Отрезок пути

– Что ж, – произносит он с мерзкой ухмылкой. — Раз таков твой выбор, Лонгботтом, вернемся к первоначальному плану.

Он взмахивает рукой, и тут же из окна вылетает и приземляется на его ладонь… Распределяющая Шляпа!

Я кусаю губы, чтобы не расхохотаться. Большего подарка он не смог бы мне сделать при всем желании. Хотя нет, смог бы… Но об этом сейчас лучше не думать. Сейчас я, как сказала Хелли, буду делать то, что д'oлжно.

– В Хогвартсе отныне не будет распределения, – заявляет Волдеморт. – Факультеты отменяются. Эмблема, герб и цвета моего благородного предка, Салазара Слизерина, отныне обязательны для всех, понятно, Невилл Лонгботтом?

Ага. Только вот я здорово сомневаюсь, что твой предок тебя бы одобрил. Как мне кажется, он все-таки был более или менее порядочным человеком. Равно как и многие другие слизеринцы.

Волдеморт взмахивает палочкой, и я перестаю чувствовать свое тело. А вот это скверно… Ведь есть же какие-то способы сбросить обездвиживающие заклинания даже без палочки! Я специально читал, еще после первого курса… Что-то сильное… Эмоции, точно! Эмоции или ощущения! Надо постараться действительно сильно испугаться или разозлиться… Что угодно…

– Невилл сейчас наглядно покажет вам, что будет со всяким, у кого хватит глупости мне сопротивляться, – нацепив Шляпу мне на голову, объявляет Волдеморт и взмахивает палочкой.

Снова, уже в который раз, я чувствую боль. Страшную боль. Шляпа горит на моей голове, но мне кажется, что этот огонь – внутри меня. Он обжигает не только волосы и кожу, но и внутренности. А ведь это… это тоже подойдет!..

Боль – это тоже стимул. Сильный стимул. Я впитываю ее, пропускаю через себя, растворяюсь в ней и выплескиваю наружу вместе с криком. Да! Теперь у меня получится сбросить заклятие! Но если я начну действовать сейчас, то просто не успею. Волдеморт оглушит меня раньше, чем я вытащу меч. Что же делать? Боль становится совершенно невыносимой.

Вдруг сквозь шум в ушах я различаю отдаленный, постепенно нарастающий грохот. Шляпа закрывает глаза, и я не могу видеть, что происходит, но вскоре слышу громкий вопль Граупа. К нему присоединяется рев великанов Волдеморта, и, кажется, завязывается потасовка. И тут неожиданно раздается цокот копыт и свист множества стрел. И крики Пожирателей смерти. Вот теперь!..

Я с усилием расправляю плечи и сбрасываю заклятие. Срываю с головы Распределяющую Шляпу и смыкаю пальцы на теплой рукояти меча Гриффиндора. Скользкая гадина совсем рядом, поэтому мне остается только замахнуться, как следует, и ударить изо всех сил. Голова змеи взлетает высоко вверх, а я бросаюсь на пол и откатываюсь в сторону, прихватив свою палочку. Ей сражаться удобней.

Волдеморт в ярости пытается достать меня, но не может – срабатывают Щитовые чары, которые никто, кроме, Гарри наложить не мог. Кстати, где он?

Это вопрос волнует не меня одного.

– Гарри! – кричит Хагрид не своим голосом. – Где Гарри?

Его никто не слушает. Пожиратели смерти пытаются уклониться от стрел кентавров и не попасть под ноги великанам, которые с одинаковой вероятностью могут растоптать как чужих, так и своих. Им сейчас не до того, чтобы смотреть под ноги. На них накинулись прилетевшие из Запретного леса фестралы и гиппогриф, который защищал Хагрида от Пожирателей, и сейчас кружат над головами, пытаясь выцарапать глаза. Пожалуй, мне ст'oит пересмотреть свое отношение к животным.

Находиться на улице становится слишком опасно, поэтому мы все, включая Пожирателей, отступаем обратно в Хогвартс. Гарри где-то рядом, в своей мантии, но за него я почти не беспокоюсь. По сравнению с тем, что ему уже пришлось испытать, осталась самая малость. За себя я тоже не беспокоюсь. На свою жизнь я плюнул в тот момент, когда ребята сказали, что Северус мертв. Но, возможно, мне удастся защитить хоть кого-то.

