Острова богов

– Будь у меня деньги, я бы, скорее, купил книгу. К тому же мне важнее суть, а не внешность.

Селли презрительно фыркает, разворачивается и направляется в переулок, который мы только прошли. Я не нахожу что сказать, поэтому спешу за ней и беру за руку уже у самого входа в отель.

– Послушай меня, – говорю я.

– Давай. – Она замедляет шаг.

– Мне давали несколько уроков по тому, как оставаться незамеченным, на случай, если меня потеряет королевская гвардия или случится непредвиденное.

– Например, ты отправишься в доки Киркпула, чтобы испортить жизнь наивной девушке.

– Эй, ты сама свалилась мне в объятия и хотела сбежать на корабле. И после этого ты наивная девушка? Ладно, сейчас об уроках. Они казались мне бесполезными и пустыми, но кое-что я запомнил: например, если не хочешь, чтобы тебя кто-то заметил, не стоит привлекать внимание. Нам это не удастся. Если будем снимать номер, придется платить и все такое, в итоге нас неминуемо увидят. В таком случае лучше показать что-то большое или яркое, тогда маленькое и незначительное они не заметят. Допустим, если говорить с выраженным акцентом, цвет волос могут не запомнить. Разумно, верно?

Селли поворачивается ко мне, останавливается и смотрит задумчиво.

– Я знаю, – произносит наконец она. – Я знаю, как сделать, чтобы им запомнились не моряки после кораблекрушения, а совершенно другие люди.

Она улыбается, я смотрю на ее блестящие зубы и размышляю, все ли испытывают такие странные чувства, когда я пытаюсь объяснить, что у меня есть план.

– Не будет ли здесь неуместным наше алинорское произношение?

– Оглянись. – Она делает взмах рукой, указывая на хаос вокруг. – Мы в порту. О чем ты говоришь?

Я не успеваю возразить, как она тянет меня за собой в открытую дверь.

Мы оказываемся в фойе крошечных размеров, перед нами стойка, за ней седовласая женщина, а за ее спиной доска с висящими на крючках ключами. На этом же этаже узкие коридоры уходят в разные стороны, по обеим сторонам двери номеров. Деревянная лестница ведет наверх, видимо, в такой же коридор наверху.

– Нужны комнаты? – спрашивает женщина. Откладывает газету и поднимает на нас глаза.

Селли глупо хихикает, тянет меня за руку, заставляя встать рядом.

– Одна комната, – говорит она, многозначительно приподнимая брови. – С одной кроватью и ванной, пожалуйста, мэм. Я слышала, что вы оборудовали номера ванными, и у нас будет своя собственная.

Я едва умудряюсь устоять на ногах. Во-первых, потому что Селли явно переигрывает, женщина ни за что ей не поверит. Во-вторых, она могла бы поставить меня в известность, это ведь не заняло бы больше десяти секунд. Раз она не сделала это, значит, специально что-то задумала. Что ж, если уж таков ее план, кладу руку ей на плечо и широко улыбаюсь.

– За двоих дороже, – говорит женщина и, не глядя назад, снимает с крючка ключ. – Двадцать пять долларов за ночь. Вода есть, но холодная. Уголь на одну ночь можете взять там и нагреть в котле в камине. Останетесь еще на ночь, еще двадцать пять долларов и два за уголь.

– Нет проблем, – лихо отвечает Селли и прижимается ко мне.

– Мелласеанских долларов, – добавляет женщина. – Алинорские кроны не возьму, или что вы там получили в последнем порту.

– Да, мэм, – говорит Селли, потом взвизгивает и хихикает, словно мои руки что-то такое сделали. Женщина, конечно, ничего не увидела, да и не могла бы из-за стойки, но я отчего-то краснею.

– Не могли бы вы прислать ужин в номер? – вежливо спрашивает Селли. – На двоих.

– Вам ужин за два доллара или за пять?

– За пять. – Селли лезет в карман и достает золотые мелласеанские доллары. – Силы нам понадобятся. А матрасы у вас хорошие? Ночь или две хочу отдохнуть от гамака. – Она опирается на стойку и громким шепотом жалуется женщине: – Никакой личной жизни. Здесь можно расслабиться и свалиться на пол.

– Да, мне рассказывали, – отвечает та, сдерживая улыбку. Она берет у Селли деньги, передает ключ и указывает кивком на лестницу. – Следующий этаж, вторая дверь справа. Ужин скоро принесу.

– Благодарю вас, мадам, – щебечет Селли и бежит вверх по лестнице.

Я смотрю ей вслед.

– Лучше поторопись, – говорит мне женщина. – Такая может и передумать.

Я чувствую, как краснеют кончики моих ушей. Бормочу что-то, кажется, даже не слова, бросаюсь к лестнице и спотыкаюсь о первую ступеньку. Что со мной? Опять веду себя, словно мне двенадцать и я страдаю из-за первой влюбленности.

– Да уж, – выдыхаю я, догнав Селли.

– Что? – Взгляд ее чистый и невинный. – Я хотела поразить тебя сообразительностью, думала, тебе понравится.

Коридор тянется вдоль задней стены здания, в конце – дверь, ведущая как раз к той лестнице, что мы видели в переулке.

Селли обгоняет меня, распахивает ее и громким шепотом зовет Кигана:

– Сюда, Ученый!

Я с усмешкой смотрю, как он поднимается на площадку. Селли открывает дверь номера, и мы с Киганом заходим.

Ее задор заражает, к тому же можно отметить наш первый успех – удалось найти где укрыться в этом огромном городе. Несмотря на то что случилось в недавнем прошлом, я ощущаю волнительную дрожь от радости, что завтра смогу найти компетентного взрослого человека и переложить свои проблемы на него.

В комнате темно, но я вижу большую кровать и два стула у окна, выходящего на площадь, а под ним большой навес.

– Где выключатель? – спрашивает Киган, ощупывая стену.

– У стены напротив кровати камин, – замечает Селли. – Думаю, свечи тоже есть. Не будешь ли ты так любезен, Ле… Максим?

Места хватает, только чтобы протиснуться боком. Помню, как часто жаловался на маленькие номера в гостиницах. Теперь я представляю, какое мнение должно было сложиться у слуг, ведь те номера казались им огромными, как дворцы.

– Мне надо что-то им пожертвовать, – бормочу я и роюсь в карманах.

– Оторви кусок рубашки, – откликается Селли. – Скоро принесут еду, Киган сможет поесть, а мы спустимся по задней лестнице и сходим на рынок. Купим свежей еды и одежду. Может, в доках мы не так привлекаем внимание в пропитанных солью вещах, но около посольства на нас будут глазеть.

Надо же, я об этом даже не подумал.

Отрываю кусок рубашки и чиркаю спичкой. Вытягиваю руку к духам, которые сразу начинают кружить у огня, прошу их переместиться на остатки угля в камине. Кусок ткани превращается в дымок, энергия перетекает духам, они начинают танцевать, затем угли вспыхивают.