Отравленные корни

– Бери лошадей. Тропа будет узкой, с нее нельзя сходить, иначе будешь долго блуждать по округе. А найти я тебя не смогу. И что бы ты ни увидел и ни услышал, ничего не делай. И не пытайся использовать магию. Я знаю, что амбирцит тебя не удержит.

И снова пришлось согласиться и пойти за ней. Шаг в шаг, след в след. На туманной дороге легко потеряться, и ему вовсе не хотелось бродить здесь в одиночестве...

...Когда на тропе перед ними прямо из тумана появился оборотень, Олеж даже не удивился. Иногда люди, сами того не замечая, действительно угадывают правду. Старый седой волк с бельмами вместо глаз на самом деле служил ведьме, а значит и тот, кого встретил в лесу селянин, мог оказаться одним из прирученных. Вот только кем? Афия сдавила ему руку, напоминая, что нельзя дергаться. Он и не собирался. Только придержал испуганно отступивших коней и прищурился, вглядываясь в зверя. Он не выглядел агрессивным, несмотря даже на явное бешенство. Приблизился, обнюхал женщину, заставив его рефлекторно напрячься, готовясь отразить удар при необходимости, облизал ее и ушел...

– Можем идти.

Выучка обязывала задать несколько вопросов. Не только из чистого любопытства, но и с точки зрения безопасности. Она отвечала, но за ее словами слышалось скрытое раздражение и нежелание объяснять, и боевик замолчал. Не все границы можно пересечь сразу...

...Место действительно оказалось лоскутным. Островок безопасности, затерявшийся в море тумана. Магия, кроме бытовой, здесь не ощущалась. Совсем. Странно и в то же время спокойно. Только княгиня злилась. Он чувствовал ее гнев, прорывающийся в скованных движениях и резких коротких ответах. Ее раздражало его присутствие и необходимость делиться своим убежищем. Доверие не выстраивается за один день, и чтобы отвлечь ее и себя, Олеж занялся бытовыми делами.

Стоило бы сразу догадаться, что она не станет сидеть в стороне, хотя ей сейчас как раз и требовалось отдохнуть. Афия всегда была упряма...Почему-то это качество, оставшееся от нее прежней, вызвало мимолетную улыбку и немного притупило собственную злость на темных. Он мимоходом коснулся амулета связи. Отклик не последовал. Они действительно оказались отрезаны от внешнего мира, и, если повезет, Вирги не смогут выйти на след. Вряд ли они найдут тропу, а если и найдут, и даже убьют сторожа, то не смогут выйти к островку сразу. Дорогу нужно знать, либо уничтожить плетение. И вряд ли братьям удастся его повредить.

Ведьма, создавшее это убежище, не являлась обычной и знала принципы работы боевиков. Она наверняка учла многое, а силы ей было не занимать. Сейчас, когда браслет остался на столе в домике, он мог снова видеть ее ауру. И находил подтверждение своим выводам. Печать Брасияна, поставленная во время лечения, снова стала расползаться. Подтаивать, и маг готов был поспорить, что изменения начались именно сегодня во время пытки темного.

– Что же мне с тобой делать?

Ее нельзя пускать на поле. Нельзя. Память того места лучше не тревожить. На душе было муторно, и снова хотелось курить, но тяжелые мысли он решил отложить на потом. Вся ночь еще впереди...

...А за едой она рассказала, почему убила темного. И, наверное, лучше бы промолчала. Есть тайны, которые не нужно знать. Он сбежал под нелепым предлогом. Схватил ведро, вышел на улицу и замер у колодца, стянув с головы капюшон и запрокинув голову. Вода текла по лицу. Волосы намокли сразу же, а за ними шея. Холод отрезвлял. Не давал сорваться. И позволял дышать. Медленно и ровно, чтобы удержать гнев внутри. Он убил бы темного сам. И Ивара тоже. С удовольствием, которое для светлых непозволительно. Нельзя. Однажды он уже сорвался. Разочаровался в ценностях и целях Света. И та память всплыла сама по себе...

