Орудия смерти. Город Костей
Шрифт:
— С вампирами, оборотнями и…
— Волшебный народ, — кивнул Ходж. — А еще фейри и маги — дети Лилит — наполовину демоны.
— А кто такие Сумеречные охотники?
— Иногда нас называют нефилимы. В Библии говорится, что это полуангелы-полулюди. По легенде, Сумеречные охотники были сотворены более тысячи лет назад, когда род человеческий подвергался жестоким нападкам демонов из других миров. Один маг призвал ангела Разиэля, который смешал в Чаше свою кровь с кровью нескольких людей и дал им испить оттуда. Те, кто испил из чаши, стали Сумеречными охотниками, как и все их потомки. А сосуд, в котором
— Раньше?
— Чаша пропала, — объяснил Ходж. — Ее перед смертью разрушил Джудо. Он устроил огромный пожар и сжег себя, свою жену и ребенка. Они сгорели дотла. Та м до сих пор никто ничего не строит; говорят, что этот кусок земли проклят.
— Правда?
— Наверное. Конклав иногда обрушивает проклятия на нарушителей закона. Но преступление Джудо не сравнится ни с чем: он поднял руку на своих собратьев — Сумеречных охотников — и совратил их с пути истинного. Во время последних переговоров Джудо и его группа, именуемая Кругом, убили десятки Сумеречных охотников и сотни нежити.
— А зачем Джудо понадобилось нападать на других Сумеречных охотников?
— Ему не нравилась идея переговоров с нежитью. Он призывал истребить всю нежить скопом, дабы очистить мир для людей. Нежить — это не демоны и не захватчики, но Валентин чувствовал их демоническую сущность, и этого ему было достаточно. Конклав не одобрил идеи Джудо — они надеялись, что Договор навсегда защитит человечество. Но кто возьмется утверждать, что волшебный народ чужой в этом мире? Ведь он существует здесь дольше, чем сами люди.
— Удалось ли подписать Договор?
— Да. Конклав стал бороться с Джудо и его Кругом. И тогда обитатели преисподней поняли, что Сумеречные охотники им не враги. По иронии судьбы, мятеж Джудо лишь подтолкнул нежить к подписанию Договора. — Ходж посмотрел на Люси. — Прости за скучный урок истории. Вот таким был Валентин: смутьян, мечтатель, человек огромного обаяния, лидер… и убийца. А теперь кто-то использует его имя в корыстных целях.
— Но кто? — недоумевала Люси. — И при чем тут мама?
Ходж встал со стула:
— Я приложу все усилия, чтобы разобраться… Я проинформирую Конклав и Безмолвных Братьев. Возможно, они захотят поговорить с тобой.
Люси не стала спрашивать, кто такие Безмолвные Братья. Ответы на предыдущие вопросы окончательно ее запутали.
— Мне совсем нельзя домой?
Ходж задумался.
— Лучше не надо.
— Я хотела бы кое-что взять оттуда, хотя бы одежду…
— Мы снабдим тебя деньгами. Купишь новые вещи.
— Пожалуйста, — умоляла Люси. — Неужели никак нельзя?
— Только если Нацу согласится тебя проводить. — Ходж развернулся к столу и стал перебирать бумаги. Затем, будто вспомнив, что Люси еще здесь, добавил: — Он в оружейной.
— А где оружейная?
Ходж хитро улыбнулся:
— Хэппи проводит.
Люси взглянула на большого персидского кота, свернувшегося клубочком у двери. При ее приближении кот потянулся так, что его шерсть пошла волнами, а затем громким мяуканьем позвал Люси за собой. Ходж что-то строчил на листке бумаги. «Отсылает сообщение в таинственный Конклав», — подумала девушка. Члены Конклава
уже казались ей неприятными людьми. Интересно, каков будет их вердикт?***
Красные чернила алели на белой бумаге, словно кровь. Ходж аккуратно свернул послание в трубочку и свистом подозвал Хьюго. Когда ворон с тихим карканьем приземлился на его запястье, Ходж поморщился. Много лет назад, во время Восстания, он был ранен в плечо; самая малая нагрузка, перепад температуры или резкое движение — и старая рана мгновенно давала о себе знать: отголоски мучительной боли, которую ничем не вытравить из памяти.
Ходж закрыл глаза, и перед его мысленным взором замелькали видения: окровавленные трупы, истоптанная земля, белая кафедра в алых пятнах, зеленые волны полей Идриса, шпили Города стекла, устремленные в бескрайнее синее небо… Грудь сдавило чувство утраты, и Ходж непроизвольно сжал кулак. Хьюго замахал крыльями и сильно клюнул хозяина в руку. Из ранки тотчас потекла кровь.
Стараясь отогнать от себя дурное предчувствие, Ходж приступил ко второму посланию. Он писал, а из пальца тихонько стекали на бумагу алые капли крови.
========== Отреченные ==========
Оружейная полностью соответствовала своему названию. На стенах, покрытых пластинами из полированного металла, висели всевозможные мечи, кинжалы, булавы, наконечники и оперение для стрел, штыки, крючки, кнуты и луки, а также мягкие кожаные колчаны со стрелами. Внизу выстроились в ряд ботинки, а рядом лежали наручи, поножи и латные рукавицы. Пахло железом, кожей и полировочным средством. Нацу, уже в обуви, сидел с Греем за длинным столом в центре комнаты. Юноши склонились над каким-то предметом.
Джейс поднял голову на звук открывшейся двери.
— Где Ходж? — поинтересовался он.
— Пишет Безмолвным Братьям.
Грея передернуло. Ощущая на себе его пристальный взгляд, Люси медленно подошла к столу:
— Что делаете?
— Да вот, наносим последние штрихи. — Нацу отодвинулся, и взору Люси предстали три тонкие палочки, тускло мерцающие серебром. — Это Санви, Сансанви и Семангелаф — три клинка серафимов.
— Не похожи на ножи… А как вы их сделали? С помощью магии?
Грей вздрогнул, словно Люси попросила его нарядиться в балетную пачку и крутануть пируэт.
— Любопытный факт из жизни примитивных, — произнес Нацу, ни к кому не обращаясь. — Ищут магию где ни попадя, хотя сами даже не понимают, что означает это слово.
— Я понимаю, что оно означает, — огрызнулась Люси.
— Тебе только так кажется. Магия — это природная темная сила, а не волшебные палочки, хрустальные шары и говорящие золотые рыбки.
— А я и не говорила…
Нацу прервал ее взмахом руки:
— Если назвать электрического угря резиновой уткой, он в нее не превратится. Не завидую тому, кто решит влезть в ванну с такой игрушкой.
— У тебя крыша едет, — заметила Люси.
— Нет, — с достоинством ответил Нацу.
— Едет, не сомневайся, — неожиданно заявил Грей. — Слушай, мы не колдуны, понятно? — добавил он, глядя на Люси. — Вот и все, что тебе надо знать.
Люси сдержалась, чтобы не нагрубить Грею. Отношения уже не заладились, не стоит еще больше их обострять. Она обернулась к Нацу: