Орудия смерти. Город Костей

– Если б ты нормально готовила, я бы, может, и ел, – пробормотал Нацу.

Эльза окаменела, грозно подняв половник:

– Повтори-ка, что ты сказал…

Нацу подошел к холодильнику:

– Я сказал, что зря ты столько наготовила, я чего-нибудь легкое поем.

– Мне так и послышалось.

Эльза продолжила возиться с супом, а Жерар по-прежнему не сводил с нее глаз. Люси в приступе необъяснимой ярости швырнула рюкзак на пол и вслед за Нацу направилась к холодильнику.

– Неужели ты все-таки ешь?

– А что еще мне делать? – совершенно невозмутимо ответил молодой человек.

В холодильнике стояли пакеты с молоком, просроченные на несколько недель, и пластиковые лоточки с листочками бумаги, на которых было написано красной ручкой: «Ходж. Не трогать».

– Боже, он прямо как безумный сосед. – Люси невольно отпрянула от холодильника.

– Ходж? Нет, просто любит во всем порядок. – Нацу открыл один из лотков: – М-м-м… спагетти.

– Не порть себе аппетит, – вставила Эльза.

– Именно это, – Нацу захлопнул ногой дверь холодильника и взял из ящика вилку, – я и собираюсь проделать. – Он повернулся к Люси: – Будешь?

Она покачала головой.

– Еще бы, – проговорил он с набитым ртом. – Слопала все бутерброды…

– Между прочим, не так уж много их было. – Клэри обернулась на Жерара, который все-таки сумел разговорить Эльзу. – Ну что, пойдем искать Ходжа?

– Я смотрю, тебе не терпится свалить отсюда.

– А ты не хочешь сообщить ему о том, что мы сегодня видели?

– Пока не решил. – Нацу поставил лоток на стол и слизнул с руки соус. – Но если тебе так не терпится…

– Да, не терпится.

– Хорошо.

Сейчас он казался Люси потрясающе спокойным – не зловеще спокойным, как раньше, а слишком сдержанным. Ей стало интересно, как часто в поведении Нацу черты его истинного «я» прорываются сквозь твердый блестящий фасад, напоминавший мамину японскую шкатулку.

– Вы куда? – спохватился Жерар, увидев Люси и Нацу возле двери в коридор.

Люси со злостью отметила, что у Жерара совершенно ошалевший вид: как будто ему врезали доской по затылку.

– К Ходжу. Надо ему рассказать, что произошло у Акно.

Эльза повернулась:

– Нацу, ты сообщишь ему, что видел тех двоих, которые…

– Не знаю. И ты пока не распространяйся.

Она пожала плечами:

– Ладно. Потом вернешься? Суп будешь?

– Нет, – ответил Нацу.

– А Ходж?

– Никто не будет есть суп.

– Я буду суп, – вызвался Жерар.

– Ты не суп хочешь, – усмехнулся Нацу, – а переспать с Эльзой.

Жерар застыл:

– Неправда!

– Я польщена, – с самодовольной ухмылкой пробормотала Эльза куда-то в кастрюлю.

– Конечно, правда, – продолжал Нацу. – Не стесняйся, спроси ее. И когда получишь отказ, мы наконец займемся делами. – Он щелкнул пальцами. – Не тормози, примитивный, нам некогда.

Жерар, красный от стыда, повесил голову. Люси, которая минуту назад сама злорадствовала, теперь ополчилась на Нацу.

– Отстань от него! – вспылила она. – Что за садистская манера издеваться над человеком только потому, что он не такой, как вы?

– Не такой, как мы, – поправил ее Нацу. Взгляд его смягчился. – Я пошел искать Ходжа. Если кто хочет, может идти со мной.

Дверь кухни захлопнулась, и Люси с Жераром остались в обществе Эльзы.

Налив суп в миску, Эльза поставила ее на стол возле Жерара. Чувствовалось, что она улыбается, хотя она даже не смотрела на него. В миске, заполненной зеленой жидкостью, плавали какие-то коричневые ошметки.

– Я иду с Нацу, – объявила Люси. – А ты, Жерар?

– Я-наы-но-мст-нусь, – промямлил он, рассматривая носки своих ботинок.

– Что?

– Я, наверное, останусь. – Он присел на табурет. – Очень есть хочется.

– Отлично. – У Люси сжалось горло, словно она проглотила что-то слишком горячее или слишком холодное.

Она выбралась из кухни. Возле ног серым облаком вился Хэппи. В коридоре Нацу вертел между пальцами клинок серафимов. При виде Люси он убрал его в карман:

– Сама доброта: оставила голубков ворковать вдвоем.

Люси нахмурилась:

– Ну почему ты все время ведешь себя как последний хам?

– Я – хам? – Казалось, что Нацу вот-вот рассмеется.

– Зачем ты так с Жераром?

– Я пытался вернуть его с небес на землю. Эльза прожует несчастного и выплюнет. В два счета.

– Видно, Эльза и с тобой так поступила?

В ответ Нацу лишь покачал головой и нагнулся к Хэппи:

– Веди нас к Ходжу. И без глупостей. Попробуешь снова обмануть – я из тебя теннисную ракетку сделаю.

Кот фыркнул и побежал по коридору. Следом за ним шел Нацу. Люси шла последней и, глядя в спину Нацу, чувствовала исходящие от него усталость и раздражение.

«Интересно, он когда-нибудь позволяет себе расслабиться?» – подумалось ей.

– Нацу?

Он обернулся:

– Что?

– Извини, что нагрубила.

Он хмыкнул:

– Это ты про какой именно раз упоминаешь?

– Между прочим, ты тоже срываешься.

– Знаю, – неожиданно признал Нацу. – Просто ты иногда…

– Раздражаю?

– Выбиваешь из колеи.

Люси захотела спросить, хорошо это или плохо, но не решилась: вдруг он опять станет отшучиваться? Лучше сменить тему.

– Обеды для вас готовит Эльза?

– Боже упаси! Фулбастеры почти все время проводят здесь, и тогда на кухне хозяйничает Эйлин – мама Эльзы. Она отлично готовит. – Взгляд его стал мечтательным, совсем как у Жерара, когда он смотрел на Эльзу.

– А почему же Эйлин не научила готовить дочь?

Они проходили мимо музыкальной комнаты, где утром Нацу играл на рояле. Теперь в комнате царил полумрак, в углах сгустились тени.

– Потому что, – медленно проговорил Нацу, – раньше среди Сумеречных охотников женщин не встречалось. То есть в Конклаве, конечно, есть женщины – они изучают руны, мастерят оружие, обучают смертельным боевым приемам, – но лишь единицы из них становятся воинами: только те, у кого выдающиеся способности. Женщины давно боролись за право тренироваться наравне с мужчинами. Эйлин первой это удалось. Вот она и держала дочку подальше от кухни, боясь, что в противном случае Эльза так и останется прикованной к плите.