Основы человечности. Работа над ошибками

Диана рассказывала, что у владельцев усадьбы есть специальная услуга: молодожёнов привозят на катере, а гости встречают их на берегу с шампанским и аплодисментами. Но это, конечно, летом. В середине ноября такое предложение больше смахивало на издевательство, поэтому все сразу собрались в зале — тёплом, уютном, украшенном лентами, гирляндами и еловыми ветками, из-за чего казалось, что Новый год наступил раньше положенного.

Как и следовало ожидать, большинство гостей оказались друзьями и знакомыми семейства Рыбниковых, но даже Диана призналась, что не может опознать всех. Здесь были подруги её матери, друзья отца, жёны и девушки братьев, и все, конечно, с детьми, племянниками и прочими родственниками. Какой-то дедок приехал с охраной и старательно притворялся, что два мужика в одинаковых костюмах не имеют к нему никакого отношения. Окружающие так же старательно делали вид, что верят.

Гаврилов явился одним из последних и сидел с таким недовольным лицом, словно вся еда, лежащая перед ним, отдавала кислятиной или тухлятиной. Среди весёлой гомонящей толпы он выглядел как унылый кактус на цветочной клумбе, и никто не спешил развеять его колючее одиночество. Даже Инга удрала от отца, как только вышла из машины.

Её и Ксюшу Тимур видел буквально пару раз. Наплевав на угощение и развлечения, девочки устроились в закутке возле служебного выхода и что-то увлечённо обсуждали. Диана предположила, что мальчиков. Тимур в этом очень сомневался, но искренне надеялся ошибиться. Уж лучше мальчиков, чем основы магии или своё не особо кровное родство.

Конечно же, Ксюша рассказала подруге всё, что знала о своём происхождении,. Кажется, больше всего реакции Инги боялся Тимур, но та отнеслась к новости так же легко и радостно, как и к внезапному возвращению брата из небытия, и теперь девочки почти всё свободное время проводили вместе.

Пригласить Ксюшу на свадьбу Стас и Диана согласились без проблем, и Ольга Степановна даже разрешила ей поехать. Правда, потребовала отзваниваться каждый час и надеть приличное платье. Со вторым пунктом вышла ожидаемая заминка, потому что платья её внучка традиционно игнорировала. В итоге (привычно разругавшись в пух и прах) они сошлись на брючном костюме. Правда, Ксюша в нём походила на помесь британского школьника и типичного посетителя аниме-феста, но на фоне девочек из салона «Диана» это был далеко не самый необычный образ.

Сотрудницы салона держались отдельной стайкой: шушукались, обсуждая платья, причёски и украшения, и попутно приглядывались к симпатичным парням. Впрочем, дедку и его охране тоже досталось несколько внимательных взглядов. Кажется, его даже узнали. Депутат какой-то, что ли? Или актёр?

Тимур пропустил момент, когда в их весёлую компанию затесался Фёдор, но здоровенный татуированный мужик смотрелся в этом цветнике очень представительно. Девочки давно его знали и совершенно не стеснялись при нём сплетничать, а он охотно ухаживал то за одной, то за другой, подливал вина третьей, танцевал с четвёртой, рисовал пятую и выглядел вполне довольным жизнью.

Пёстрой гурьбой по залу носились дети — сшибали стулья, пролезали под столами, пытались отобрать микрофон у тамады, а одного не в меру ретивого волчонка Тимур поймал за шкирку, когда тот собирался пробраться на кухню с мобильником, зажатым в зубах. Превратившись в человека, малец, нисколько не стесняясь, объяснил, что просто хотел первым сфотографировать праздничный торт. И счастье, что этого балбеса не засекли официанты. Или родители. Или Стас.

Стасу приходилось особенно нелегко. Он выглядел совершенно ошарашенным, ведь месяц назад никто не ожидал, что вместо «мы быстренько распишемся и отметим с друзьями» получится такое грандиозное торжество.

Со стороны жениха гостей действительно было немного: лишь несколько лёгких на подъём друзей и названая сестра Фрида. Пожилые родители сказали, что поздравят молодожёнов дома, а других родственников у Стаса, похоже, не было. Или он старательно игнорировал их существование.

