Онтологические мотивы

Центральный парк

неоновая в сумерки листва отцветено и отплодоносило но человеческие существа хотят всегда где выглядит красиво и в дождь расхаживая и в жару я сам одно из них и вот живу на свете праздник или выходной светила как мичуринские вишни беда ли что дорожки до одной петляют вслед себе откуда вышли жить стало некуда по сторонам стена и сталь впадающие в ревность бог недоучка пусть простит и нам всю насекомость снов и однодневность которой ночь преграда впереди нет лето никогда не проходи моли огонь чтоб в бархате не гас сноп андромед ван гога на картине развязан здесь и это мы сейчас целуемся и петь не прекратили с ист-ривер бриз уносит мысли ввысь замри июль или еще продлись

«без обещаний и условий…»

без обещаний и условий за мнимой тенью по пятам спустился в сад слепой и совий но никого не встретил там была случайная невстреча никем назначена в саду пора вернуться не переча домой на улицу свою ступням беспочвенны скитанья загадка разуму вредна ведь если не было свиданья разлука тоже не беда сквозь небо наискось осина займется пламенем к утру но дробь в груди невыносима куда один теперь уйду луна спохватится и снова все человечество легло не исчезай в саду без слова не покидай меня никто

«звезды горошком и в нашей долине…»

звезды горошком и в нашей долине житель старается на мандолине искренним дискантом в полночь поет кошка подтянет завоет койот мы нашей жизнью в долине довольны правда что жить в ней слегка подневольны бог нас не спрашивал сам не рожал сел к монитору и кнопку нажал если бы не было этой долины я бы руки не просил у полины чья согласится на свадьбу рука в месте которого нету пока и без того я пеняя на бога преувеличил с полиной немного так как ответить взаимностью мне все же согласна она не вполне житель со струнным устройством кого ты дразнишь аж в течку впадают койоты весь этот в крапинку купол не наш нету полины и радость мираж плохо нам все-таки в тесной долине как же мы бедные жили доныне шершень в штанах в камыше упыри все эта музыка черт побери

«празеодим и платину скупая…»

празеодим и платину скупая шагала и миро возьмешь ли в толк о чем скулит слепая пророчица в метро лязг турникета зычный рык возницы столетие на слом черно в очках но адские глазницы пылают под стеклом мы взаперти сюда стучать нечестно кто выследит нас тут пусть плесневеют бонды казначейства и спреды их растут что гарлемской безумице приснится чьи очи ночь хранит пока с людской начинкой колесница не врезалась в гранит жизнь избранным нежна и небо немо под землю им нельзя срывая смоквы с натюрмортов хема и устрицы грызя но ненадолго счастливы и живы с фламандского холста поставками входите пассажиры здесь есть еще места

Двойной отпечаток

с грустным скрипом окажется птица полетит и вдали прекратится истечение лет остановка пульса в синем виске обстановка в мертвом трюме брегета тревога на челе у античного бога сквозь черты безголового бюста чуть от птиц исчезающих пусто там где червь отгрызал постепенно сухожилия от постамента постоишь примеряя зубило к месту неба которое было но как в масло войдет и сетчатка от двойного черна отпечатка стекловидное тело без век там или блин проявитель с дефектом

Попытка контрапункта

почти сказать но тенорок во рту дрожит на рубеже исчезновенья просторы в клетках не жильцы почти во всем сознаться брякнуться к стопам пока воображенье брезжит стопы в узорчатых нестираных носках так обонянью вдумчивость сестра кто человек и мир мобилизован в праматери и отчимы ему из классовых мичуринских личинок или хотите я вам сполосну носки как раз горячую пустили вот здесь похоже петелька сползла как этот голос о гортань скрежещет вы скажете душа возможно да но лучше как вода и даже ртуть душа скорее газ но в жидкой фазе стабильнее вот у меня как раз грибок не тот что запаху исток а инструмент для мелкого ремонта или я даже новые куплю или не скажете душа и славно бывало вдруг срываешься с гвоздя стремглав как тайный веймарский советник за юной со всех корточек пиздой пока носок во рту благоприятен с подвязкой вымпельной я лучше вот что проверещу чтоб подвести черту кому и вобла снулая праматерь