...Было лето. Жара, которая давит на виски. Когда рубашка прилипает к спине и пропитывается от пота за минуту. Хочется уйти в тень, но она не приносит прохладу. И выполнять задания в таких условиях совершенно не хочется. После «воскрешения» и потери дара его допустили до полевой работы, но не давали ничего трудного. Проверить, отчитаться, осмотреть границу. Он начал работать один, без прикрытия, и ему пошли навстречу. Виттор предупредил, что бывает в таких случаях, но настаивать не стал. Кому нужен несостоявшийся светлый, обозленный на всех вокруг?

Была деревня. Пограничная. Маленькая деревушка домов на двадцать. Было пламя, горящее без дыма и пожирающее все вокруг. Темное. Черное. Злое. Были люди, которые пытались спастись, и бежали в лес, но там их ждали оборотни. Они редко сбиваются в стаи, но тогда вышли на опушку единой линией с ошейниками из переплетных трав. Они сели на землю и просто ждали. Было поле, старое, с высохшей землей, которое уже давно никто не использовал, и оно заросло обычной травой. Высокой. До пояса взрослому мужчине. И люди побежали туда. Они не понимали, что их просто загоняют.

Картину он увидел уже целиком. Когда заметил пламя и начал пробираться кружным путем, чтобы собрать больше информации. Увидел волков, сидящих на страже. Попытался отправить сигнал в замок. Не вышло. Но он остался, чтобы узнать все до конца. Узнал.

Зеленое поле травы. Помятой, притоптанной ногами паникующих людей. Тела, валяющиеся то тут, то там. Кровь. Свежая, алая. Она пропитала сухую землю, дала ей напиться. Разбудила от долгого сна. Солнце пекло с неба. Жарило. И земля парила, распространяя запах. Трава и смерть. Зеленоватый сок и кровь.

– Кто к нам пожаловал?
– ласковый голос Ивара Шеруда, оказавшегося за спиной.
– А мы уже заждались, светлый...

Бой вышел коротким. Невозможно сражаться с принявшим Абсолют. Точнее драться можно, но победить нельзя. Встреча вышла случайной, и драки вообще не должно было быть, но потом почему-то сказали, что он пытался убить князя. Дурь несусветная. Выходить на бой ради самоубийства - он еще не доходил до такого отчаяния.

Темный загнал его в центр поля. Постепенно. Не торопясь. Играя, как с мальчишкой. Блокируя удары и даже не особенно стараясь нападать. А там он ударил. Нож вошел под нижнее левое ребро. Пробил легкое. Ивар выдернул оружие и толкнул противника, позволяя упасть в траву.

– Так-то лучше...- произнес он, а рядом что-то зашевелилось.

Олеж задохнулся, захлебываясь собственной кровью. Повернул голову на движение и увидел ее. Совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Она сидела на коленях, и высокая трава полностью скрывала фигуру, а при падении он смял часть ее укрытия. Женщина. Темная, свободная одежда какого-то непонятного цвета. Растрепанные длинные волосы ниже плеч. Вместо глаз черные провалы без радужки и белка. На лице - пятна крови. Но он все равно узнал ее. И закричал, затрясся, пытаясь встать. Из горла вырвался только хрип, а тело не желало слушаться. Кровавые пузыри вздулись на губах, и боль вдруг стала невыносимой. А она смотрела, будто не видела, пустыми глазами, в которых плескалась живая Тьма.

– Пойдем, дорогая, - князь наклонился и схватил женщину за плечо, потянув вверх. Она послушно встала, и только теперь Олеж заметил, что княгиня что-то держала. Грязные тряпки упали на землю. Ребенок. Мертвый младенец с распахнутыми глазами. Руки у нее были в крови по локоть, а на земле у самых ног валялся меч, покрытый застывающей алой пленкой.
– Нам здесь больше нечего делать.

Ивар наклонился за оружием и приблизил свое лицо к его.

– Долгих тебе мучений, светлый.

Он выпрямился и обхватил жену рукой, а потом исчез, переместившись за грань мира...