Осень матриарха

На одном из мёртвых языков последнее слово означает "Обладательница девяти сердец" или "Имеющая девять жизней", а поскольку девять - число в Динане особенное, то попросту "Не знающая смерти". Меня назвали так впервые в жизни: хотя, пожалуй, за спиной говорилась ещё и не такая ересь. Называли же Нойи "бессмертником" - а он и я - почти одно...

Вот с этим или похожим объяснением Джен вручил мне Тергату - и отказа бы не принял.

Сейчас думаю: отчего мы не поцеловались хотя бы на прощание? Любовные укусы и проникновения языков не в счёт. Но не было в наших соитиях истинной нежности...

И ещё думаю. Знал ли он, как повернётся дело для нас обоих, - или действовал по наитию?

В тот же день он меня забрал. Нет, не в Лэн-Дархан. Много ближе.

В "Сказании о делах Тергаты" (нет, без шуток, такое тоже сочинили творцы книжных миров) описываются грандиозные подземные дворцы Оддисены, которые человек сотворил из подземных гротов и карстовых пещер, отчасти перегородив их и окультурив. И будто бы там стоят парные изваяния Рук Бога: Мужа и Жены, - вырубленные из глыб чёрного и серого мрамора, которые сами собой выступили из пола. Не скажу, что на Земле не было похожего: и в Армении есть Гегард, и в Эфиопии - внедрённые под землю христианские храмы.

Только вот зачем было меня тащить так далеко при уже возникшей нехватке времени?

Когда для того, чтобы решить, хватило бы кворума из троих высоких чинов. Даже не обязательно легенов. Так я по недомыслию считала.

На полпути к нам пристала почётная свита из двух дюжин конногвардейцев, что было очень кстати: места были в упор незнакомые, хоть я и успела прочесать себе извилистый путь по всему Южному Лэну и части Северного.

Городок тот назывался Лин-Авлар и был похож на любую из моих родных деревень тем, что все кругом были обвешаны стволами, длинными и короткими. Первое обстоятельство меня насторожило куда больше последнего: память у меня абсолютная, и кое-какие слова одного дворянина от кузницы намертво в ней застряли. Поэтому когда мы уселись за стол в некоем подобии корчмы, решив в очередной раз подкормиться и привести себя в порядок, я была настороже. В здешние "два очка" и то зашла с оглядкой, а ополаскиваясь над конской колодой, интуитивно поворачивалась так, чтобы держаться спиной к мощному лошадиному крупу. Но когда Джен исчез, как и не бывало, меж двумя переменами блюд...

Только копыта застучали по брусчатке в ритме курцгалопа. Ну, разумеется: он отменно держался в седле. В горах ты либо наездник, либо покойник. Терциум нон датур.

Вскоре явился владелец заведения и спросил, будто о самом обыкновенном деле:

– Высокая сэнья может проследовать за мной на господскую половину?

Я поняла, что его предупредили о моих обстоятельствах, хоть не обо всех. Сэньей меня давно уж не обзывали, но эпитет "высокая" ведь не с неба же мне на голову свалился.

А в небольшой комнате, наспех отчищенной от бытовых наслоений, сидели они.

Диамис. Эррат. Каорен.

Получается, меня выпасал не один Пастырь.

По поводу Каорена я нисколько не удивилась: намекал же он на то, что здесь его любимая обитель. Да и поговорка про иглу для жемчужного низанья мне очень кстати пришла на ум. Оба мы брали с неё пример.

Насчёт Эррат - что же. Должно быть и у легенов что-то святое. Тем более мировая известность, гастроли по всему миру, знание древнейших культур плюс нулевая замешанность в политических склоках.

Но матушка Диамис! Не говоря о перевесе слабого пола, который приключился благодаря включению её в клику (то была моя попытка скаламбурить перед лицом лэнской чрезвычайки), она ну совсем не подходила к роли. "Не верю", - вскричал бы ваш кумир Станиславский. Но с другой стороны, именно это самое и говорило в её пользу: умение мимикрировать. Плюс то, что Вселенную она покоряла не как Эррат, но вслед за мужем-археологом, не боялась ни диких мест, ни полудиких лошадей, ни необъезженных хунхузов. Среди памяток, которые мне приходилось драить, была огромная маска девятиглавого бога войны Сульдэ-Тенгри.

