Оскал Фортуны. Трилогия

– Ну, чего тебе?

– А если я найду тебе гребцов, мы отплывем раньше?

Не выдержав, мореход засмеялся.

– У тебя есть на продажу рабы?

– Я не сказал рабов, – поправил его юноша. – Я говорил о гребцах.

– Ну, если ты мне отыщешь еще и груз…, – развел руками Нарон.

– Прощайте, господин, – мотнул головой Треплос. – Я знаю, где вас найти.

– Только не забудь сказать взрослым, куда ты собираешься, – крикнул ему вслед капитан.

– Я два года как полноправный гражданин города, – отозвался юноша. – И сам отвечаю за свою жизнь. До скорого свидания, господин.

– Давай, давай, отвечай, – проворчал Нарон, поудобнее перехватывая амфору. – До совершеннолетия дожил, а ума как у сопливого мальчишки.

Вернувшись на корабль, капитан решил провести остаток дня в компании сыра, ветчины, винограда и хорошего вина. Но перед тем, как удалиться в каюту, пришлось выдержать неприятный разговор с Тусетом. Маг, узнав, что они простоят в Милете не меньше пяти дней, очень сильно огорчился.

– Я тороплюсь, господин Нарон, – проговорил старик, прищурив обведенные темнозеленой краской глаза. – Почему мы не можем отплыть раньше?

"Что молодой, что старый, – с жалостью к самому себе подумал мореход. – Один волосатый, другой лысый, а ума одинаково!"

Пришлось еще раз объяснить, что у него нет четырех гребцов, а взять их в Милете пока негде. Выслушав, маг согласился с капитаном, и тот спокойно отправился отдыхать.

А вот Тусету не спалось. Он долго ворочался на узкой кровати у себя в каюте, но, поняв, что заснуть все равно не получится, вышел на палубу. Айри, расположившаяся у его порога, с тревогой подняла голову.

– Спи, – отмахнулся жрец.

Девочка кивнула, и вновь завернувшись в одеяло, тихо засопела. Дул легкий ветер, принося с берега запахи жженого масла и отбросов. Город темнел большим черным пятном с редкими пятнами факелов.

– Не спится, господин Тусет? – послышался голос Алекса.

Юноша вышел из тени.

– Душно, – ответил старик. – А ты?

– Мне доверили вахту, – со смешком ответил юноша. – Команда отправилась праздновать, а у меня траур.

– Ты намерен соблюдать его все сорок дней? – перешел на келлуанский жрец.

– Так проще, – ответил на его языке Алекс. – Меньше вопросов.

– Впервые вижу моряка, который не любит выпивку и продажных девок, – покачал головой жрец.

– В жизни человек часто встречается с чемто в первый раз, – сказал юноша, опираясь руками о борт.

– Ты читал философов? – удивился жрец.

– Что ты, господин, – засмеялся Алекс. – Я и читать то не умею. А вот и наши возвращаются.

С причала донеслись смех, громкое пение и пьяный голос Прокла.

"Ох, не простой ты моряк, мальчик, – подумал старик, глядя, как юноша помогает подняться по трапу пьяному Длину. – Совсем не простой".

После того как судьба избавила её от надоевшего Растора, жизнь Айри потихоньку наладилась, и она даже стала получать удовольствие от морского путешествия. Девочка легко справлялась с необременительными обязанностями служанки Тусета. Помочь старику вымыться, нанести краску на лицо, выполнять другие мелкие поручения. Оставшееся время она помогала готовить и разносить пищу или просто лежала на палубе, глядя на море. Прокл, узнав, что ей так и не удалось стать женой племянника тикенского богатея, искренне ей сочувствовал и никак не мог понять, почему же Айри не плачет о своей горькой судьбе. Жрец настоятельно посоветовал служанке держать язык за зубами и не рассказывать о том, что произошло в доме Котаса Минатийца.

Когда она узнала, что корабль простоит в Милете не меньше пяти дней, то и обрадовалась, и расстроилась. У нее появилась возможность походить по твердой земле, но теперь придется опять стирать одежду Тусета.

Она с хрустом потянулась и почесала голову. Несмотря на то, что край солнца уже во всю заливал лучами море, город и горы, над палубой "Бороздящего стихию" вился громкий храп, и стоял густой дух винного перегара. Вчера вечером команда в полном составе ушла на берег отмечать прибытие в порт.

Девочка привела себя в порядок и приготовила воду для омовения жреца, когда из своей каюты, пошатываясь, вышел Нарон.

– Караульный! – рыкнул он, одновременно громко испортив воздух. – Где ты, сын каракатицы?

– Я здесь, капитан, – раздался сверху чуть насмешливый голос Алекса.

Парень сидел на перилах и покачивал ногой в уродливом сапоге.

Хозяин корабля поднял голову.

– Какого лысого осьминога ты там делаешь?

– Сверху лучше видно.

– Все пришли? – Нарон направился к борту, задирая подол.

– Все, – ответил юноша. – Кроме тех двух, которые собирались остаться.

– Ну и пес с ними, – проворчал капитан, добавляя соли в море. – А что это все дрыхнут, если я уже проснулся?

– Так ведь порт же, – пожал плечами Алекс. – Да и пришли они под утро.

– Да мне плевать! – рявкнул Нарон так, что ворона, присевшая отдохнуть на мачту, с громким карканьем полетела в город. – Хватит спать, жабьи дети! Подъем, у нас куча дел!

– Какая куча, хозяин? – полным страдания голосом спросил Прокл, с трудом отрывая от палубы оплывшее лицо. – Нам же здесь еще пять дней стоять, успеем.

– Четыре дня! – заорал капитан. – Борта надо просмолить, дно почистить. Вставайте, я сказал. Или прикажу всех высечь!

Но и этот приказ остался не выполненным.

Хозяин беспомощно огляделся. Его верный пес Длин спал и пускал слюни.

– Что это ты так кричишь, уважаемый Нарон? – спросил Тусет, выходя из каюты.

– Да вот, – капитан развел руками.

Жрец усмехнулся.

– Айри? – окликнул он служанку.

– Я здесь, господин, – отозвалась девочка, улыбаясь до ушей. Она от души смеялась над безуспешными попытками капитана разбудить своих матросов. Вместе с ней улыбался щербатым ртом и единственный раб. Он тоже давно не спал, но не хотел лишний раз обращать на себя внимание хозяина.

– Ты воду приготовила? – спросил Тусет.

– Да, господин, – кивнула Айри. – Два ведра, полотенце, мыло, бритву. Все готово.