.
– Возможно, оружие для их уничтожения?

– Она уже одна, - замечает Ксаден, когда открывается дверь, и глаза Фэрис слегка прищуриваются, глядя на меня.

Входят официанты, затем ставят наши блюда на стол перед нами.

О... Черт . Серебряная вилка лежит рядом с идеально нарезанным куском шоколадного торта.

Рука Ксадена безвольно ложится поверх моей.

“Оно по-прежнему твое любимое?” Голос Талии срывается от волнения. “Я знаю, что твой день рождения только в конце месяца, но сейчас ты здесь”.

Ксаден смотрит на торт так же, как Холден смотрел на голову Анны.

– Филлис, - окликает Фэрис одну из служанок, когда они вереницей возвращаются на кухню.
– Похоже, у нас четверых не хватает вилок.

“Конечно. Я немедленно принесу их”, - отвечает женщина, прежде чем дверь закрывается.

“Пожалуйста, не ждите из-за нас”. Фэрис машет нам рукой. “Шоколад - необычное лакомство так далеко от Деверелли”.