Надеюсь, мои обильные размышления на лице не отразились. Но и притворяться никому из нас четверых не пришлось.

– Садись напротив, что уж тут аршин глотать, - скомандовала Диамис.

Я села.

– Ну что, - сказала Эррат, - есть свидетели, что хотя бы слово она держит?

Каорен молча кивнул.

А потом мы сели и поговорили. Ничего особо интересного. Что кворум соблюдён и нечет куда лучше чёта или чёрта. Что самозванства по сути не было: но кто хотел обманываться, тому давали все основания и не разубеждали. К тому же цели свойственно добела отмывать средства, хотя в данном случае она заключалась лишь в том, чтобы достичь места назначения легко и невредимо. И победителей вообще не судят.

– Стало быть, тебе необходимо одержать победу, и впечатляющую, - заключила Диамис. - Тогда наш разговор сведётся к пустой риторике.

– Пустой? Некие телесные повреждения необратимы, - ответила ей Эррат. - Хотя кое-кто именно на них западает.

Для чего я так поступаю, именно подставляюсь под пулю или меч - они понимали прекрасно. Уже вовсю гулял среди жителей столицы слух, что Ханберт бы и не числил переговорщика заложником (тем более даму), но иначе штурма не избежать. А любой штурм оставит после себя одни трупы. К тому же, коли заложника придётся показательно застрелить, руками Хана исполнит приговор сами-знаете-кто. Не в первый раз одно прикрывается другим. Также и в осаждающей армии вовсю муссировались толки, что главковерх Лон обменял родственницу за город, не понимая, что города-то он в любом случае не получит. Придётся обращать в пыль каждый камешек в каждой стене, не говоря уж о святыне Кремника. "Положим, наш верховный не вник, что никакие титулы и звания Ханберта не остановят и нашу Та-Циан не защитят, - добавляли некоторые.
– Британское воспитание, что с него взять!" "А что валят на Братство, - продолжали другие, - то это для одной проформы. Закон - не помеха милосердию, тем более свой собственный".

– Кто там держит дивизию вместо меня?
– помню, спросила я.

– Полковник Ной Ланки, - ответили мне.
– Ему доверились, к тому же он ваш побратим.

А побратим обязан мстить за посестру. Что при этом выдвиженце Лона за старшего остался Керм, не знают и не догадываются. И, значит, не понимают, что отвечать придётся не Лэн-Дархану. Платить за мою смерть будет самолично Лон и до кучи Марэм, который в интриге тоже замешан. Уж последнему-то жалеть меня и обманываться по поводу моей доли вообще несподручно.

Итак, есть два предлога, чтобы мне умереть, как говорят комиссары красноплащников, агитационно. И при большом стечении народа. Другое дело, что не понять, какой из них истинный, а какой - для пристяжки.

Но при любом раскладе мои люди в Сердце всех Сердец не войдут и гнать их на приступ будет некому. Ибо город будет омыт и освящён моей гибелью.

Мальчишки хором вздохнули и умостились поудобнее.

– Но вот что вам точно не покажется нудным, - улыбнулась Та-Циан.
– Эта компания взялась перебирать способы моей казни. Почти как в книжке Соловьёва про Ходжу Насреддина, читали?

Рене кивнул, Дези удивлённо поднял брови. И она взялась представлять в лицах.

– Как получится пристойнее?
– подумала вслух Эррат.
– В самом деле расстрелять? Прилично воину.

– Меня уже расстреливали, и безуспешно, - ответила я. - Впрочем, можете попробовать. Чем чёрт не шутит.

– Если удавить, - раздумчиво предложила Диамис. - Умелец проделает почти без боли, даже с оттенком лёгкой эротики. И обратный ход легко можно дать. Хотя нет, не зрелищно.

– Зрелищно - это когда на колесе поднимают, - вмешалась Эррата Милосердная.
– И этнологично в придачу. А кости можно и не дробить. Вот разве тогда народ навалится и спасёт некстати.