Орден во всю спину

Теперь, когда судьба загнала их в угол, сопротивляться было бессмысленно. Да и боль не оставляла пространства для гордости.

Они увидели, как Лариса аккуратно расправила на коленях старую тряпицу, выудила из неё иглу – ту самую, которой только вчера штопала Лёшке локоть на куртке, – и сунула её в пламя. Игла была длинноватая, как парусное шило, так что пальцы она не обожгла.

– Мне просто… зашить? – робко спросила она, чуть дрогнув голосом.

– Ага. Представь, что это просто рваная рубаха. Только аккуратнее. Кожа ведь не хлопок, – подбодрил её Ярослав с лёгкой улыбкой. – Всё просто, как пирог с капустой.

Лариска сглотнула и принялась за дело. Первый шов дался ей тяжело. Кожа шипела, из-за высокой температуры иглы появился тот самый запах – горелая плоть, едкий и противный, как из мясной лавки, когда забыли выключить плиту.

Мужик, которому досталась "первая партия", содрогнулся от боли, зашипел сквозь зубы:

– Я понимаю, что иглу вы стерилизовали… Но, чёрт побери, можно было хотя бы подождать, пока она остынет, а?

Лариска чуть не выронила иглу, вспыхнула, но Ярослав только кивнул ей:

– Всё нормально. Учимся на практике. Зато будет чисто.

Глава 10

– Ну, с кем не бывает, – с лёгкой улыбкой сказал Ярослав, вытирая ладони о грубую ткань штанов. – Первый день, всё-таки. Лариса у нас только осваивается в медицинском ремесле. Так что потерпи – она ещё не до конца разобралась, где у людей кожа, а где подкладка. Ну, поехали дальше, давай зашьём, пока не истёк окончательно.

Лариска, склонившись над раненым, молча кивнула и вновь принялась за дело. Страха у неё в глазах не было. Кровь, раны, стоны – всё это давно стало частью городского быта, особенно в те времена, когда каждый день приносил новые беды. Город выучил всех: хочешь жить – привыкай.

Но дело было не в крови. Юдиной просто нравилось быть нужной. Полезной. Знаешь, когда на тебя смотрят не как на обузу, а как на человека, который может помочь – вот это чувство и придавало ей сил. Здесь, в этом мире, выживали только те, кто приносил хоть какую-то пользу. Остальных… ну, их просто выбрасывало за борт. Как мусор с переполненного корабля.

Она боялась не боли, не вида разорванной кожи, не крика пациентов. Боялась одного: стать обузой. Ярослав и Лёшка – они не говорили ей этого вслух, но разве это что-то меняло? Страх быть лишней всё равно грыз изнутри.

Когда Косой тихо, но уверенно сказал: "Шей, как будто платье чинишь", — в ней что-то защёлкнуло. Руки больше не дрожали. Игла прошивала плоть, как будто вела по канве. Шов за швом – ровно, методично, почти красиво.

Тем более, Ярослав всё это время держал пострадавшего за руку, крепко, надёжно, не давая дёргаться. Это делало работу намного проще. Почти уютной, насколько вообще такое можно назвать уютом.

Когда дело шло к завершению, Лариска вдруг заговорила:

– Всё-таки… шить кожу и ткань – совсем не одно и то же, – сказала она, задумчиво глядя на аккуратный, но немного грубый шов. – С одеждой стараешься нить упрятать, чтоб не торчала. А тут наоборот – нитку надо крепко зафиксировать, чтобы не проваливалась. Да и шов… – она поморщилась, – не самый красивый получается.

Все трое пациентов синхронно вздохнули и посмотрели друг на друга с одинаковым выражением лиц. Смесь боли, лёгкого ужаса и непонимания – будто услышали, что их зашивают нитками от наволочек. Один даже поморщился:

– А может, всё-таки врачи в клинике… ну… красивее шьют?..

– Врачи в клинике? – фыркнул Ярослав. – Те с тебя три шкуры сдерут, и ещё нитками по живому пройдут.

Он достал небольшой фарфоровый флакон с чёрным, густым, как смола, веществом. Сконцентрированное лекарство, пахнущее чем-то странным – смесью йода, древесной гари и чуть-чуть мяты.

Он осторожно капнул на свежезашитую рану. Мужик вздрогнул… и вдруг выдохнул:

– Ох… отпустило. Всё… совсем не болит.

– Это моё чёрное лекарство. Готовлю сам. Вещь дорогая, но честная. Брать буду как в клинике – три тысячи рублей. По-божески, – сказал Ярослав, не торопясь, перекладывая пузырёк в карман.

Для сравнения: на те же деньги можно было купить добротную ватную куртку, что в здешней реальности – целый капитал. Зарплата рабочих в месяц колебалась где-то от 11 до 14 тысяч. Так что такие траты были по-настоящему ощутимы, почти как отрезать от себя кусок.

Но тут не было выбора.

Аристократия в крепости не стремилась делать жизнь беженцев лучше. Напротив, они только и старались держать людей в нужде: чтобы работали, не роптали и не сбегали. А сбежать было некуда. За стенами крепости – пустоши, где без оружия, связей и опыта ты не выживешь и дня. Так и крутились – как белка в колесе.

А Ярославу было проще. В прошлом ему даже не нужно было работать на угольной шахте. Он выискивал трёх воробьёв в месяц, продавал их, и этого хватало, чтобы жить лучше большинства. Если и не удавалось с добычей – он просто затягивал потуже пояс, экономил, копил, но всё равно умудрялся держаться на плаву. Он приспособился. А другие – просто опустили руки.

И всё же, сегодня он был прав. Эти трое могли себе позволить лечение. И, судя по тому, как первый, едва зажмурившись, отсчитал нужную сумму, да ещё и благодарно кивнул – оно того стоило.

Когда подлеченный мужик поднялся с табуретки и было собрался уносить ноги, Ярослав Косой, не теряя дружелюбного выражения лица, обратился к нему с тёплой, но вполне прямолинейной просьбой:

– А поблагодарить за лечение слабо?

Тот вздрогнул, будто опомнившись, резко обернулся и торопливо пробормотал:

– Спасибо!

Ярослав кивнул с чувством глубокого удовлетворения. Но как только он перевёл взгляд на угрюмый чёрный дворец, всё его довольство испарилось – никаких жетонов благодарности не появилось. Ни одной искорки, ни одного тусклого символа! Пусто, как в карманах у беженца.

"Вот так вот теперь у нас, да? – пронеслось в голове Ярослава. – Рану залатал, кровищу остановил, шрамов не наделал, а тебе даже не скажут "спасибо" от души… Мир сошёл с ума."

И тут, как назло, из самого дворца раздался холодный и отстранённый голос:

"Задание выполнено. Награда: +1,0 к Силе."

Ярослав даже вздрогнул. Оказывается, квест "Успешно вылечи пациента" всё-таки засчитали. Сила прибавилась – и это было как бальзам на сердце. Мускулы налились чуть большим объёмом, кости будто стали крепче, а внутреннее ощущение власти над телом усилилось. В этом мире, где выживает сильнейший, лишний килограмм силы ценился как мешок золотых.

Но не успел он порадоваться, как тот же голос без эмоций сообщил:

"Новое задание: Успешно вылечить двух пациентов."