Оракул с Уолл-стрит 6

Я сделал глоток виски, обдумывая ответ:

— Оуэн, что вы предлагаете?

Мэдден поставил стакан на стол и внимательно посмотрел на меня:

— Уильям, я ценю ваши благородные намерения. Действительно, времена меняются, и грубая сила не всегда лучший выход. Но иногда старые методы остаются единственно эффективными.

— То есть?

— Мистер Донован может пострадать от несчастного случая. Поскользнуться на обледенелых ступенях, попасть под грузовик, упасть в реку во время вечерней прогулки.

Я покачал головой:

— Оуэн, Донован теперь под защитой Марранцано.

— И что с того? — Мэдден усмехнулся. — Война между нами и Марранцано и так уже началась. Старый сицилиец не смирится с современными порядками в Синдикате. Лучше нанести первый удар, пока у нас есть преимущество.

— Но зачем начинать войну из-за одного упрямого профсоюзного лидера?

— Уильям, — Мэдден наклонился вперед, — дело не в Донована. Дело в том, что Марранцано бросил нам прямой вызов. Он взял под защиту человека, создающего проблемы нашему партнеру. Если мы не ответим, это будет воспринято как слабость.

О’Мэлли, молча наблюдавший за разговором, кашлянул:

— Мистер Мэдден, а как насчет федеральных органов? Убийство профсоюзного лидера привлечет большое внимание.

— Патрик, федералы заняты более серьезными делами, — ответил Мэдден. — К тому же, несчастный случай с ирландским агитатором могут списать на обычную криминальную обстановку города.

Я понимал логику Мэддена, но все еще надеялся найти альтернативное решение:

— Оуэн, может быть, стоит попробовать другой подход? Например, дискредитировать Донована в глазах рабочих? Или найти компромат на него самого?

Мэдден покачал головой:

— Время для тонких методов прошло, Уильям. Донован публично бросил вызов, заручившись поддержкой наших врагов. Теперь только решительные действия могут восстановить баланс сил.

— А если Марранцано ответит эскалацией?

— Тогда получим то, что получим. Но позволить старому сицилийцу диктовать нам условия мы не можем. Мои люди займутся этим делом. У меня есть специалисты, которые умеют работать чисто и аккуратно. Вы останетесь в стороне от операции.

Я встал с кресла:

— Оуэн, я против этого плана. Считаю его ошибочным и опасным.

— Ваше мнение зафиксировано, Уильям, — спокойно ответил Мэдден. — Но решение принято. Донован представляет угрозу не только вашей фабрике, но и всем нашим интересам в городе. Эта угроза будет устранена.

Воздух в кабинете стал тяжелым. Где-то внизу продолжала звучать музыка, смех гостей, звон стаканов.

— Когда? — тихо спросил я.

— В ближайшие дни. Уильям, повторяю: вы остаетесь в стороне. Официально вы ничего не знаете о планах устранения Донована.

— А что с фабрикой? Забастовка продолжается.

— После смерти лидера профсоюзные активисты быстро пойдут на попятную. Особенно если предложить им разумную компенсацию и гарантии трудоустройства.

Я допил виски и поставил стакан на стол:

— Оуэн, я надеюсь, вы понимаете возможные последствия этого решения.

— Понимаю лучше вас, Уильям. Но альтернатива хуже. Если позволить Марранцано безнаказанно вмешиваться в наши дела, завтра он найдет другие способы создавать проблемы.

Мы пожали руки, и я направился к двери. В коридоре О’Мэлли догнал меня. Мы спустились в основной зал клуба, где Дюк Эллингтон играл медленную балладу. Пары танцевали в полумраке, наслаждаясь музыкой и близостью.

Глава 18 Крах и смерть

После дневного снега улицы Кони-Айленда отражали свет газовых фонарей, превращая тротуары в мозаику бликов и теней. Ресторан «Нуова Вилла Таммаро» на 2715 Кони-Айленд-авеню излучал уютное свечение из окон, занавешенных красными бархатными шторами.

Снаружи заведение выглядело как типичная семейная траттория, скромный фасад из красного кирпича, выцветшая вывеска с итальянскими словами, небольшая терраса с несколькими столиками под навесом. Но для людей определенного круга это место имело особое значение. Здесь Джузеппе «Джо Босс» Массерия проводил важные деловые встречи, наслаждаясь превосходной кухней хозяина Джерардо Скарпато.

В семь часов вечера черный Cadillac Model 341 медленно подкатил к главному входу ресторана. За рулем сидел Джозеф Страччи, один из телохранителей Массерии, массивный человек с приплюснутым носом боксера и внимательными темными глазами. Рядом с ним устроился Альберт Анастасия, элегантный в темно-синем костюме, но явно напряженный.

Из автомобиля первым вышел сам Джузеппе Массерия. Пятидесятипятилетний босс боссов нью-йоркской мафии двигался с достоинством человека, привыкшего к власти. Коренастая фигура была облачена в дорогой костюм темно-серого цвета от портного с Малберри-стрит, золотая цепочка карманных часов поблескивала на жилете. Седеющие волосы тщательно зачесаны назад с помощью помады, а тяжелые черты лица выражали усталость от долгого дня переговоров.

Следом за боссом выбрался Лаки Лучиано. Тридцатитрехлетний капо семьи Массерии выглядел безупречно — светло-серый костюм от лучшего портного Пятой авеню, белая рубашка с французскими манжетами, золотые запонки с инициалами. Темные волосы были аккуратно уложены, а на худощавом лице играла легкая улыбка человека, предвкушающего приятный вечер.

Вместе с ним вышел Анастасия. Последним автомобиль покинул телохранитель Анджело Мариани, широкоплечий сицилиец в черном пальто, под которым угадывались очертания кобуры. Его настороженные глаза быстро осмотрели улицу, проверяя, нет ли признаков опасности.

— Хороший вечер для спокойного ужина, — заметил Массерия, поправляя воротник пальто. — Джерардо обещал приготовить особые равиоли с рикоттой, те самые, что делала его бабушка в Палермо.

— Звучит прекрасно, Джо, — ответил Лучиано, придерживая дверь ресторана.

Они вошли в теплый зал, пропитанный ароматами чеснока, базилика и томатов. Длинные столы покрыты белыми скатертями, стены украшены картинами с видами Неаполитанского залива и старыми фотографиями иммигрантов. В углу стоял старинный граммофон, тихо играющий неаполитанские песни.

Хозяин ресторана Джерардо Скарпато поспешил навстречу гостям. Невысокий человек лет пятидесяти с начинающей седеть бородкой и живыми карими глазами, он кланялся с почтительностью, приличествующей важности визитеров.