Орудия смерти. Город Костей

– Ты заснула в коридоре прямо на полу. Мы подумали, что в гостевой спальне тебе будет удобнее, чем в лазарете.

– Круто! Вообще ничего не помню. – Люси провела руками по волосам, убирая кудри от глаз. – А сколько времени?

– Почти пять.

– Утра? – Она сердито уставилась на него. – Надеюсь, ты меня разбудил по серьезной причине.

– А что? Ты видела хороший сон?

Люси до сих пор мерещились отголоски музыки и смех…

– Не помню.

Нацу встал:

– Пришел один из Братьев. Я разбудил тебя по просьбе Ходжа. Честно говоря, сначала он собирался сам тебя будить, но я подумал, что, просыпаясь в пять утра, лучше увидеть перед собой кого-нибудь посимпатичнее.

– Тебя, что ли?

– А кого же еще?

– Я на это не подписывалась, – резко проговорила Люси. – Я не пойду к Безмолвным Братьям.

– Маму найти хочешь или нет? – спросил Нацу.

Люси уставилась на него.

– Поговори с Братом Иеремией. Может, он тебе даже понравится. У Брата Иеремии отличное чувство юмора, если учесть, что он всегда молчит.

Она закрыла лицо руками:

– Выйди. Дай переодеться.

Как только за Нацу закрылась дверь, Люси вылезла из кровати. Несмотря на рассветный час, в комнату с улицы уже проникал жаркий влажный воздух. Она захлопнула окно и поплелась в ванную, чтобы умыться и прополоскать рот, в котором чувствовался привкус старой бумаги.

Через пять минут Люси надевала зеленые кроссовки. Она переоделась в укороченные джинсы и черную футболку без рисунка. Конечно, ее тощие конечности, торчащие из-под джинсов, ни капельки не похожи на изящные ноги Эльзы. Но тут уж ничего не поделаешь! Собрав волосы в хвост, Люси вышла в коридор, где поджидал Нацу.

Возле него беспокойно крутился мяукающий Хэппи.

– Что это с котом? – спросила Люси.

– Нервничает из-за Безмолвных Братьев.

– По-моему, из-за них нервничают все.

Нацу слабо улыбнулся, и они с Люси двинулись по коридору. Хэппи снова мяукнул, но за ними не пошел.

Толстые каменные стены собора еще хранили ночную прохладу; в коридорах было темно и холодно. Когда они вошли в библиотеку, Люси с удивлением отметила, что лампы не горят. Библиотеку освещали лишь потоки молочного света из окон, располагавшихся под сводами крыши. За огромным письменным столом восседал Ходж в неизменном костюме, рассветные лучи посеребрили проседь на его голове.

Сначала Люси решила, что Ходж в комнате один, и подумала, что Нацу сыграл с ней злую шутку. Затем из темноты выступила фигура, которую она ошибочно приняла за густую тень. Перед ней стоял высокий человек в плотной мантии, скрывавшей его с головы до ног. Лицо незнакомца мешал увидеть низко надвинутый капюшон. На подоле и рукавах мантии, похожей по оттенку на лист пергамента, виднелись сложные рунические узоры, напоминающие цветом засохшую кровь. У Люси по коже поползли мурашки.

– Это Брат Иеремия из Города молчания, – произнес Ходж.

Брат Иеремия направился к ней, тяжелая мантия заколыхалась. И тут до Люси дошло: незнакомец двигался совершенно бесшумно, даже его одеяние не шуршало. Люси стала подозревать, что видит привидение, но когда он остановился, она почувствовала странный сладковатый запах, как будто смесь благовоний с привкусом крови.

– Иеремия, это та самая девочка, о которой я тебе писал. Люсьена Харт, – сказал Ходж, поднимаясь из-за стола.

Лицо, скрытое капюшоном, медленно повернулось к ней. Люси похолодела.

– Здравствуйте, – сказала она.

Ответа не последовало.

– Кажется, ты прав, Нацу, – признал Ходж.

– Конечно, – ответил тот. – Я всегда прав.

Наставник не обратил внимания на его реплику.

– Я вчера вечером послал сообщение в Конклав, но все-таки воспоминания Люси – это ее личное дело. Только она может решать их дальнейшую судьбу. Если Люси захочет прибегнуть к помощи Безмолвных Братьев, ей должен быть предоставлен выбор.

Люси промолчала. Вспомнились слова Брандиш о блоке в сознании, за которым заперты воспоминания. Конечно, она хотела узнать, что там хранится. Но окутанная тенями фигура Брата Иеремии стояла перед ней так… бесшумно. Казалось, тишина исходила от него темными волнами, черная и густая, как чернила. Леденящий холод пробрал девушку до костей.

Лицо Брата Иеремии по-прежнему было повернуто к ней, но под капюшоном виднелась лишь чернота.

«Это дочь Лейлы?»

Задохнувшись от неожиданности, Люси отпрянула. Слова эхом прозвучали в голове, как будто ее собственные мысли… попавшие туда не по ее воле.

– Да, – откликнулся Ходж и быстро добавил: – Ее отец из примитивных.

«Это не имеет значения, – раздался в голове Люси ответ Брата Иеремии. – Главное, что в ней течет кровь членов Конклава».

– А почему вы назвали маму Лейлой? – Люси тщетно старалась разглядеть под капюшоном лицо. – Вы были знакомы?

– Братство ведет записи обо всех членах Конклава, – пояснил Ходж. – Причем очень подробные…

– Не такие уж подробные, – вмешался Нацу. – Иначе бы Конклав знал, что Лейла не погибла.

«Скорее всего, она обратилась за помощью к магу, чтобы он помог ей исчезнуть. Большинству Сумеречных охотников не так-то просто скрыться от Конклава…» Голос Иеремии звучал ровно: в нем не чувствовалось ни одобрения, ни порицания действий Лейлы.

– Я кое-чего не понимаю, – сказала Люси. – Почему Джудо так уверен, что Чаша смерти у мамы? Если ей с огромным трудом, как вы говорите, удалось скрыться, то зачем тащить с собой еще и Чашу?

– Чтобы до нее не добрался Джудо, – ответил Ходж. – Лейла лучше других знала, что может случиться, если он получит Чашу. Вероятно, она боялась, что даже у Конклава не хватит сил удержать Чашу у себя. Ведь Джудо однажды уже похитил ее.

– Наверное. – Как Люси ни старалась, она так и не смогла представить маму, бегущую под покровом темноты с золотой Чашей в кармане комбинезона.

– Лейла восстала против собственного мужа, когда ей стало известно, для чего ему понадобилась Чаша, – продолжал Ходж. – Версия, что она была готова на все, лишь бы уберечь Чашу от Джудо, не лишена оснований. Если бы в Конклаве знали, что Лейла жива, к ней бы обратились в первую очередь.

– Такое впечатление, – резко сказала Люси, – что все, кого Конклав официально признал погибшими, на самом деле живы. Может, им стоит проводить опознание по зубам?

– Мой отец погиб, – так же резко ответил Нацу. – И тут никакие опознания не нужны.

Распаленная Люси обернулась к нему:

– Послушай, я не имела в виду…

«Хватит. – В ее голове снова раздался голос Брата Иеремии. – Если хочешь узнать истину, имей терпение».

Быстрым движением он откинул капюшон. Забыв о Нацу, Люси отчаянно старалась не завизжать. Голова Брата Иеремии была лысой, белокожей и гладкой, как яйцо. Вместо глазниц виднелись темные провалы. Губы крест-накрест пересекали две черные линии, напоминавшие хирургический шов. Вот почему Эльза сказала, что Безмолвные Братья калечат себя.