Даже свидетелей пришлось искать на месте.

Точнее, сначала вообще планировалось обойтись без них: как выяснилось, эта должность была исключительно формальной — должен же кто-то красиво стоять на общих фото рядом с молодожёнами. Но вездесущая тамада внезапно решила, что ей позарез нужны жертвы для многочисленных конкурсов, причём обязательно холостые.

На слове «холостые» друзья Стаса радостно заржали и дружно заслонились обручальными кольцами. Стас обречённо посмотрел на Диану. Диана — на Тимура. Тимур мысленно заорал, но вслух сказал, что постарается оправдать оказанное ему доверие.

— С меня бутылка коньяка, — шепнул Стас.

— Лучше уж коробка пустырника, — поправил Тимур.

— В каплях или в таблетках? — серьёзно уточнил жених. И, кажется, он готов был прямо сейчас бежать в аптеку.

Свидетельницей так же внезапно стала Фрида: в тот момент, когда тамада убедилась, что Тимур всё осознал и не планирует сбегать, сестру Стаса угораздило о чём-то бурно шептаться с Дианой.

Ну, раз шепчутся — значит, подруги! Логично же!

Настроение у Фриды явно было совсем не свидетельское и вообще не праздничное. Судя по мрачной гримасе, она предпочла бы всю свадьбу просидеть в углу, не особо отсвечивая, и согласилась на этот дурдом исключительно из любви к брату. И, возможно, к Диане: похоже, девушки успели за время знакомства если не подружиться, то хотя бы найти общий язык.

Рядом они смотрелись забавно: счастливая фигуристая невеста, затянутая в белое платье, и угрюмая свидетельница в бесформенном ворохе чёрных тряпок, похожая одновременно на взъерошенного грача и на молодую версию директорской секретарши Веры Дмитриевны (если бы Ведьма однажды рискнула прийти в школу в широких кожаных напульсниках и высоких чёрных ботинках с заклёпками). Облик дополняли чёрные ногти, чёрные волосы, почти скрывающие лицо, и такой безумный макияж, что юные готессы времён Тимуровой молодости рыдали бы кровавыми слезами от зависти.

Правда, за всей этой нарочитой готичностью совершенно терялась естественная внешность. Тимур попытался представить, как Фрида выглядит на самом деле, — но так и не смог. Даже поучаствовав с ней в целом ворохе идиотских конкурсов (с лёгкой руки тамады, конечно) и выпив на брудершафт по бокалу шампанского, он не был уверен, что узнает сестру Стаса на улице, если она переоденется и умоется.

— Почему Фрида? — спросил он в момент короткого перерыва. Тамада наконец-то выдохлась, на танцполе пары лениво перетаптывались под какой-то медляк, и даже дети угомонились, объевшись торта.

В общем, праздник явно шёл к завершению, никто не подрался, не проболтался про магию при Стасе, не напился до полнейшей невменяемости и не наступил Диане на подол платья, так что Тимура немного отпустило ощущение тревоги, не дававшее покоя с самого утра.

— Думаешь, мне не подходит? — Фрида нервно дёрнула уголком губ — и не поймёшь даже, улыбнулась или поморщилась.

— Смотря что имелось в виду. На Фриду Кало ты не похожа. По крайней мере, внешне. Но если тоже рисуешь…

— Или тоже вся в шрамах. Или тоже коммунистка. Или тоже курю и матерюсь. Возможно, один из этих пунктов — правда. Или даже не один. — Вот теперь это точно была улыбка. — Хотя я в любом случае не думала о Кало, когда выбирала имя.

— А о чём думала? — не сдавался Тимур.

Не то чтобы ему было так уж интересно, но молча сидеть за столиком, уставившись в тарелку, не хотелось, а так — хоть какая-то тема для разговора. Да и Фрида вроде не против пообщаться.

— О классической русской литературе, — туманно ответила она и вдруг наклонилась к Тимуру, уставилась на него почти в упор. Глаза у неё оказались светлые, серо-голубые, совсем не подходящие к готичному облику. — Ты хороший человек, и я очень рада, что у Динки есть такой друг. Она же только кажется высокомерной злючкой, а на самом деле очень добрая и ранимая.