От Федора I Ласкариса до Константина XI Палеолога. Том V

мо чести быть отцом царя, был почтен и другими достоинствами».

Епископам возражали некоторые аристократы, замечая, что живы

царственные дочери Ласкариса, и каждая из них после замужества мо-

жет почтить царскими титулами своих избранников-мужей. В таком

случае деспот Палеолог, если, конечно, он получит желанный титул, станет невольной помехой будущим царям. В этой аргументации вслух

не произносилось, что при описываемой гипотетической ситуации Па-

леолог сам может когда-нибудь заявить права на царство, но все по-

нимали, о чем идет речь.

Им оппонировали давний друг Палеолога Алексей Стратигопул

и представители семьи Торникиев: «Не для одного ребенка все эти

хлопоты о такой Империи и о таких делах. Мы должны подумать о

правительстве, чтобы самим спастись. Разве неизвестно, в каком бед-

ственном положении находится сейчас Римская империя? У нас вер-

ность престолу почитается, конечно, делом хорошим. Но если нет спа-

сения — верность становится напрасной. Какой вред царству, если к

его попечителю присоединено будет самое достоинство? Мы бы уди-

вились, если бы кто вздумал управлять Римской империей как-нибудь

иначе, а не монархически»1. Иначе говоря, сторонники Палеолога по-

лагали, что деспотство Михаила укрепит царскую власть юного Иоан-

на IV Ласкариса, и только в ней — залог безопасности и процветания

Византии. Наконец, как и ожидал опекун, его сторонники взяли верх, а голоса их противников смолкли.

Поняв, что это — практически единодушное мнение епископата и

синклита, патриарх Арсений утвердил данное решение и ввел Палео-

лога на высшую (после царя, конечно) ступень в византийской иерар-

хии, объявив того деспотом, а не великим дуксом, как предполагалось

изначально2.

И, как оказалось, это назначение состоялось очень вовремя. Внеш-

нее положение Никейского царства, окруженного врагами, оставалось

очень сложным, и только человек сильной власти, человек с сильным

характером, способный сконцентрировать все силы Римского госу-

дарства для отражения очередной агрессии, мог справиться со сло-

жившейся ситуацией. В частности, узнав о смерти Феодора II Ла-

скариса, правитель Этолии и Эпира Михаил, чей сын Никифор был

1 Пахимер Георгий. История о Михаиле и Андронике Палеологах. Книга 1, глава 7. С. 55—57.

2 Григора Никифор. Римская история, начинающаяся со взятия Константи-

нополя латинянами. Т. 1. Книга 3, глава 4. С. 73, 74.

83

И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В

женат на царской дочери Марии, решил заявить собственные права

на Римское царство. Вскоре к нему подоспели союзники, преследо-

вавшие, однако, свои цели в грядущем походе Михаила за царскую

власть: король Манфред Сицилийский и герцог Ахейский и Пелопон-

несский. Сообща они собрали громадное войско и летом 1259 г. на-

чали поход. Получив сообщения о продвижении латинян и эпирцев, Михаил Палеолог не стал медлить, а тотчас же направил навстречу

врагам своих братьев севастократора Иоанна и кесаря Константина

вместе с великим доместиком Алексеем Стратигопулом и великим

примикием Константином Торникием, дав им большое войско. Инте-

ресно, что помимо национальных греческих отрядов в армии визан-

тийцев насчитывалось много половцев, славян и турок1. Ускоренным

маршем полководцы переправились через Геллеспонт, присоединяя к

себе по дороге все римские гарнизоны и части. Наконец, на равнине

Авлона, в Македонии, противники встретились.

Соотношение сил было не в пользу греков, а потому они пошли на

хитрость, воспользовавшись тем обстоятельством, что все три союзни-

ка принадлежали к разным национальным группам, и их разъединяло

гораздо большее, чем соединяло. Ночью перед битвой какой-то чело-

век из византийского лагеря пробрался к правителю Эпира Михаилу

и поведал тому, что якобы герцог Ахайи и Сицилийский король тай-

но направили своих послов к грекам для переговоров. А потому, пока

условия соглашения с ними до конца не определены, следует поспе-

шать и спасаться бегством. Михаил повелся на эту уловку и побежал, увлекая за собой все свое войско. Поутру проснувшиеся сицилийцы

и латиняне не могли ничего понять, обнаружив отсутствие союзни-

ка. И в это время началась атака византийской армии, закончившая-

ся полным поражением противника; сам герцог Ахайи попал в плен к

грекам. Победа была полная и яркая2.

После такого события Михаилу Палеологу не стоило особого труда

провести комбинацию, вследствие которой аристократы подняли во-

прос о царском достоинстве опекуна-деспота. Казалось бы, никаких

оснований для этого не было: ни по неписаной традиции, ни по логике

вещей Палеолог не мог стать царем при живом Иоанне IV Ласкарисе.

Он не приходился ему родственником и не был назначен покойным

Ласкарисом в соправители Никейской империи. Однако здесь Палео-

логу невольно помогли представители аристократической партии, по-

1 Васильев А.А. История Византийской империи. Т. 2. С. 209.

2 Григора Никифор. Римская история, начинающаяся со взятия Константи-

нополя латинянами. Т. 1. Книга 3, глава 5. С. 74—76.

84

Д И Н А С Т И Я Л А С К А Р И Д О В

ставившие довольно неожиданный для византийского правосознания

общий вопрос о легитимности наследственной монархии.