Оплачено сполна

– Но ведь Гермиона…

– Она бы никогда не стала подозревать меня в таком!
– отрезал Гарри, молясь, чтобы вышло правдоподобно.

«Прости меня, Миона, прости, что пользуюсь твоим именем, прости, что вру, но так нужно ради победы», - как мантру, повторял он про себя.

– Она знала меня лучше многих, знала, на что я способен, а на что - нет, - и контрольный удар: - А вот на что способен ты, узнала слишком поздно.

Кормак бессильно задергался в кресле, надежно удерживаемый присутствием авроров. Его покрасневшее лицо потеряло в своей красоте и уверенности, он хотел сказать хоть что-то, оправдаться, но все выглядело так смешно, так неумело и лживо!

– Так зачем же вы чинили Исчезающий Шкаф?
– наконец, тихо спросил директор.

– Я просто хотел посмотреть, куда он ведет, - сдался Кормак, вытягивая единственную доступную и услужливо предоставленную ему ложь.

Директор кивнул, увидев всю нужную правду и так.

– Тогда почему же ты напал на мисс Грейнджер?
– бросила хмурая Гестия Джонс.
– Если все, что говорит Поттер, правда. Если тебе нечего было скрывать.

– Я хотел рассказать о нем отцу, чтобы он нашел, в каких целях его использовать, или продал эту информацию кому-то еще, - безнадежно соврал МакЛагген; не так уж и соврал.

Хелен Рейдгрев брезгливо поджала губы, стажер любопытно покосился на директора, гадая, исключит или не исключит.

– Ты правда его починил?
– отважился МакЛагген.

Гарри посмотрел на него долгим ненавидящим взглядом.

– Нет, я соврал.

Тот дернулся в кресле, но вовремя опомнился.

– Что со мной будет?
– тихо спросил Кормак последнее, что хотел знать.

– Ничего из того, что ты не заслужил, - отозвался Кингсли сухо.
– Тебя отправят под домашний арест, заведут личное дело и уведомят родителей. Директор?

– Боюсь, что мистер МакЛагген не сможет больше учиться в Хогвартсе, - покачал головой Дамблдор.
– Другие ученики могут проявить агрессию или бойкотировать уроки. Однако, если мистер МакЛагген желает продолжать учебу, я не стану запрещать, - голубые глаза за очками-половинками сверкнули с пониманием.

Кормак обессилено покачал головой. Он не сможет. В лучшем случае он будет изгоем, в худшем - покалечат. Лучше так.

– Решено, - кивнул Шеклболт.
– Остальных присутствующих допросит Гестия и ты, Корис, - стажер выпрямился.
– Хелен транспортирует мистера МакЛаггена к родителям. Я займусь Роном.

Кивнув директору и МакГонагалл, он исчез в камине.

Гарри вздохнул с облегчением и поплелся куда глаза глядят.

***

Голубые глаза Малфоя тускло смотрели на него, молча вопрошая, за каким чертом его оторвали от дел. Мантия скрывала выпирающие кости на плечах, а кругами под глазами щеголяет весь Хогвартс, так что никому нет дела до его состояния.

– Почему не в Выручай-комнату?
– спросил он, стряхивая пыль со стула в пустом классе и вытягивая длинные ноги, морщась; за время встреч он привык к иллюзорному уюту и удобству.

– Не могу, - покачал лохматой головой Гарри и поднял глаза от пола.
– Там Гермиону убили.

Малфой на секунду прикрыл глаза. О чем это Поттер?

– Не понял. Что?
– предпринял попытку зацепить мысль Малфой; он явно услышал какую-то лажу.

Тот зыркнул с отменной злостью, но боль пересилила.

– Гермионы больше нет.

«Один - один», - пронеслось безжалостное в голове у Драко и, конечно, было услышано.

– Ублюдок! Ты что, не понимаешь? Гермиона! Это же была Гермиона!
– рявкнул Поттер и кинулся на него с кулаками.

Свалил со стула, покатал по полу - Малфой сопротивлялся вяло. Он уже понял, в чем дело, и просто стиснул руками бессильно рычащего Избранного.

– Слова есть слова, - бесцветно сказал он, глядя в сторону, но продолжая стискивать Гарри, чья злость наконец сменилась горем и перешла в беззвучные рыдания.
– От них не становится легче. Что бы ты себе ни твердил.

– Она мертва, а я, как последняя мразь, должен врать, убеждать, думать о будущем, планировать… Как будто бы ничего не случилось! Как будто мне все равно!

«Я живу точно так же», - внезапно понял Драко.

Они лежали на каменном полу, и Гарри плакал, уткнувшись в малфоевскую грудь, чувствуя, как разжимается в сердце комок, как отпускают холодные руки.

Но война никуда не уходила, глядя из-за угла. Она постукивала по часам и напоминала, что времени на горе больше нет. Не было поддерживающего щупальца Тьмы, и сквозь сокрушительное одиночество протягивал руку только Малфой - такой же раненый этой войной зверь, обескровленный и потерявшийся.

Наконец, Поттер затих и нашел силы подняться, доползти до стены и привалиться к ней. Очки валялись на полу, и зеленые глаза беззащитно щурились. Малфой вздохнул и устроился рядом, невольно порадовавшись тому, что не один. Пусть это не друзья, не Дафна, не родители, но хоть кто-то близкий и понятный. Просто чтобы быть рядом.

– С Седриком было почти так же, - хрипло ответил на его мысли Гарри.
– Мне было хреново, просто нечеловечески. Он как-то это понял и подошел поболтать. Потом мы часто разговаривали. И победить решили вместе, - он грустно хмыкнул.

– Кем Диггори для тебя был?
– ощутил странный неприятный укол Драко.

– Другом, - задумался Поттер.
– Наверное, я был в него влюблен, хотя он никогда ничего такого не… В общем, он не знал. Он мне часто снился.

Да, действительно, покраснел, - с удивлением увидел Малфой. Он еще способен. И, похоже, правда был влюблен.

– До сих пор что-то обрывается при мысли о нем, - кивнул Поттер на его мысли.
– Он был таким… почти идеальным. Таким, каким я никогда не стану. Гермиона всегда говорила, что я странно на него смотрел, она, кажется, догадывалась, а теперь и она… - он всхлипнул.

Что они могли сказать друг другу нового?

Ни один больше не имел права на эмоции.

Струна натянулась, и оставались считанные дни до того, как она лопнет с оглушительным треском.

Если ради победы им обоим придется выжечь из себя все, значит так тому и быть.

***

Гарри оглядел мрачным взглядом собравшуюся АД. Многие смотрели сочувственно, кто-то прятал взгляд, ощущая вину и на себе, а кто-то - слава всем богам, меньшинство!
– вглядывалось в его лицо, ища признаки горя и сломленности.