Острова богов

– Уверен, – произносит он, склоняясь к самому моему уху.

Приходится задержать дыхание – мне не по себе, когда он так близко.

– Никому в голову не придет, что я могу быть здесь, – продолжает он, – а люди редко замечают то, что не ожидают увидеть.

– Надеюсь, ты прав.

– Я уже говорил, главное – привлечь внимание одной деталью: титулом, одеждой, стражей или поведением. На остальное внимания обращать не будут. Мою внешность смогут описать совсем немногие.

– Разве не существует официальных портретов?

– Их не вывешивают на всеобщее обозрение. Конечно, однажды увидев такое красивое лицо, забыть невозможно, но все же… – Он улыбается и пожимает плечами. – Здесь меня не ожидают увидеть. Кто-то, может, посмотрит и подумает, как этот парень потрясающе красив, но с принцем меня не свяжут.

– Знаешь, я ни капельки не буду скучать по тебе, когда передам в руки послу. Без человека с таким самомнением будет легче дышать.

Он не отвечает, но сильнее сжимает мою ладонь. Хорошо, что он еще не отпустил мою руку, хотя сама не понимаю, почему это не сделала я. Может, он боится меня отпустить?

Я думаю о том, что настанет момент, когда мы расстанемся. Грудь сдавливает, стоит представить, что он вернется в Алинор без меня или окажется в одиночестве на Острове Баррики. Такое ощущение, что перед глазами все рушится, а я жмурюсь, чтобы не смотреть. Нет смысла желать, чтобы все сложилось иначе. Какая ему польза от меня?

Рынок занимает целую улицу, перекрытую для движения. В начале и в конце въезд закрывают фургоны и автомобили.

По обе стороны прилавки, некоторые устроились даже посередине. Тут и вешалки с одеждой, и столы, на которых она выложена стопками в количестве явно большем, чем нужно. И еще множество разнообразной еды. В толпе попадаются певцы с гитарами, желающие заработать на ужин, продавцы газет выкрикивают заголовки.

Мы с Леандером встаем под крышу, доносящиеся запахи еды кружат голову, но он останавливает меня, призывая подождать, когда девочка с газетами подойдет ближе. Он хочет рассмотреть заголовки.

«– Первый советник Тариден посетил Храм Макеана! Читайте последние новости!»

– Очень приятно, что не звучат слова «война» и «убийство», – произносит он и выдыхает.

– А мне будет приятно, если мы все-таки поедим, – парирую я и хмурюсь, видя его улыбку.

– Я ведь вроде как умер, и мне больше не нужна еда. Ладно, ты права, надо поесть, иначе не сможем устоять на ногах.

Толпа несет нас дальше мимо прилавков и вешалок с одеждой, подносами со всевозможными украшениями. Мы выныриваем из потока, заметив те, на которых разложена еда. За прилавками две женщины, на огне стоит широкая неглубокая сковорода, а в масле шкварчат морепродукты с овощами и рисом.

На руках одной из женщин изумрудные знаки мага. Она внимательно следит за тем, чтобы духи не отвлекались и огонь под сковородой горел, попутно собирая плату.

Вторая женщина постоянно что-то режет, перемешивает содержимое сковороды и добавляет новую порцию ингредиентов, чтобы наполненность была постоянно одинаковой.

– Две порции, – говорю я, когда подходит наша очередь.

– Два доллара. – Я копаюсь, ищу по карманам две золотые монеты, а она продолжает: – Все в порядке, милая, ты так спрятала, наверное, боялась обысков.

Я моргаю, не сразу понимая, о чем она. Да, конечно, в последние месяцы корабли из Алинора тщательно осматривают, многое конфискуют, сборы повышают постоянно, в каждом порту называют новые суммы. Я сама была тому свидетелем, когда «Лизабетт» последний раз заходила в иностранный порт. Ее слова наводят на мысль, что матрос на площади был прав – акцент сразу выдает, откуда мы прибыли.

