Ортодокс или запретная любовь дочери премьера

– Я с тобой, - сказала Катя. - За две недели мы управимся?

Андрей обнял ее с улыбкой.

– Я не знаю, как долго я буду добираться туда, и как там сложатся обстоятельства. Тебе туда никак нельзя: и опасно и можем не уложиться в две недели. Потерпи одна. Я вернусь, как можно скорее. Твое дело - закончить институт, ты одна у нас надежда.

От его поцелуя она немного успокоилась и попросила:

– Ты постарайся приехать поскорее.

Он пообещал.

Этот разговор у них происходил без матери, готовившей на кухне. Когда они сели за стол, она проговорила как бы сама с собой.

– Даже не знаю, как сказать хозяевам, что я уезжаю на две недели.

– А ты куда собралась? В дом отдыха?

– Как куда? С тобой.

– Во, даешь, - засмеялся он. - Одну отговорил, теперь, ма, с тобой. Если бы там не шла война, и разговора не было бы насчет твоей поездки туда. И жену бы взял на две недели. А там каждый день убивают. Помимо этого, Катя остается здесь, и, между прочим, одна, плюс Филька, за которым нужен уход, и остается она не в простой обстановке. Подумай о ней. Твое присутствие здесь будет им крайне необходимо, без тебя они и двух дней не проживут.

– Да я, сынок, понимаю. Но они же мне там тоже как родные. И Аня обидится. И Алеша тоже.

– Папа как военный, как раз, понял бы. Сказал бы, что помочь им ты там ничем не сможешь, а здесь ты нужна. Катенька, я прав?

– Конечно, с Полиной Сергеевной мне будет легче. Если папа узнает, что я здесь одна, он все сделает, чтобы вернуть меня домой.

С трудом мать сдалась.

Последний раз Андрей был у деда в Донецке еще до создания ДНР три года назад. Без проблем ехал на поезде с загранпаспортом. Как добираться сейчас, не имел представления и задал в компьютере вопрос, "Как додраться из Москвы в ДНР?". Ответ зависел от того, с какой целью едешь. Если добровольцем воевать - тебя отвезут организованно, если самостоятельно - автобусом из Москвы, но они ходят нерегулярно, поэтому лучше из Ростова, а там подскажут.

Тут, как всегда, вовремя появился Валера и сказал, словно сговорившись с женщинами:

– Я с тобой. В Ростове живет парень, с которым я служил. Мы иногда перезваниваемся. Он знает, как добраться до Донецка. Утром я сдам дела напарнику и к обеду буду готов. Голому одеться - только подпоясаться.

– Опомнись, у тебя через месяц свадьба.

– Как и у тебя. Вот и будет нам проверка. Если любит меня Дашуня - будет ждать, сколько потребуется. Жаль только, что уеду, не поимев ее.

– У тебя еще есть сегодня.

Валера тотчас достал телефон, но от звонка его остановил вопрос:

– А где? У меня предки, у тебя тоже нельзя.

– А что тебе предки? Они знают, что заявление вы подали, и пили за это. Я не знаю, что ты тянул, давно мог приводить ее домой и оставлять на ночь. Мальчик что ли? Столько баб перетрахал, а с этой мальчика из себя строишь.

– Так те были бабы, а на этой я женюсь. С Дашуней я хотел дотянуть до свадьбы, чтобы было, как у матери с отцом.

– Так это было раньше. Сейчас все наоборот. Катя ко мне перешла вообще до росписи, и у нас все, как надо. Главное, чтобы любовь была, а она у вас есть.

– Тогда я вот, что сделаю. Завтра утром мы распишемся. Пусть попробуют не расписать. И ей и мне будет спокойнее.

Андрей и Катя тоже пошли с ними в загс. Но как они ни уговаривали, как ни доказывали, так ничего и не добились. Требовалась справка, что они едут в Донецк добровольцами или уже служат там. А поездка молодоженов в Донбасс, напротив, оказалась для работников загса веской причиной необходимости для пожелавших вступить в брак испытательного срока. Катя и Даша с трудом увели из загса разбушевавшихся женихов.

Они улетели в Ростов-на-Дону вечером следующего дня.

В день отлета Андрея в Ростов-на-Дону все три сыщика, выслеживавшие Андрея, Катю и на всякий случай Полину, не дождавшись их появления из дома (первым всегда выходил Андрей, через час - его жена и последней - мать) сошлись вместе у противоположного дома, гадая, что случилось. Около двенадцати к подъезду Андрея подъехало такси, к которому почти сразу вышли в полном составе подопечные и еще двое из соседнего подъезда. Один из сыщиков, отслеживавший Полину, при виде Кати побелел и долго не мог вымолвить, что она дочь премьера, которую он, единственный из них, видел живой. Чтобы проверить это, они сличили ее фото в мобильнике следившей за ней сыщика с фото в интернете. Убедившись в полном совпадении, двое из них, следивших за Катей и Полиной рванули, как ошпаренные, к Умарову, приказав Андреевому сыщику следовать за такси.

Умаров, узнав, что женой Родина является ни кто иная, а дочь Премьер-министра Волкова, был ошеломлен настолько, что не знал, что подумать и что дальше делать. Поэтому весть о том, что Андрей улетел в Донецк, о чем доложил третий сыщик, его несказанно обрадовала: "Аллах даст, его там без нас убьют", - и он приказал сыщикам свернуть слежку. Кого выбрала себе в любовники или в мужья дочь премьера, его, Умарова, не касалось, об этом пусть болит голова у премьера.

В аэропорту их встретил Виктор, ростом с Андрея, но крепко сшитый, с бородкой под Николая Второго. Выслушав их, он сдавил пальцем левой руки лоб, правой ударил кулаком по капоту Форда, на котором их встретил.

– Еду с вами. Я давно хотел побывать там, а может, и повоевать. Как я понимаю, вы спешите. Поужинаем у меня и двинемся. Варианты следующие: маршрутный автобус - около шестисот рублей, маршрутное такси - восемьсот и на этой моей тачке. Вот и выбирайте. Да, забыл. Такси рекламируют четыре часа езды, на автобусе чуть дольше, на моей тачке - примерно столько же. Форд у меня старый, но тоже рвется в бой. Я предлагаю поехать на нем. Нет возражений? Тогда решено.

Мать Виктора оказалась эффектной женщиной, очень моложаво выглядевшей. После они узнали, что работала она в салоне красоты. Услышав причину поездки сына в Донбасс, она смахнула слезу и проговорила:

– Была бы моя воля, я бы этого Ельцина повесила, как Чаушеску. Не знаю, за что казнили того, а уж чего натворил наш трехпалый, хуже придумать нельзя. А ему, говорят, огромный дворец на Урале построили. С ума что ли посходили?

Жаль, что у Андрея не было времени, он бы разъяснил, кто и за что отгрохал за восемь миллиардов рублей дворец предателю и подонку в Екатеринбурге плюс шесть миллиардов его ежегодное обслуживание.

Отъезд сына в Донецк мать восприняла спокойно, лишь попросила обязательно вернуться к ее пятидесятилетию 10 декабря, то есть через две. недели. Виктор пообещал приехать раньше.

У соседа, недавно ездившего в Луганск на своей машине, Виктор выяснил досконально, что и как, и сразу после ужина они тронулись в путь. В половине первого ночи они свернули с шоссе и около получаса ехали при ближнем свете по проселочной дороге, пока справа за огромной сосной не увидели небольшое пятно тусклого света. Приблизившись к нему, они увидели вагончик, обычно встречающийся на строительных площадках. Перед ними, словно из-под земли, возник человек с автоматом и поприветствовал их дружелюбно: