Ониксовый шторм

– Что это было?
– спросил я. Ридок соскальзывает с кровати Сойера, и остальные следуют за мной, когда я выхожу из отсека и поворачиваюсь к открытым дверям лазарета.

“Она мертва!” Кадет в синей пехотной форме, спотыкаясь, входит и падает на четвереньки. “Они все мертвы!”

Серый отпечаток ладони сбоку на его шее узнать невозможно.

Venin.

У меня сжимается сердце. Мы обнаружили их не во время патрулирования, потому что они уже внутри .

Самые редкие печати — те, что появляются раз в поколение или столетие, — проявлялись одновременно с равными им дважды в наших записях, оба раза в критические периоды нашей истории, но только однажды шесть самых могущественных прошли по Континенту одновременно. Каким бы захватывающим ни было это зрелище, я бы предпочел не дожить до того, чтобы увидеть его снова.

—Исследование печатей майора Далтона Сиснероса

ГЛАВА ВТОРАЯ

– Т эй, ты за стенами!– Рявкает Таирн.

– Я уже это понял. Я меняю свои кинжалы на два с металлическими рукоятками у бедер и быстро протягиваю один Сойеру.
– Никто из нас сегодня не умрет.

Он кивает, беря клинок за рукоять.

– Марен, защити Сойера, ” приказывает Рианнон. “ Кэт, помоги, кто сможет. Поехали!”

– Полагаю, я просто... останусь здесь? Сойер кричит нам вслед, бормоча ругательства, когда мы убегаем, пробираясь между рядами больничных коек.

Мы первыми добираемся до дверей, где Уинифред держит плачущего пехотинца за плечи. — Вайолет, не ходи туда...
– начинает она.

– Запри двери! Кричу я, когда мы пробегаем.

– Как будто это их остановит? Ридок бросает вызов, когда мы въезжаем в туннель, затем мы все трое резко останавливаемся при виде открывшегося перед нами зрелища.

Одеяла на всех раскладушках в коридоре откинуты, обнажая иссохшие тела. У меня сводит желудок. Как это произошло так быстро?

– Вот дерьмо. Ридок выхватывает еще один кинжал справа от меня, когда еще двое всадников проносятся через двери лазарета позади нас, оба из Второго крыла.

Я тянусь к Ксадену и обнаруживаю, что его щиты не только подняты, но и непроницаемы.

Неприятно, но прекрасно. Я вполне способен сражаться сам, и со мной Ридок и Ри.

– У тебя нет проводника, - напоминает мне Таирн. Это означает, что я не могу точно определить, куда попадает молния, особенно в помещении.

– Я всегда был гораздо точнее с кинжалами, чем с собственной силой. Предупреди тех, чьи всадники охраняют оберег.

“Уже сделано”, - отвечает он.

– Проверьте мостик! Рианнон командует двоим из Второго Крыла, и они направляются в Сектор Всадников.

“После того, как закончите убивать, вынесите их тела наружу, чтобы мы могли зажарить их для развлечения”, - предлагает Андарна.

– Не прямо сейчас. Я успокаиваю дыхание и концентрируюсь.

– Открой глаза, - говорит Рианнон, ее голос такой же твердый, как и рука, когда она вытаскивает кинжал с рукояткой из сплава и перемещается влево от меня. “Поехали”.

Затем мы двигаемся как один, тихо и быстро, пока идем по коридору. Я смотрю вперед, пока Ри и Ридок смотрят налево и направо соответственно, и их молчание говорит мне все, что мне нужно знать. Выживших нет.

Мы следуем по изгибу туннеля, минуя последнюю койку, и из лестничного колодца впереди вылетает писец, его мантия развевается позади него, когда он бежит к нам на полной скорости.

Я переворачиваю кинжал в руке и сжимаю его за кончик, мое сердце начинает биться с удвоенной силой.

“В какую сторону они пошли?” Ри спрашивает кадета.

Капюшон писца откидывается назад, открывая покрасневшие глаза с паутиной вен на висках. Нет, определенно не кадет. Он тянется рукой под мантию, но к тому времени, как он хватается за рукоять меча, я уже взмахиваю запястьем.

Мой кинжал вонзается в левую сторону его груди, и его глаза выпучиваются от шока, когда он неуклюже падает на пол туннеля. Его тело съеживается за мгновение ока.

“Черт. Иногда я забываю, насколько ты хорош в этом, - шепчет Ри, оглядываясь по сторонам, пока мы продвигаемся вперед.

– Как ты узнал?
– Спрашивает Ридок тем же приглушенным тоном, быстро отбрасывая ногой останки тела и забирая мой клинок.

– Писец побежал бы в архив. Я забираю клинок и обхватываю рукоять. “ Спасибо. Мощный гул сплава немного потускнел, но все еще присутствует, надеюсь, способный нанести еще один смертельный удар. Скольких из них мы с Имоджин видели по дороге в лазарет, даже не осознавая этого? “Вот так они кормились без предупреждения. Они одеты как писцы”.

Две фигуры в кремовых мантиях приближаются с противоположной стороны туннеля, магический свет освещает их ранг первокурсника, и я готовлюсь к новому броску.

– Опустите капюшоны, - приказывает Ри.

Они оба вздрагивают, и кадет справа быстро опускает капюшон, но руки ее коллеги слегка дрожат, когда она подчиняется, ее широко раскрытые голубые глаза прикованы к телу у моих ног.
– Это что...
– шепчет она, и ее подруга обнимает ее за плечи.

– Да. Я опускаю клинок, отмечая, что ни у кого из них нет красных пятен в глазах или на висках.
– Возвращайся в Архив и предупреди остальных.

Женщины поворачиваются и убегают.

– Вверх или вниз?
– Спрашивает Ридок, глядя на ступеньки.

Кто-то кричит под нами.

– Ложись, - одновременно говорим мы с Ри.

– Отлично. ” Ридок вытягивает шею. “Вниз по лестнице в камеру пыток, где ждет неисчислимое количество свежевыловленных носителей тьмы. Хорошие времена”. Он берет инициативу на себя, перекладывая кинжал в левую руку и поднимая правую, готовясь пустить в ход, когда Рианнон заходит мне за спину.

Мы быстро спускаемся по лестнице, прижимаясь спинами к каменной стене, и я мысленно благодарю Эрана Норриса за то, что он построил Басгиаф с каменными лестницами вместо деревянных, которые могут скрипеть ... или гореть.