Сонный паралич

мы с ним сидим на снящемся лугу без памяти и способа проснуться там время выгибается в дугу но невелик соблазн его коснуться галлюцинация в цвету трава в купальницах и смолках склон пологий к ручью и складываются слова в условия запретных топологий уму не выкарабкаться туда в наружный мир где ты моя беда он говорит что тьма чревата днем хоть время и континуум но в нем повсюду тонкие узлы и сгибы или оно вообще швейцарский сыр и мы сейчас окружены как рыбы в болотной мочежине как могли бы микробы царствовать в одной из дыр где им в отсутствие секунд не грустно а то что нам казалось бегом лет идет в обход отвергнутого русла на траекторию возврата нет смотрю себе на прялку паука и доверять не пробую пока он говорит но что с него за спрос он здесь всегда сидел не существуя на театральном заднике берез которым сам изобретал листву я врастая в наважденье с головой залетный злак на стебельке целинном или сердечник но не луговой а медицинский с нитроглицерином последние вдыхая времена где наугад судьба искривлена а прежней можно перестать бояться чьи к зодиаку с грохотом струятся титановые сквозь бетон цветы где ты моя беда или не ты

«по тропкам и всяким полянкам…»

по тропкам и всяким полянкам однажды гуляя в лесу меня переехало танком и я таки мертвый лежу живот расщепило как атом бросает от ужаса в пот зачем меня танком проклятым в лесу переехало вот дороги не будет обратно исчез интеллект как фантом а жил бы себе аккуратно и умер бы позже потом кто скажет что тайны загадку пронзил до глубин как кинжал тот танком раздавленный всмятку однажды в лесу не лежал

«когда-то томас гоббс бросая взгляд…»

когда-то томас гоббс бросая взгляд на чертежи и выкладки евклида дрожал как волк и семеро козлят теперешняя послабей элита в ней знание сидит неглубоко она к природе неблагоговейна и маятника например фуко не отличает от бутылки клейна о дайте мне ученых чертежей и алгебры какой-нибудь отпетой хоть голова нужна и посвежей чуть подпаять и станем думать этой нам в старости недалеко до звезд но до финальной формулы не ближе фуко и клейн с бутылкой не смогли же хоть фаусту ответ казался прост

«длинные мили…»

длинные мили времени мало остановиться темные шпили как энцефало — грамма сновидца

Зазор

жаре надлежало легчать свежеть но жара не ждала указаний от сбивчивых на ночь надежд и пророчеств в мартеновском зареве хвост полоскала фазаний над засранным насмерть подъездом и список в печать обреченных мученью фамилий и отчеств планета вся в пламени адских намеков и знаков где каждое утро проспавшийся был одинаков с тем навзничь упавшим намедни почти идентичен но с разницей что узнавали его в своих злых зеркалах горожане едва ли пронзая пургу зуботычин пока в партактивах умы подвергали вреду и скупо в пазы шпаклевали еду а свет оставался тем самым в котором он тронувшись обосновался слетались в магический круг лазурные птицы сплывались янтарные рыбы клубились подземные духи и ангелы тоже могли бы и были и ели из рук он им не открыл где в окрестности уха куда отшумевшие мысли как перья в пенал в жару леденило касанье подземного духа и ангела алый укус на ладони пылал

Последняя песня

говорит серебряный волк золотой лисе контингент к немедленной акции не готов собрались мол с утра в расщелине но не все в арьергарде бросили платиновых котов благосклонны к славному замыслу небеса десятичные знаки справа от запятой как один совпали но время в опор лиса не пускай говорит серебряный золотой нам в тебе нежданного ниспослал вождя зодиак но не лучше ли к вечеру погодя золотая лиса говорит в ответ мы умны озарило время глаза и зверей зовет мы срастались по кванту как свет для этой войны ни единого нерва внутри для других забот собирали нас по заклятиям ветхих книг мегатонны в пыль ради каждого в торс винта а коты не поспеют из тыла начнем без них пусть узнает мир что за волчья мощь без кота сладок золота звон и сталь в суставах тверда всем в атаку на эти мертвые города и тогда серебряный волк начинает выть золотая лиса колдовать и со всей высоты слюдяная из темных галактик тянется нить и по ней устремляются платиновые коты здесь безлюдно тысячи тысяч лет но они изгоняют и память о временах когда тени тех кто теплил на площадях огни в страшных песнях славили древние дни вреда благодать земле отдохнуть от таких теней только волки всегда и коты и лисы на ней