Меч по-прежнему в моих руках. Я не хочу никого убивать, но и оставлять его не решаюсь. Из Шляпы его могут вытащить только гриффиндорцы, но с пола поднять, думаю, и слизеринец способен. Не хватало еще, чтобы у Пожирателей смерти оказалось такое оружие.

Так я и сражаюсь – с мечом в одной руке и с палочкой в другой. Причем, даже палочка не слушается меня так хорошо, как меч. Мне кажется, что это не я точным ударом рассекаю руку одного Пожирателя, вынуждая его уронить палочку, или разрубаю пополам палочку другого, а меч делает все сам, не позволяя мне промахнуться. Одновременно я посылаю заклятия в тех Пожирателей, до которых не могу дотянуться мечом.

В вестибюль вбегает толпа волшебников, в которых я узнаю родственников учеников и работников Хогсмида, а также своего собственного дядю. Он-то как здесь оказался, муховертку ему в задницу? Хорошо, хоть сестричку свою не прихватил. Впрочем, она бы и не пошла. Следом за ними в школу врываются Ронан, Магориан и Бейн, и меня охватывает совершенно неуместное в данный момент желание обнять всех троих, поблагодарить за то, что появились так вовремя, дав мне возможность сделать то, что я должен был сделать.

Дверь, ведущая в кухню, срывается с петель, и к нам присоединяется целая толпа домовых эльфов, возглавляемая Кричером. Приглядевшись, в толпе я нахожу не только Лауди и Эри, чьи глаза горят радостным возбуждением, но и свою Минси. Она замечает меня и, махнув рукой, с кровожадным выражением лица вгоняет кухонный нож в голень ближайшего Пожирателя смерти по самую рукоять. Иногда мне кажется, что я чего-то о ней не знаю.

На этот раз численное превосходство за нами, и Пожиратели смерти это понимают. Пытаются отступить, но мы обступаем их со всех сторон, не оставляя выхода.

Но это еще не все. Волдеморт пока жив, и если не избавиться от него сейчас, то он наделает еще пару десятков хоркруксов, и собственных ошибок больше не повторит. Уверен, что и Гарри прекрасно это понимает. С Волдемортом должен разобраться он. А мы разберемся со всеми остальными.

Я замечаю, что на Рона накинулся Фенрир Грейбек, и выкрикиваю Оглушающее заклинание. Оно не действует в полную силу – оборотни поддаются заклинаниям немногим лучше, чем великаны – но все же заставляет его споткнуться. Он разворачивается и, оскалившись, бросается ко мне, но Рон применяет к нему чары Помех. Мы обмениваемся взглядами, и следующее заклинание произносим уже одновременно. Грейбек падает, словно подкошенный.

Мимо пробегают Малфои. Сражаться с нами они даже не пытаются, и за это им, пожалуй, можно сказать «спасибо». Благородство тут, разумеется, не при чем – они просто переживают за сына. Но мне кажется, что их преданность друг другу заслуживает не меньше уважения, чем преданность каким-то идеалам. Наши на них тоже не нападают – и без того есть, с кем сражаться.

Хотя… не так уж их и много. Раньше Пожиратели накидывались на нас вдвоем и даже втроем, а теперь все наоборот. Теперь нас больше. А их становится все меньше и меньше с каждым заклинанием, с каждым ударом, с каждой стрелой.

В конце Большого зала МакГонагалл, Шеклболт и Слагхорн сражаются с Волдемортом. Мечутся вокруг него, но Убивающее заклятие не применяют – то ли, опасаясь связываться с Непростительными, то ли, помня о Пророчестве. Почему-то мне кажется, что все-таки второе. Рядом с ними Беллатрикс пытаются одолеть Джинни, Гермиона и Луна, но эта дрянь слишком сильна для них троих. Когда-то я хотел убить ее. Сейчас не хочу. Но и причинить зло нашим девочкам тоже не позволю.

Убивающее заклятие проносится в дюйме от Джинни, и мы с Роном, не сговариваясь, бросаемся вперед. Но не успеваем. Миссис Уизли обгоняет нас и, сбрасывая на ходу мантию, бежит к Беллатрикс, которая только хохочет при виде такой противницы.