Ониксовый шторм

Левеллен протягивает руку, и я отдаю ему сложенный список. Шаг первый, завершен. Улыбка тронула уголки его морщинистого рта, когда он читал. “Некоторые из них совершенно... уникальны”.

– Как и она, ” отвечаю я, переходя ко второму шагу. — Я возьму шесть всадников...

“ Вы никого не возьмете”, - перебивает Мельгрен. “ Ты кадет второго курса, которому будет разрешено участвовать только потому, что нам нужен твой дракон. Уже решено, что оперативную группу возглавит капитан Грейди, во многом благодаря его опыту в тылу врага.

У меня сводит желудок. “ Мой профессор-исследователь? Нет, нет, нет, это не то, как все должно было пройти. Я хватаю список, вверху которого чернилами написано имя Миры.

“То же самое”. Мельгрен кивает. “Он был поставлен в известность, и вы можете ожидать от него вестей, как только мы уладим с поромишским альянсом и его требованиями, и он сформирует команду по своему выбору”.

Его выбор. Сила поднимается во мне, бурлит в моей крови. “Который, по крайней мере, будет включать лейтенанта Риорсона, верно?”

Все аристократы смотрят на Мельгрена.

“Участие Риорсона будет на усмотрение Грейди”. Мельгрен смотрит на меня в ответ, не дрогнув.

“Таирн и Сгэйль не могут быть разделены”, - утверждаю я.

“Что позволяет предположить, что Риорсон будет среди избранных им”, - заявляет Мелгрен с таким же чувством, как у дерева. Неудивительно, что он так понравился маме. “Но опять же, это на усмотрение капитана”.

Осторожность капитана. Моя кровь бурлит . “Определение состава команды - одно из требований Андарны”. В каждом сценарии, который я продумывал, уступчивость Андарны всегда была той картой, которую я мысленно разыгрывал.

“Тогда оно не будет выполнено”. Мельгрен складывает руки на коленях. “Это не подлежащая обсуждению военная операция, а не классная экскурсия”.

“Мы не пойдем”, - заявляет Таирн.

“Мы должны идти!” Андарна спорит, повышая голос.

Пергамент мнется в моей руке. “ Она права. Мы должны уйти”. Андарна заслуживает этого в первую очередь. Но если есть хоть какой-то шанс, что они знают, как победить венинов или как вылечить Ксадена, тогда у нас действительно нет выбора. “Всеми возможными путями”. Что означает, что мы должны отдавать.

“Будем ли мы считать вопрос решенным?” спрашивает герцог Каллдирский.

Абсолютно, блядь, нет.

“Так и есть”, - утверждает Мельгрен.

– Только если ты выполнишь остальные требования Андарны. Я вздергиваю подбородок. “Я думаю, что и она, и Таирн показали, что они более чем готовы уйти — если не улететь — из Басгиафа”.

Ноздри Мелгрен раздуваются, и я сдерживаю победный клекот. “Мы рассмотрим другие ее просьбы”.

“Тогда решено”, - объявляет герцог Каллдир. “Превосходно. Такое развитие событий должно способствовать гладким переговорам”.

“По крайней мере, разрешение летунам войти в сектор помогло бы”, - добавляю я, разочарование горит в моей груди.

“Когда они не могут даже воспользоваться оружием, чтобы защитить себя?” Мельгрен усмехается.
– Всадники съедят их живьем.

“Разве это не один из аргументов Поромиэля против того, чтобы оставлять с нами дополнительные силы?” - спрашивает герцогиня Моррейн, и Мельгрен кивает.

Это не силы . Это кадеты, нуждающиеся в защите подопечных.

Герцог чешет шею. “ Мы подумаем над этим. Пилоты, которые будут вести себя самостоятельно в квадранте, во многом сгладят этот переговорный момент ”.

В точности мои мысли.

“Вы свободны, кадет”, - приказывает Мельгрен.

– Я провожу тебя, - говорит Левеллен, отталкиваясь от стола и поднимаясь на ноги.

Я засовываю измятый список в карман и иду по булыжной мостовой к двери, пытаясь собрать осколки своих разбитых ожиданий. Никто не знает, сможем ли мы доверять тому, кого Грейди выберет в команду.

“Я поработаю над этим”, - тихо говорит Левеллен, поднимая список требований Андарны. — А пока, - он лезет в карман туники и достает послание размером с ладонь, — меня попросили передать вам это в частном порядке.

– Спасибо, - по привычке отвечаю я, беря пергамент.

Он дважды стучит в дверь, и я выхожу через ту, через которую охранник указывает мне налево.

Открыв послание, я выхожу в холл и узнаю размашистый почерк Текаруса.

У вас есть три дня, чтобы выполнить свою часть нашей сделки.

Черт. Это не вариант. Я поднимаю глаза и вижу, что каждый член моего отряда ждет, стена черного и коричневого сдерживает море разноцветных туник и мантий.

– Как все прошло? Спрашивает Имоджин.

– Дай ей секунду, - поучает Ри.

Мой взгляд скользит по ним, когда дверь за мной закрывается, а затем я встречаюсь взглядом с Ксаденом, который пересекает разделяющее нас расстояние. “План пошел насмарку”.

А это значит, что тот, который я держу в руке, не может подвести.

• • •

Утреннийсвет льется в мое окно, и я медленно моргаю, просыпаясь под восьмикратный звон колоколов кампуса. На подоконнике лежит куча снега, но небо за окном голубеет впервые после солнцестояния.

Срань господня, я не просто уснул, я выспался . Может быть, это было из-за посещения спортзала прошлой ночью с Имоджин, или из-за эмоционального расстройства после того, как я высказался Ри и Таре о том, почему Грейди был худшим возможным выбором для руководства миссией Андарны, но, слава богам, я ни разу не проснулся. Должно быть, я задремала после того, как улеглась в постель с книгой о наваррском импорте, предшествовавшем Торговому соглашению с Рессоном, которую Джесиния швырнула в меня, когда я пришла навестить Сойера, все еще кипя от злости. Поднимая голову с подушки, я замечаю закрытую книгу на прикроватной тумбочке, моя страница отмечена одним из кинжалов Ксадена.

Медленная улыбка кривит мои губы от его задумчивости. Думаю, я уже спала к тому времени, как он добрался до кровати после своей ежедневной встречи с Бреннаном, Левеллен и, по состоянию на вчерашний день, дюком Линделлом, который воспитывал Ксадена и Лиама.

Я поворачиваюсь под теплыми одеялами, полностью ожидая увидеть, что Хаден бодрствует, учитывая час, но он крепко спит, обхватив одной рукой подушку, а другая со свежим розовым шрамом лежит на одеяле между нами. Мое сердце сжимается, и разглядывание кажется единственным логичным действием, хотя бы на несколько мгновений. Боги, как же он красив. Его лицо смягчилось во сне, и все напряжение, которое он обычно таит в своих челюстях и плечах, поразительно отсутствует. Последняя неделя была тяжелой для него, он постоянно разрывался между своими обязанностями наездника и выполнением возложенной на него ответственности за Аретию в пространстве, которое этого не осознает. Я борюсь с желанием прикоснуться к нему. Он тоже дерьмово спал после битвы, и если он сможет выкроить еще несколько минут, то у него это должно получиться.