Женщина видит мою растерянность, быстро забирает деньги и улыбается.

– Что ж, моряк, он везде моряк, – говорит она и добавляет уже тише: – Но от доков лучше далеко не отходи, девочка.

– Спасибо, мэм, – отвечаю я. Леандер, кажется, машинально повторяет за мной. Мы отходим в сторону, уступая место следующему из очереди, и ждем, когда вторая женщина положит в жестяные тарелки две щедрые порции.

– Не могу поверить, что еду можно купить за доллар, – шепчет Леандер и внимательно разглядывает сковороду. – Пахнет хорошо. Надеюсь, будет съедобно.

Я смотрю на него с сомнением.

– Ты, кажется, вообще не знаешь, что сколько стоит.

– Зачем мне, – пожимает он плечами.

– Ты… – Я вскипаю и стараюсь подобрать слова: – От тебя есть хоть какая-то польза?

Он усмехается и делает шаг вперед, не сводя глаз с жестяных тарелок, которые женщина за прилавком выдает стоящим впереди.

– Ты не должна задавать такие вопросы. Кстати, почему ты не говоришь со мной так, как все остальные?

– О, это для маскировки.

– Но так было с самого начала.

Теперь я пожимаю плечами.

– Наверное, потому что ты раздражаешь меня больше, чем всех остальных.

– Странно, – задумчиво говорит он, – а ты меня совсем не раздражаешь.

Наконец, готовы наши тарелки, женщина протягивает их нам и вонзает в горку вилку.

Леандер топчется на месте, не зная, как поступить – надо ли куда-то идти или есть здесь. Я улыбаюсь и тащу его в сторону, туда, где в просвете между прилавками стоят и едят покупатели.

Мы быстро орудуем вилками, первые минуты я могу думать только о вкусе еды. Никогда рис не казался мне таким вкусным, в меру соленым и рассыпчатым. Овощи никогда так аппетитно не хрустели, а рыба не таяла на языке. Еда и так была очень неплоха, но голод превратил ужин в пир. Через несколько минут я с удивлением обнаруживаю, что скребу вилкой по дну.

Поразмыслив пару секунд, решаю, что мне плевать на то, что подумает обо мне принц, и облизываю тарелку с остатками соуса. Надо же, он подмигивает мне и делает то же самое.

Внезапно лицо его мрачнеет – я поворачиваюсь в ту же сторону и вижу проходящих мимо зеленых сестер. Толпа расступается перед ними, освобождая дорогу. Не из страха, нет, из уважения. Многие прохожие смотрят на женщин, прикладывают ко лбу пальцы и закрывают глаза. «Пусть глаза бога нашего закрыты, но мысленно он всегда с нами». Когда я впервые сошла на берег в Порт-Наранде и увидела это приветствие, папа и Джонлон объяснили мне, что оно означает. Сестры благодарственно склоняют головы и поднимают руки, чтобы благословить.

Мне кажется, я никогда не видела, чтобы со служительницами Храма Баррики так уважительно вели себя простые люди на улицах Алинора.

– По слухам, Макеан скоро проснется, и это правда, – шепчу я. – Надо найти одежду и возвращаться. Пройдем дальше, там дешевле.

Мы кладем тарелки и вилки в ящик с грязной посудой и опять вливаемся в людской поток. Не успеваем дойти до прилавков с одеждой, когда Леандер сжимает мою руку.

Оборачиваюсь и, проталкиваясь сквозь толпу, приближаюсь к небольшому столику, притаившемуся между рыбной лавкой и прилавком торговца специями, над ним светится разноцветными огнями вывеска. Когда я понимаю, что привлекло внимание Леандера, сердце едва не останавливается. Над прилавком развеваются ритуальные флаги, в большой чаше лежат разноцветные камни, рядом разложены свечи такой формы, как делают в Алиноре и зажигают в Храмах Баррики.