Оскал Фортуны. Трилогия

"Ну, что опять?!" – с тоской подумал Александр, оглядываясь по сторонам в поисках убежища. Спрятавшись за углом, он увидел, что это возвращаются посланные за лекарской сумкой Тусета воины. С огромным облегчением юноша заметил, что Айри с ними нет. Едва стражники скрылись в темноте, он продолжил свое целеустремленное движение в сторону порта.

Первый же встречный кабак, из гостеприимно распахнутых дверей, которого неслись пьяные песни, визг и запах браги, убедил юношу, что он идет в правильном направлении.

Парень вышел к морю, когда изза гор появился край луны. Сразу стало светлее, и он безошибочно отыскал на причале "Бороздящего стихию".

– Это ты, Алекс? – настороженно спросил караульный, спускаясь с кормовой палубы.

– Я.

– А где маг? – раздался сонный голос Нарона.

– Остался у Минатийца, – ответил юноша, поднимаясь по трапу. – Там его человеку стало плохо.

Капитан зевнул и, встав у борта, задрал край одежды. Раздался звук льющейся воды. Хозяин еще раз сладко зевнул и отправился в свою каюту.

Из темноты выскочила Айри.

– Ты вернулся! – ликующе прошептала она, и присев негромко хлопнула ладонями от восторга.

– Угу, – кивнул Александр, окинув взглядом спящих матросов. Ему показалось, что их слишком мало. Наверное, еще не вернулись с берега. "Гуляют хлопцы", – вспомнился ему какойто старый кинофильм.

– Тебя же надо перевязать! – вскричала девочка. – Я сейчас.

С этими словами она убежала в каюту жреца. Алекс решил, что на палубе гребцов слишком темно, и поднялся на нос. Луна уже вовсю сверкала на ночном небе.

– Говорят, и тебя порезали? – спросил, зевнув, караульный матрос.

– Поцарапали немного, – кивнул Александр, ложа на палубу меч.

Морщась от боли, он стал развязывать пояс.

– Помочь? – лениво предложил караульный.

– Сам справлюсь, – отказался юноша.

Он аккуратно сложил куртку, и тут на палубу влетела запыхавшаяся Айри.

– Я специально оставила немного мази и тряпок, – гордо сообщила она, потрясая узелком, но тут же охнула, увидев залитую кровью рубаху.

Ткань успела пристать к ране, и Алекс поморщился, когда легкие пальцы девочки осторожно отдирали её. Вновь открылось кровотечение. Девочка дала крови промыть рану и стала быстро мазать кожу вокруг нее пахучей мазью.

На причале послышались пьяные крики. Караульный, молча наблюдавший за перевязкой, поспешил к трапу. Проводив его глазами, Айри наклонилась.

– Что они сказали?

Александр не стал уточнять кто такие "они".

– Котас Минатиец оказался добрым и справедливым человеком. Ты не будешь женой Растора.

– Ой, как хорошо! – обрадовалась девочка, ловко завязывая края повязки.

– Мы поплывем в Нидос, а дальше в Келлуан.

– Хвала Сету! – всхлипнула она. – Я всю дорогу молилась ему, Горну и Амошу.

– И все это лишь за четверть того, что досталось нам из сокровищ Энохсета, – проговорил Александр, протягивая другую руку, украшенную длинной кровоточащей царапиной.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – всплеснула руками Айри

– А что плакать? Он кстати вообще половину взять хотел. Я его еле уболтал на четвертую часть.

– Вот какой добрый! – прошипела девочка. – Да он просто нидосский ростовщик какойто!

– Не клевещи на хорошего человека, – возразил юноша, когда пыхтящая от возмущения Айри принялась мазать царапину мазью.

– Он хозяин Тикены. Одно его слово и я, и ты, и даже Тусет, можем исчезнуть, и никто ничего не узнает. А он отпустил нас…

– Еще бы! – фыркнула девочка. – Ты ему вон как зад… Ты его так хвалил, как будто он сам Келлномарх.

– И взял немного, – Алекс сделал вид, что не слышал её слов – А мог бы все отнять. Котас Минатиец – добрый человек.

Часть 2. Бриз

Глава I. Спор о вкусах

Однако Гед видел, что у здешнего народа добрые лица. Дело было не в них, а в нем самом. Он оказался чужим, как порыв холодного ветра в знойный день, и как принесенная ураганом черная птица.

Урсула ЛЕ ГУИН

Волшебник Земноморья

Несмотря на то, что Нарон сам мог ударить в спину, обжулить торгового партнера и даже ограбить встречное судно, если был уверен в безнаказанности, какието вещи он себе не позволял. Как и большинство из тех, кто связал свою жизнь с морем, капитан уважал его волю. В первый момент, увидев гору золота и серебра, даросец захотел убить Алекса и увеличить свою долю добычи. Но, узнав, что юноша единственный уцелевший в кораблекрушении, решил, что если уж его пощадило море, то и он не станет отнимать у парня жизнь. Пусть все случится по воле богов. Вот почему грабеж, учиненный Минатийцем, возмутил его до глубины души. А еще капитан "Бороздящего стихию" очень испугался, увидев ночью отряд стражников, направлявшихся к его кораблю. Узнав, что Тусету срочно понадобилась сумка с лекарствами, он испытал настоящее облегчение. Этот страх Нарон не простит тикенскому олигарху никогда! Он решил, что больше не придет в Тикену. Однако этого ему показалось мало. Капитан решил отомстить! Теперь при любой возможности: на пьяной пирушке, при деловых переговорах, в храме или публичном доме он будет всем рассказывать, как хозяева Тикены отняли последнее у чудом спасшегося моряка. Может быть, после этого многие хозяева кораблей подумают, прежде чем иметь дело с Минатийцем. В глубине души Нарон опасался, что и с ним поступят точно так же как с Алексом, поэтому очень торопился покинуть "гостеприимный" порт. Наверное изза спешки, капитан смог купить только двух рабов. Один из которых умер на четвертый день плаванья, хотя оправившийся от ранения Длин уверял, что он только чутьчуть поучил нерадивого гребца.

Нарон в кровь разбил физиономию надсмотрщика, несмотря на то, что жрец подтвердил его невиновность.

– Этот человек сильно болел, – сказал он, брезгливо вытирая руки о полотенце, поданное Айри. – Его внутренности воспалились.

Капитан махнул рукой и подул на болевшие костяшки пальцев.

– Скройся с глаз моих!

Длин поклонился и, прижимая ладонь к разбитому носу, спустился с кормовой палубы. Капитан взглянул на Кораса, временно занявшего место у рулевого весла.

– Идем в Милету, хозяин? – спросил тот.

– Да, – нехотя буркнул Нарон. – Надо запастись провиантом и водой.

Капитан чувствовал, что сам немного виноват в случившемся. Стремясь оказаться как можно дальше от Тикены, он приказал развить максимальную скорость, не позволяя гребцам отдохнуть даже при попутном ветре. Бывшие рабы ворчали и огрызались на надсмотрщика, когда тот требовал увеличить темп. Но Длин опасался трогать вольных гребцов, вымещая всю злобу на двух рабах. Вот один и не выдержал.