Ониксовый шторм

Синий.

Он не пользовался полотенцем с синей каймой. Он вытирал синеву с рук.

Я медленно выхожу из кладовки и вижу Ридока, охраняющего дверь, летная куртка расстегнута, меч обнажен. “Мы ищем что-нибудь синее”.

– Ты хочешь сказать, что на этом острове действительно есть что-то красочное? Мы оба смотрим на кастрюли, сковородки и тарелки, расставленные на недавно опустевшем рабочем столе, затем подходим к нему. Ридок вкладывает меч в ножны, берет горшок, проверяет, какого кремового цвета в нем содержимое, и ставит его обратно. — Даже эти чертовы птицы белые...

Птицы-ошибки.

Синие ногти. Аромат перезрелых фруктов.

Вот и все. — Я знаю, что это...

– Кричит повар, вылетая из кладовой, и мы с Ридоком оборачиваемся.

Мое сердце замирает, когда я замечаю кухонный нож повара в полете. Я уклоняюсь вправо, затем бросаюсь вперед к повару, отгораживаясь от боли, как будто она принадлежит кому-то другому, и использую прием из книги Кортлин. Щелчком запястья я бросаю кинжал и прижимаю окровавленную руку повара к гребаному дверному косяку.

У него хватает наглости выть, как будто он этого не заслуживает.

– Оставайся там, - приказываю я на Гедотическом, затем поворачиваюсь обратно к Ридоку.

Воздух вырывается из моих легких, когда Ридок смотрит вниз.

Кухонный нож застрял у него в боку.

Я бы хотел, чтобы вы с Сойером были с нами, но я благодарен Ридоку, даже если его сарказм действует Мире на нервы.

—Восстановлена переписка кадета Вайолет Сорренгейл с кадетом Рианнон Маттиас

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

– Ридок! Страх наполняет меня, холоднее январского снежного шквала, когда я, спотыкаясь, бреду вперед.

Нет. Нет. Нет. Слова звучат в моей голове как заклинание чистого отрицания.

– Это... прискорбно, - тихо говорит Ридок, глядя на нож, торчащий у него из бока.

Не Ридок. Не никто , но особенно Ридок.

Этого не будет. Только не снова. Не тогда, когда мы за тысячи миль от дома, а он еще не закончил школу, не влюбился и не начал жить . “ С тобой все в порядке, - шепчу я. — Просто оставь это там, и я позову Трэгера...

Ридок тянется к рукояти ножа.

– Нет! Я бросаюсь через него, чтобы схватить за руку, но он уже выдернул лезвие. Я хлопаю ладонями по его боку, чтобы остановить поток крови ... Но ее нет. На его рубашке тоже нет дырки, только два надреза на летной куртке и порез на стойке.

Лезвие задело край его летной куртки…не его .

Ридок бросается на повара, и мои руки соскальзывают с его живота.

– Придурок! Ридок кричит, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть, как он заносит кулак в лицо повара. “У меня есть четыре формы, но только одна гребаная летная куртка, и я” — удар — “ненавижу” — удар—“шитье!” Ридок вырывает мой кинжал из рук повара, и мужчина сползает по дверному косяку, его глаза закрываются. “Черт возьми, ты же должен быть цивилизованным островом!” Он вытирает мой клинок о тунику повара, затем поворачивается и идет обратно ко мне. “Что мудрого в том, что повар нападает на двух обученных убийц?” Его лицо вытягивается.
– Ви, ты в порядке?

Я хватаю ртом воздух и киваю. “ Да. Я просто подумала ... но я в порядке. И ты в порядке. И все ... в порядке, кроме Гаррика, так что мы должны...

Понимание смягчает его взгляд, и он обнимает меня за плечи, притягивая в быстрые, но нежные объятия. “Да, я тоже тебя люблю”.

Я киваю, и мы расходимся.
– Я знаю, что они кладут в торт.

– Хорошо. Ридок указывает на дверь, и мы оба направляемся обратно в столовую. “И я хочу патч для этого дерьма, Вайолет. Патч для квестового отряда. Поняла?”

– Громко и четко. Я вхожу в столовую первой и обнаруживаю, что двоих из триумвирата рвет, в то время как Ксаден и Трэгер наблюдают за Гарриком, пока Тэлия рыдает. Эйрик ждет на краю стола с кинжалом в руке, а Фэрис сидит, сгорбившись, обхватив руками живот.

“Он дышит самостоятельно, но неглубоко”, - говорит Ксаден.
– Скажи мне, что у тебя есть хорошие новости.

– Почти. Я пытаюсь улыбнуться.

– Книга. ” Дейн протягивает мне через стол полевой справочник моего отца. Арик ловит его, затем передает мне.

– Он умрет через десять минут, - бормочет Фэрис.

– Нет, он этого не сделает. Я пролистываю книгу до нужной мне главы, затем провожу пальцем по карте флоры, которую нарисовал папа, пока не дохожу до ягод закии.

ВкусСОЧНЫЙ, ЕСЛИ ДАТЬ ЕМУ ПОБРОДИТЬ.ПОСЫПЬТЕ ИНЖИРОМ Или ЛАЙМОМ И НАСТАИВАЙТЕ В ТЕЧЕНИЕ ЧАСА.

Спасибо тебе, папа.

– Я понял, ” говорю я Ксадену, затем захлопываю книгу и смотрю на Дейна. “ Наверху, на веранде возле нашей комнаты, стоит серебряный поднос. Возьми инжир.

Дэйн кивает, затем срывается с места.

Я делаю знак Аарику, и он встает из-за стола. “ Мне нужно пять маленьких чашечек, наполненных водой. Свежей, не соленой. Один - для Дейна”.

Он направляется на кухню, Ридок следует за ним.

– Придумай, как заставить его проглотить, ” говорю я Ксадену, затем прислоняюсь к краю стола, морщась от боли в ребрах, когда наклоняюсь к Фэрис. “Мы ведем войну за будущее нашего мира. Это не должно быть соревнованием. Логика и мудрость требуют, чтобы вы помогли нам, чтобы вы не стали нами”.

– Это твоя война, - рычит он, когда Дэйн вбегает обратно.

“Измельчите его, нарежьте кубиками, делайте что угодно, чтобы смешать с достаточным количеством воды, чтобы оно попало ему в горло”, - говорю я Дейну.

– На нем. ” Он встает на стул, затем пересекает стол и спрыгивает, как только прочищает голову Гаррика. Затем он тоже исчезает на кухне.

– Это будет наша война. ” Я наклоняюсь, и Фэрис вздрагивает. “Ты думаешь, они не придут сюда, когда выкачают всю магию до последней унции из нашего дома?”

– Мы в безопасности. ” Он сердито смотрит на меня.
– У нас здесь нет магии.

– Глупый, очень глупый человек. Я качаю головой. “Они истощат тебя ”.

Его глаза вспыхивают на секунду, прежде чем он стонет от боли.

Ксаден и Трэгер поддерживают Гаррика, когда Дэйн возвращается с кашицей из инжира и ложкой. Аарик и Ридок следуют за ними, каждый с двумя маленькими чашками воды.

Я беру их одну за другой и откладываю за спину, вне досягаемости Фэрис, затем впиваюсь ногтями в ладонь, чтобы не запаниковать, пока ребята пытаются влить раствор в глотку Гаррика.