Орден Архитекторов 12

Я больше не сдерживал свою силу. Время полумер прошло. Каждая секунда была на счету, и я почти физически ощущал, как невидимая петля смертельной опасности стягивается вокруг Вадуца, вокруг всего Лихтенштейна.

— Теодор, — тихо позвала Настя, — ты не перебарщиваешь? Мы же почти весь район под землю убрали. Тут скоро одни укрепления останутся.

Я покачал головой.

— Даже этого может оказаться мало.

Предчувствие чего-то неотвратимого не покидало меня. И дело было не только в Тенях. С ними, как бы самонадеянно это ни звучало, я, возможно, и сумел бы справиться. Но какой ценой? Останется ли у меня достаточно сил после такой битвы? Не будет ли моя армия, моя гвардия, да и всё княжество обескровлено настолько, что станет лёгкой добычей для других хищников?

А хищники уже точили зубы.

Российская Империя, несмотря на хрупкое перемирие с новым императором, всё ещё представляла угрозу. Я не строил иллюзий. Их аристократия, эти жадные, вечно голодные до власти и ресурсов стервятники, не оставят меня в покое. Они будут ждать, выжидать удобного момента, чтобы нанести удар и попытаться урвать свой кусок пирога.

Да и наши соседи — Швейцария, Австро-Венгрия, та же Пруссия — несмотря на наши недавние «дружеские» договорённости, тоже не упустят шанса поживиться за счёт ослабевшего соседа. Истинная дружба возможна лишь между сильными. Слабых политики всегда использовали в своих целях. Сейчас я продемонстрировал свою мощь, но как долго я смогу её удерживать — большой вопрос. А опасность, между тем, грозила немалая.

Мы с Настей должны были обсудить постройку ещё одной башни — ключевой, которая замкнула бы всю систему в единый, несокрушимый контур. Для неё нужен был особый Теневой Кристалл — «сердце» того самого Бастиона, который я с таким трудом «переправил» в Тихий океан.

Китайцы сейчас как раз занимались его поисками, прочёсывая морское дно. Я очень надеялся, что кристалл уцелел, что его не уничтожило в Циклоне. Этот камень, по всем моим расчётам, должен был обладать поистине грандиозными размерами и мощью.

Я потому и попросил Лунь Чень его найти — это было моё главное условие по избавлению их от Циклона.

— Теодор, — Настя прервала мои размышления. — Скажи, эти башни… они действительно смогут нас защитить? Если мы построим их все, они смогут полностью остановить Теней?

Её вопрос был закономерен. Любой на её месте спросил бы то же самое.

Я вздохнул. Как объяснить ей, что реальность гораздо сложнее, чем кажется? Что Тени — это не просто безмозглые твари, а целая иерархия, с Владыками, Патриархами, своими законами и целями?

— Понимаешь, Настя, — начал я осторожно, — Тени — они разные. Те, с которыми мы обычно сталкиваемся, — это так, пехота. Мясо. Их можно остановить и Башнями, и големами, и даже обычным нефритом, если его много. Но за ними стоят другие. Те, кто ими управляет. Те, кто разжёг весь этот конфликт. И против них обычные Башни бессильны. Они будут бить по слабым местам, искать бреши в защите, использовать хитрость и обман. Поэтому наивно полагать, что мы сможем просто так отгородиться от них стеной, пусть даже магической. Башни, скорее всего, будут эффективны против определённых типов тварей. Башни создадут вокруг Лихтенштейна мощное поле, которое будет отталкивать, ослаблять, а некоторых — и уничтожать. Но это не панацея. Всегда найдутся те, кто сможет обойти эту защиту, кто найдёт лазейку.

— Значит… чем больше Башен, тем лучше?

— Да, чем больше башен, тем лучше, — согласился я. — Я и сам с радостью построил бы их не двенадцать, а двадцать четыре, а то и все сорок восемь. Но здесь всё не так просто. Существуют строгая последовательность и непреложные магические законы. Нельзя просто взять и возвести, скажем, пятнадцать башен. Это не будет иметь никакого смысла и не даст ожидаемого эффекта.

Я взял её за руку и начал объяснять, стараясь говорить как можно проще:

— Увеличение количества действующих башен подчиняется чёткой схеме. Сначала эффективно могут функционировать три башни. Они создают базовый защитный контур. Затем, при необходимости усиления, их число можно довести до шести — это уже более мощная конфигурация, способная противостоять более серьёзным угрозам. Следующим этапом станет двенадцать башен. Это — оптимальное количество для создания по-настоящему непробиваемого щита, способного отразить даже самые мощные атаки.

— А двадцать четыре? — Настя посмотрела на меня с любопытством.

— А вот двадцать четыре башни, — я вздохнул, — это уже задача невероятной, почти запредельной сложности. Дело в том, что с увеличением их числа приходится применять совершенно другие, куда более комплексные и энергозатратные магические технологии. Это не просто количественное наращивание — сложность возрастает экспоненциально. Если тебе кажется, что для удвоения числа башен достаточно лишь удвоить усилия, то на практике объём необходимой магической работы увеличивается в десять, а то и в одиннадцать с половиной раз. Это колоссально тяжело и требует невероятных ресурсов, которых у нас пока просто нет.

Дальше мы все с головой ушли в оборону.

Мои големы, под чутким руководством Торна, трудились в подземных цехах, выдавая на-гора тонны сверхпрочных сплавов и деталей для новых оборонительных систем.

Настя, с её невероятно возросшим Даром, возводила фундаменты под будущие постройки с такой скоростью, что строители «Созидателя» едва успевали подвозить материалы.

Даже Афанасий Николаевич Борщов, мой незаменимый начальник коммунальных служб, и тот не сидел без дела — его «орлы» превращали городскую канализацию в сеть запасных эвакуационных туннелей, укрепляя своды и устанавливая герметичные шлюзы.

Сам я тоже выкладывался без остатка. Старые, ветхие здания, не способные выдержать серьёзную атаку, опускались под землю, уступая место новым, монолитным конструкциям. Целые кварталы погружались в специально созданные подземные уровни, превращая Вадуц в многослойный, почти неприступный бастион.

Работа шла днём и ночью, без перерывов. Я почти не спал, питался на ходу, выжимая из себя все соки. Настя, видя моё состояние, пыталась меня остановить, заставить отдохнуть, но я лишь отмахивался. Времени не было.

В один из таких напряжённых моментов, когда я, стоя на вершине очередной строящейся башни, корректировал энергетические потоки, зазвонил мой телефон. Номер был имперский.

— Слушаю, — устало бросил я в трубку.

— Теодор? Это Алексей Николаевич, — раздался в динамике голос молодого императора Российской Империи. — Прости, что отвлекаю, но… у меня плохие новости.

Я нахмурился.

— Что случилось, Ваше Императорское Величество?

— Я больше не могу их сдерживать. Такое чувство, что Империя сошла с ума. Отец, конечно, очень «хорошо» постарался, настроил всех против тебя… Он своими действиями, своей этой дурацкой войной с Османами, своей нерешительностью… он довёл страну до такого состояния, что теперь любой популистский лозунг находит отклик в сердцах людей. А аристократы этим пользуются! Кричат на каждом углу, что Лихтенштейн — это «позор Империи», что «предатель Вавилонский» должен быть наказан, что нужно «восстановить историческую справедливость»… И народ им верит! Кричат о предательстве, о сепаратизме…