Ошибка
Шрифт:
– А что! Поехали!
Собралась я мгновенно. Не было ни единой причины подходить к образу тщательно. Напротив – мое тело наполняла злая легкость. Отрываться так отрываться!
Глава 21
– Опя-а-ать мете-ель!.. – фальшиво подпевала я Игорю.
Было чертовски весело. А полосатые коктейли с зонтиками оказались чертовски вкусными. И сладкими. Почему я раньше никогда их не заказывала?
Потому что алкоголь – это отстой. Нужно всегда сохранять трезвый ум. Всегда!
Я хихикнула. Что тут еще за зануда выскочила на первый план? И какой мне сейчас прок от трезвого ума? Много он
– Опя-а-ать мете-ель! – голосила я радостно.
Что там у меня? Разбитое сердце? Несчастная любовь? К чертям собачьим и то и другое. Мне все нравилось. Нравились яркие огни, громкая музыка и пьяные веселые люди. Разве могут здесь быть проблемы? Нет, проблемы надо оставлять у входа. Веселимся!
Или уже не веселимся? Песня вероломно закончилась. И вот уже Игорь на руках уносит меня со сцены. Опускает на пол перед столиком. А я почему-то не могу отвести от него взгляд. Я вижу в нем все то, чего не замечала все это время: упрямый подбородок, резко очерченные скулы, темные глаза, а еще… знакомый прищур. Почти неуловимо, но похож. Ну да, а как же иначе может быть? Фамильное сходство! Кровь не вода. Да!
– Красивый…
Я что, сказала это вслух? Надеюсь, он не услышал: очередная певица оглушала публику мощным контральто. Но Игорь услышал. Наклонился ко мне и сказал на ухо:
– Полегче, дамочка. Вообще-то, я женат.
Ха! Шутник! Впрочем, так даже лучше. С Игорем легко и просто. Не то что кое с кем другим. Кто вроде бы похож. Но на самом деле совсем не похож.
– Так-то и я тоже замужем, – сообщила я важную информацию.
Игорь выглядел удивленным.
– Да? И кто этот счастливчик?
– Ты! – рассмеялась я. – А еще у тебя есть дама сердца.
Теперь обсуждать это не казалось бестактным. Наоборот, теперь можно было вообще говорить о чем угодно! Хорошая все-таки вещь – полосатые коктейли.
– Она тоже замужем.
Вот оно что… Я уже собиралась ему посочувствовать – ясно же, что она замужем за кем-то другим. Но не успела – Игорь уже протягивал мне новый полосатый коктейль.
– За наше семейное счастье! – торжественно объявил он.
Вот уж действительно. Чего-чего, а этого семейного счастья у нас навалом, хоть продавай его в разлив. Или в рассып?..
– За него! – согласилась я и залпом осушила стакан.
* * *
Мы с Игорем вывалились из такси, хохоча, то и дело падая и поднимая друг друга. Это казалось безумно забавным. Вообще сегодня вечером все казалось безумно забавным. И с чего это я грустила? Как вообще можно грустить, если жизнь прекрасна и удивительна?! Какие еще серые краски, когда все так ярко сверкает, радужно вспыхивает. И кружится, у-у-у-ух, как кружится!
В эту прекрасную и удивительную жизнь с калейдоскопом огней врывалась лишь одна неправильность. Какая-то совершенно неуловимая погрешность.
Но сегодня я с легкостью отмахивалась от любых неправильностей. Таксист уехал, а мы не без труда, но все-таки добрались до входной двери. Пока Игорь возился с сигнализацией, я, наконец, ухватила за хвост и сформулировала главную мысль, которую хотела до него донести.
– Послушай, Игорь, – пробормотала я, – ты хороший парень.
Черт, кажется, я уже это говорила. Ага, вспомнила,
поэтому заявление о хорошем парне потребовало уточнения:– На самом деле, когда пьешь, тоже хороший. Но если ты думаешь, что мы с тобой…
Да что же это! Это ведь я тоже уже говорила…
– Отстань, ничего я не думаю, – отмахнулся он. – Ты мне лучше скажи, почему сигнализация не отключается.
– А разве она не отключается?
Я вообще в этих сигнализациях не слишком разбиралась. Когда я уходила и приходила, в доме всегда кто-то был. Я даже ключом ни разу не пользовалась!
– Ну да, должна пищать! Так жалобно, «пи-и», понимаешь?
– Так, может, у нее голос сел. Она не в голосе, да! Ма-мэ-мимо-му-у-у… – пропела я что-то из детства, из музыкальной школы, и пьяно хихикнула. Сегодня почему-то все казалось ужасно смешным. А потом задумчиво добавила: – А может, она уже отключена…
Грабители? Вряд ли…
Кое-кто похуже.
Неправильность, которую я заметила, когда мы подъезжали к дому, внезапно встала перед глазами, разорвав хмельной дурман.
Автомобиль!
Это был автомобиль, тот самый – цвета мокрого асфальта. Мне понадобились две минуты, чтобы сложить два и два. Все-таки думать в пьяном виде – занятие неблагодарное. Бояринцев здесь! Черт, Бояринцев здесь, а мы…
А что – мы? Мы, между прочим, отмечали мою сданную сессию. С отличием, между прочим. А потому имели право. Я гордо расправила плечи и тут же поплатилась за это – пошатнулась и чуть не упала.
– С сигнализацией точно какая-то ерунда, – продолжал настаивать Игорь.
Да, мысли он точно не читает, очень неудобно, а так бы он уже знал, кто ждет нас за этой дверью.
– С сигнализацией – не ерунда… С ней Тимур Александрович… Вернее, уже без нее… Вернее, его машина вон.
Несмотря на внезапно нагрянувшее косноязычие, соображала я быстрее Игоря, ему на осознание постигшей нас трагедии понадобилось куда больше времени. И среагировал он эмоциональнее.
– Ппц! – он явно хотел сказать другое слово, но так получилось даже экспрессивнее.
Мы застыли возле двери, не решаясь войти.
Может, Бояринцев уже спит? Ну а что… Приехал из своих командировок, устал и уснул. Времени-то уже… Я посмотрела на часы: половина третьего, точно уже уснул. Так, подбадривая себя, я толкнула дверь и вошла в дом. И тут же поняла, что для некоторых половина третьего ночи – это вовсе не аргумент, если, конечно, надо поймать с поличным сына и невестку.
Бояринцев грозовой тучей стоял в холле.
– Здравствуйте, – выдавила я из себя.
Бояринцев окинул тяжелым взглядом меня, потом Игоря. Будь я трезвой, наверное, перепугалась бы до смерти. Но сейчас во мне бушевало возмущение. Я шагнула вперед, чтобы заслонить могучими плечами своего угнетенного собутыльника.
– И вот не надо ругать Игоря! Вы и так уже его затер-ро-ри-зировали, – старательно выговорила я трудное слово. Можно сказать, справилась с блеском! – А он хороший парень, добрый и понимающий, и зарядку делает. – В этом месте я для убедительности взмахнула руками и мгновенно потеряла равновесие.
Я еще продолжала отчаянно изображать мельницу, но, кажется, в неравной схватке с гравитацией должна была вот-вот проиграть. Бояринцев шагнул вперед и подхватил меня.
– Исчезни, – бросил он Игорю недобро.