Острова богов

Я мельком вижу свое отражение в зеркале у окна. Я выгляжу так, будто нырнул в море, а потом плыл от самого Аленора в лодке. У Селли же волосы аккуратно заплетены в косу, а кожа ничуть не краснее, чем раньше.

– Молчи, – предостерегающе говорит она. – Скоро уже принесут ужин. – Она поворачивается к Кигану и манит его пальцем. – Иди, я покажу, как нагреть воду в камине, сможешь помыться, пока нас не будет. Ванна там, видишь маленькую дверцу у изголовья?

– Ему точно надо идти в город? – спрашивает Киган, глядя на меня.

– Хочешь меня остановить? Я такого момента не упущу. И Селли нельзя отпускать одну, верно?

– Почему нет? – брови Кигана от удивления ползут вверх. – Рисковать тобой гораздо хуже.

– С ним все будет хорошо, – отвечает Селли. – Этот город больше Киркпула, и он довольно необычный. К тому же в чужом порту мне спокойнее будет не одной.

– Может, и я пойду с вами? – предлагает Киган. Рука его тянется к горлу, он отодвигает ворот, и я понимаю, что он хочет показать золотую цепочку. Она точно такая же, как та, что он отдал девушке, приказавшей выбросить его за борт.

Селли делает круглые глаза, смотрит на него и качает головой.

– У меня есть еще двадцать долларов. Нам хватит. Ведь после того, как все это закончится, ты захочешь уехать в Книгохранилище, верно? Вот тогда украшение тебе пригодится. Убери.

Киган отпускает ворот рубашки, сжимает губы и кивает. Не думаю, что он раньше часто сталкивался с подобными проявлениями заботы и доброты. Он и от меня не видел ничего подобного в школе, и все же он здесь, и он верен мне.

В следующую секунду раздается резкий стук в дверь. Селли жестами пытается мне что-то объяснить, я понимаю ее не сразу.

Если они заметят нечто, бросающееся в глаза, на остальное внимания могут не обратить.

Женщина за стойкой внизу не вспомнит о влюбленной парочке, если ее придут спрашивать о принце или постояльцах после кораблекрушения.

Кончики моих ушей снова краснеют, кажется, и щеки тоже, судя по жару. Мне никогда не доводилось бывать в подобных ситуациях. Я быстро расстегиваю рубашку, треплю волосы и только потом открываю дверь. Старательно делаю вид, что не замечаю попытки женщины удержаться от смеха, когда беру у нее поднос.

– Надеюсь, она даст тебе немного поспать, – произносит та, и я спешу захлопнуть дверь.

Киган наблюдает за сценой молча, но с таким любопытством, что у меня даже возникает желание все ему объяснить.

Я ставлю поднос на кровать, сохраняя, как мне кажется, гордое молчание. Желудок урчит от запахов из-под металлического колпака над тарелкой, даже начинает кружиться голова – тело отчаянно подает сигналы голода. Кажется, на ужин тушеное мясо. Я бы, наверное, смог зубами разгрызть крышку, чтобы добраться до него, а поднос оставить на десерт.

– Готов, красавчик? – Селли кивком указывает на дверь.

– О, ты все же заметила?

Она презрительно фыркает.

– Просто пытаюсь тебя встряхнуть. Идем, надо незаметно спуститься по пожарной лестнице. Уже самое время идти на ночной рынок.

СЕЛЛИ. Ночной рынок. Порт-Наранда, Мелласея

Моряк на площади объясняет мне, как пройти к рынку. О нем я слышала всякий раз, когда мы приходили в этот порт, но никогда там не бывала. Ренса запрещала мне уходить далеко от корабля.

– Идите туда, – он машет рукой и перекладывает то, что жует, из одной щеки в другую. – Через пару кварталов увидите, мимо не пройдете.

Он замолкает и переводит взгляд на стоящего за моей спиной Леандера. Сердце замирает, хотя его здесь никто не может знать в лицо. Решительно разворачиваюсь, хватаю Леандера за руку, чтобы скорее утащить за собой в толпу.

Матрос ухмыляется.

– Не забывай о своем акценте, когда будешь далеко от доков, – говорит он. – Мы, морские души, привыкли со всеми людьми ладить, но в Порт-Наранде нынче не любят алинорцев. Купи ей что-нибудь красивое, сынок, – добавляет он, грозя Леандеру пальцем.

К счастью наш принц немного пришел в себя после сцены со служащей гостиницы, поэтому он уверенно обнимает меня за талию и говорит с улыбкой:

– Есть, сэр.

А потом мы скрываемся в толпе.

От Леандера пахнет потом и солью. Он обнимает меня за талию, пока мы идем к углу здания, на которое указал матрос. А я не пытаюсь вырваться и при каждом движении чувствую все точки, в которых соприкасаются наши тела. Мы идем дальше сквозь толпу.

Он отпускает меня так внезапно, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не прижаться к нему. Отсутствие привычного тепла ощутимо. Но он берет меня за руку, и пальцы наши переплетаются, возвращая приятное чувство.

– Надо держаться рядом, – объясняет Леандер, когда я к нему поворачиваюсь.

Я никогда раньше не ходила с кем-то за руку – что ж, неплохо начать с принца Алинора. Сглатываю и согласно киваю.

Наши ладони разделены кожаной поверхностью перчатки, мысли против желания увлекают меня в прошлое, к тем причинам, по которым я их ношу. Я прогоняю их и сосредотачиваюсь на том, какие теплые у Леандера пальцы.

Несмотря на вечер, на улицах совсем не темно – яркими огнями всех цветов радуги переливаются вывески. Сюда съезжаются моряки и торговцы со всего континента и даже из стран за его пределами.

Всевозможные языки и акценты образуют какофонию звуков, иногда они кажутся мне похожими на крики морских птиц. В доках пришвартованы корабли разных форм и размеров, а люди здесь отличаются цветом кожи – от светлой, очень бледной, до темной с оттенком красного дерева, одежда их тоже чрезвычайно разнообразна.

Порт-Наранда совсем не похож на Киркпул, но, если чувствуешь себя в порту как дома, неважно, что это за порт. На мгновение мне кажется, что сейчас я увижу Кайри, идущую навстречу, и она скажет, где стоит «Лизабетт» и что нам надо спешить, ведь мы скоро отходим.

У меня перехватывает дыхание, я спешу стереть ее образ. Я подумаю о них еще не раз, но позже. Не раз испытаю эту боль, но не сейчас. Сейчас у меня есть важные дела, и я довольно близка к тому, чтобы завершить все успешно.

Леандер заставляет меня вернуться в реальность – рывком тянет в сторону, чтобы на меня не налетел огромный мужчина с бочкой на голове. Потом мы сворачиваем на другую улицу, как и говорил матрос.

Поток не редеет – все направляются на ночной рынок.

– Ты уверен, что здесь тебя никто не узнает? – спрашиваю я и все же придвигаюсь ближе, чтобы не потеряться в плотной толпе. В отеле мне все казалось ясно и логично, сейчас же гложут сомнения.