Ошибка в объекте

– Возможно, не только допросить...

– Хорошо, я сейчас заеду за вами. Я вызвал машину.

Когда Агеев подсел ко мне в пути, я сказал шоферу, чтобы он ехал в санаторий имени Семашко. И спросил Виктора Сергеевича:

– Не слишком ли вы гоните лошадей?

– Черт знает, что у этих психов на уме!
– ответил следователь.

– Допрашивать на ночь глядя...
– покачал я головой.

– Закон разрешает. Случай исключительный. И потом, мне не нравится поведение Лещенко. Нервничает. Мрачен...

– Кармия Тиграновна работает?

– Она, - кивнул Агеев.
– Попросила нянечек присматривать за этим химиком... Я знаете о чем жалею? Что не произвел обыск у него в палате. А надо было!

– Думаете, хранит яд?

– Может быть! Ведь цианистый калий попал в горилку не из воздуха! Его туда подмешала человеческая рука. И скорее всего - заранее...

– Но почему именно заранее? Это могли сделать, когда горилку уже разлили. Сыпанули в стаканы и в саму бутылку, - сказал я.
– И, между прочим, в отсутствии Лещенко... Я бы пока не делал категорических выводов, Виктор Сергеевич. Лучше вспомните, какую картину мы застали на столе...

– Отлично помню. Три стакана с остатками горилки и один, наполненный шампанским.

– Кто из какого стакана пил, не знаете?

– Нет.

– Почему не притронулись к шампанскому, тоже ведь неизвестно, - продолжал я.
– И кому оно было налито...

– Все верно, - со вздохом согласился Агеев.
– Каждую деталь нужно исследовать. Скрупулезно и точно.

– Еще один невыясненный вопрос: почему в двух стаканах с горилкой не было пепси-колы, а в третьем была...

– Да, да, об этом я тоже думал, - сказал Агеев.
– Кто-то, видимо, выпил горилку, а запил пепси-колой. Или же разбавил... Черт! Действительно, каждая мелочь важна... Почему мы вчера обо всем этом не спросили у Лещенко?

– Стереотипное мышление... Воропаев, кажется, первый высказался на счет пищевого отравления. И пошло. Каждый из нас думал только в этом направлении.

– Да просто было трудно предположить злодейский умысел! Встретились за столом четверо почти незнакомых людей. Какие могут быть между ними роковые страсти?
– усмехнулся следователь.
– Вы знаете, даже невольно закрадывается мысль: а что, если один из них просто ненормальный? Маньяк...

– Как одна из версий эта мысль годится. Впрочем, как и десяток других... Например, яд в горилку попал случайно.

– Случайно?!
– воскликнул Агеев.
– Но это невероятно!

– Так же, как и то, что один из компании - убийца-маньяк...

Машина свернула к воротам санатория. Виктор Сергеевич пошел распорядиться, чтобы их открыли. А когда снова сел в машину, я предупредил его:

– Надо постараться поменьше обращать на себя внимание отдыхающих. И так нашумели.

Белла Григорьевна была в своем кабинете. За эти два дня она осунулась, как-то постарела. Видимо, сильно переживала.

– У вас в столовой все в порядке, - сказал я после взаимных приветствий. Пища и продукты доброкачественны.

– Слава Богу!
– облегченно вырвалось у главврача.
– Выходит, они своими отравились... Я всегда всем прибывшим отдыхающим твержу: выбросьте то, что привезли с собой! Наглядный пример! Впредь надо строже...

– Нет, Белла Григорьевна, - мягко перебил я её, - дело не в домашней снеди... В горилке, которую выпили Иванов и Вачнадзе, был сильный яд.

Главврач так и застыла, глядя на меня расширенными глазами.

– Значит... Значит...
– вымолвила она наконец, - убийство?

– Вот этого мы пока не знаем, - сказал я.

– А что мне сказать персоналу? Люди должны успокоиться. Да и отдыхающие волнуются. Одна пожилая женщина собралась уезжать. Боится у нас есть. Еле отговорили... Может быть, все-таки преподнести это событие как отравление домашней стряпней? И в порядке предостережения...

– Кто-то очень хорошо сказал: если не можешь выдумать ничего лучше правды, говори правду... Разъясните людям, что с случай с Вачнадзе и Ивановым - не ваша компетенция. Этим занимаются следственные органы. А про-J" дукты на кухне проверяли, потому что х не знали еще, в чем дело... Хотите, для убедительности ознакомим персонал с заключением экспертизы пищи и продуктов из столовой?

Белла Григорьевна задумалась.

– Думаю, это излишне. Мне поверят и так.

Я попросил пригласить Лещенко. Его перевели в другую палату, так как тринадцатая стояла ещё опечатанная. Пока его искали, мы с Агеевым обговорили план допроса.

Лещенко зашел в кабинет главврача разгоряченный, потный - резался в пинг-понг. И как только сел на предложенный стул, тут же достал и начал вертеть в руках сверкающий камешек.

Пока Агеев переписывал с его паспорта данные в бланк протокола допроса, я поинтересовался, что это за камень.

– Авантюрин, - ответил Лещенко, перекатывая золотистое яичко на ладони.

– Дорогой?

– Вот такие, природные, считаются довольно дорогими. Но в последнее столетие их почти не используют. Парадокс - искусственные авантюрины забили естественные.

– Почему?
– удивился я.

– Потому что искусственные красивее.
– Лещенко чуть отвел от себя руку, любуясь искорками, вспыхивающими в глубине камня.
– Эффект мерцания создают кусочки слюды, вкрапленные в прозрачный кварцит. Видите?

– Прямо завораживает, - признался я.
– Хочется смотреть и смотреть.

– Этот камень ещё называют "собрание любви"... В начале прошлого века итальянец Бибилия выплавил стекло с включением в него медных опилок. Получилось ещё более эффектно... А потом искусственный дешевый авантюрин вытеснил с рынка природный.

– Я вижу, вы не расстаетесь с этим камнем...

– Никогда! Мой талисман, - с каким-то благоговением произнес Ле-щенко, поглаживая сверкающее яичко.
– Семейный. С отцом был всю войну. Мать считает, что это он уберег отца от пули... Вот теперь по наследству перешел ко мне.

Агеев кончил писать, отложил авторучку.

– А вам когда-нибудь талисман помогал?
– спросил он.
– Ну, спасал?

– О, не раз!
– воскликнул Лещен-ко.
– Однажды я тонул. Чудом остался жив... На мотоцикле врезался в грузо-вик. Мой "ижок" превратился в метал-лолом, а я отделался царапинами... Ну а по мелочи - и не вспомнить всего...

– А позавчера?

– Что позавчера?
– с испугом спросил Лещенко.

– Три человека, которые сидели с вами за одним столом, отравились, а вы нет...