Основы человечности. Работа над ошибками

Желание набить Гаврилову морду всколыхнулось с новой силой. И не только морду. Отпинать ногами, скинуть с моста, заставить прыгать в луже с голым задом.

Или просто убить.

Поймав себя на последней мысли, Тимур торопливо зажмурился и тряхнул головой. Нет-нет-нет, никаких убийств! Достаточно! Даже думать о таком нельзя, иначе чем он лучше того же Гаврилова? Тем более что тот никого собственноручно не убивал.

Но вот отпинать — да, отпинать можно!

— Я не знаю, что сказать, — призналась Ксюша.

Ну, если даже у неё слов нет — то что с остальных взять?

— Очень противно выглядит, да? — вздохнула Инга. — Ты больше не захочешь со мной общаться?

— Что?! Нет, нет! Вообще не противно, даже красиво! Просто… я не могла представить. Больно было?

— Очень. Но лучше один раз потерпеть, чем постоянно рисовать заново. Временные рисунки сильнее жгутся, чешутся, размазываются. А с татуировками можно хотя бы не бояться, что подведут в самый ответственный момент.

— И что они делают? Для чего это всё? Для всего подряд, как у Тимура Игоревича?

Людвиг хмыкнул настолько отчётливо, что слышно было, кажется, во всех уголках Дома. Уж он-то точно знал, что татуировки Тимура были созданы не «для всего подряд», а в основном для драк и, в более узком смысле, для ловли одного конкретного оборотня.

А у Инги, насколько Тимур успел разглядеть, ничего подобного не было. По сути, всё её тело покрывала одна большая татуировка, но вот её назначение сходу разгадать не получилось.

— Ну что, Тимур Игоревич, хочешь рассмотреть этот магический шедевр поближе? — вкрадчиво предложил Людвиг, как будто прочитав его мысли. Слышать от него собственное отчество было странно: вроде и забавно, и неловко, и просто непривычно.

— С ума сошёл? Она моя ученица! Меня и так уже в чём только не подозревают…

— Так она же не голая. Некоторые летом по улицам более раздетыми ходят!

— Ты её брат — ты и изучай. Я всё равно половину не пойму, а вторую перепутаю, — упрямо ответил Тимур.

— Да я, в общем-то, уже изучил. Просто хотел тебе показать несколько любопытных мест. И посоветоваться, что из этого можно озвучивать.

— Всё! — неожиданно твёрдо сказала Инга. Даже, пожалуй, приказала. — Говори всё как есть. Я больше ничего не хочу скрывать. Ни от кого из вас! Ты — мой брат, Ксю — моя лучшая подруга, Тимур Игоревич… он… просто хороший человек. Вот как видишь — так и говори.

— Как вижу… — Людвиг осёкся, у него даже голос слегка сел от волнения, хотя Тимуру было сложно представить, что могло смутить этого неугомонного. Кажется, он очень не хотел говорить о назначении татуировки. Может, и Тимуру поэтому предлагал оглянуться — чтобы тот сам посмотрел и не пришлось вслух обсуждать? — Этот… он… сделал из тебя магический аккумулятор. Ты не можешь так, как я, добровольно отдавать свою силу в произвольный момент. Кроме того, похоже, у тебя её либо совсем мало, либо вообще нет. Извини, я сейчас слабо чувствую такие штуки.

— Ничего у меня нет, — подтвердила Инга. — Ни капли своей магии. Абсолютная пустышка.

Тимур едва удержался от злорадного смешка. Не в отношении Инги, конечно. А вот Гаврилов, кажется, карму себе знатно подпортил! Так хотел заполучить новый источник силы, аж двух дочек завёл — и ни одна не унаследовала его магию. Такое, конечно, случалось: генетику и законы Менделя никто не отменял. Но всё же…

Стоп!

— А как же ты тогда пользуешься магией? — спросила Ксюша, на мгновение опередив Тимура. — Ты же ей пользуешься?

— Иногда. Немножко. Но это не моя магия. Людвиг правильно сказал, я — аккумулятор. Меня можно зарядить.

— Чтобы потом в любой момент разрядить?

— Да.

— Господи… — прошептал Тимур. — Он тебя совсем за человека не считает, что ли?

— Он… Я… — Инга замолчала, явно собираясь с мыслями. Судя по тому, что тени Дома выползли из углов и заметно сгустились, мысли были невесёлые. — Он меня не заставляет. Всегда спрашивает разрешения.

— И ты всегда разрешаешь, — добавил Людвиг. — Ты хоть раз пробовала ему отказать?

— А ты?

— А я… ну… Мне же несложно было помочь.

Тимур не выдержал и всё-таки обернулся — сил больше не было изучать стену и додумывать жесты и выражения лиц.

Впрочем, лицо у Людвига оказалось как раз такое, какое Тимур себе вообразил, — чуточку растерянное, слегка виноватое и почему-то очень юное, как будто вопрос Инги разом вернул его на много лет назад.

Дети! Какие же они все ещё дети!

Даже если понимают, что их откровенно используют, всё равно не могут решиться отказать взрослому. А этот взрослый вертит ими как хочет, давит авторитетом, вытягивает все силы — во всех смыслах. Ну и кто он после этого?

— Тимур Игоревич, сделайте лицо попроще, а то они что-нибудь заподозрят, — шепнула Ксюша.

— Не могу, — вздохнул Тимур. — Не получается.

Людвиг с Ингой, кажется, вовсе не заметили их перешёптываний, они просто стояли и сочувственно смотрели друг на друга. И, кстати, зря Тимур стеснялся: топик действительно закрывал всё, что нужно было скрыть от посторонних глаз, а под юбку Людвиг либо не полез, либо уже вернул всё на место. Но смотреть, как чёрные линии змеятся по бледной девичьей коже, было больно.

Нет, если бы Инга сама, добровольно приняла решение сделать татуировки и подождала с воплощением до совершеннолетия, все претензии моментально исчезли бы. Это её личное дело, и уж точно не Тимуру её осуждать.

Но она не хотела. Она стеснялась. Она не выбирала такую жизнь! Даже если Гаврилов действительно соблаговолил поинтересоваться мнением дочери — все знают, что на его вопрос мог быть только один вариант ответа.

— Почему ты не отказалась?! — спросила Ксюша, снова опередив Тимура (или просто озвучив его мысли). — Почему? Если ты говоришь, что он всегда спрашивал разрешения, что всё было добровольно, — то почему ты вообще на такое согласилась?

Инга пожала плечами. Не потому, что не знала. Знала, конечно. Просто не была уверена, стоит ли озвучивать причину.

— Я боялась, что он меня выгонит, — наконец созналась она. — Если я откажусь, если перестану быть полезной, то зачем я ему вообще?

— Да как можно выгнать собственного ребёнка?! — не сдержался Тимур.

Инга вместо ответа почему-то обернулась на Людвига. А Людвиг — посмотрел на её поясницу. Обвёл пальцем один из фрагментов татуировки, а потом легонько подтолкнул девочку вперёд и велел: