Отвергнутая

Джексон на самом деле рассмеялся.

— Честно говоря, я пытался сделать широкий жест, на который способен только тупой мальчишка предпубертатного возраста, а ты все перевернула с ног на голову. Типичное Солнышко.

Широкий жест.

Да пошел он к черту со своими льстивыми речами. Черт бы побрал, что он поднял эту тему, когда после этого потратил годы, пытаясь разрушить все, что во мне было.

— Отведи меня к Виктору.

Он моргнул от моей резкой смены тона и темы.

— Я не могу гарантировать твою безопасность, когда передам тебя в его руки, — серьезно сказал он.

Я рассмеялась. Прямо ему в лицо.

— Гарантировать мою безопасность? Чувак, я бы рискнула встретиться почти с любым другим придурком в этой компании, если бы мне не пришлось снова тебя видеть.

И вот так просто я напомнила ему, что мы — враги. Что он был в моем списке плохих парней, а не на рождественской открытке, и что у него был приказ вернуть меня альфе.

На этот раз, когда он схватил меня, мне было больно, и завтра на этом месте, без сомнения, будет синяк. Пофиг. Мне было наплевать, и, к счастью, наш совместный момент, посвященный более невинным воспоминаниям, тоже прошел.

Последнее, что мне было нужно, — это снова испытывать нежные чувства к кому-либо из них.

Это действительно самая глупая вещь, которую я могла себе представить.

10

— Как только ты обратишься, — медленно произнес Виктор, пристально глядя на меня своими темно-серыми глазами, — я привяжу тебя к Торме самыми крепкими узами, какие только могут быть между альфой и его стаей. Ты будешь служить мне до конца своих дней.

Они все ждали нас, когда Джексон привел меня обратно на территорию стаи. Полдюжины волков, включая Торина, и отца Джексона, Дина Хитклиффа.

Я откашлялась.

— Позволь мне прояснить ситуацию. Ты презираешь меня из-за моего отца, закрывал глаза на то, как стая мучила меня все эти годы, но теперь ты хочешь, чтобы я… — Я поднял палец. — И останови меня, если я не права… хочешь, чтобы я обслуживала тебя? — Я рассмеялась, отягощая свою судьбу. — Тебе лучше иметь в виду работу официанткой, а не секс, потому что обещаю, ты не будешь счастлив с таким волком, как я, в своей постели.

Выражение лица Виктора потемнело, его бледная кожа приобрела медово-светлый оттенок его волка, когда он шагнул вперед.

— Думаешь, что ты слишком хороша, чтобы трахаться с альфой?

О, да. Тысячу раз да, но, поскольку сегодня я уже выводила его из себя, я решила не говорить этого вслух. Виктору не понравилось мое молчание. Он ударил меня кулаком в щеку, сбив меня со ступеньки. Мучительная боль пронзила челюсть и спустилась по позвоночнику, голова закружилась, перед глазами заплясали черные и белые точки.

Виктор навис надо мной, поставив ноги по обе стороны от меня.

— Если я решу трахнуть тебя, беспородный щенок, — прорычал он, — ты мало что сможешь сделать, чтобы остановить меня.

Затем он отошел, быстро пнув меня на прощание.

— Отведи ее обратно в гребаную камеру и проследи, чтобы никто к ней и близко не подходил, — прорычал он сыну, прежде чем вылететь за дверь, увлекая за собой Глендру. Она попала в беду, но я была слишком занята, пытаясь не получить сотрясение мозга, чтобы беспокоиться об этой глупой сучке. Она застелила себе постель, и теперь ей приходилось лежать в ней с этим говнюком, которого она называла парой.

Джексон добрался до меня первым, его прикосновение оказалось нежнее, чем я ожидала, когда он поднял меня.

— Сегодня канун новолуния, — шепотом сказал он. — Скоро начнется заживление.

— Уф, — простонала я, и это был первый звук, который я издала с тех пор, как меня ударили. Я была очень горда собой за то, что даже не застонала. Виктор никогда не получит такого удовольствия, больной ублюдок.

И я скорее умру, чем позволю ему прикоснуться ко мне.

— Давай отнесем ее вниз, — сказал Торин, подходя к своему лучшему другу. — Пока папа снова не вернулся и не сделал что-нибудь похуже.

Возможно, это из-за удара по голове, но прозвучало как осуждение отца. Я никогда не слышала, чтобы Торин проявлял что-либо, кроме уважения, граничащего с благоговением, к ходячему мешку спермы, который он называл отцом. Интересно. По крайней мере, так было бы при нормальных обстоятельствах. Прямо сейчас я просто пыталась не отключиться.

Торин протянул руки к Джексону, будто собирался обнять меня, но вероятный бета покачал головой.

— Я держу ее и прослежу, чтобы она оставалась в безопасности в своей камере до сегодняшней смены.

Торин пожал плечами, его интерес ко мне уже угасал, особенно когда Сисили вошла в комнату, пританцовывая своей глупой задницей, выглядя свежо и безупречно, несмотря на ранний час.

— Сохрани ей жизнь, — пробормотал Торин, прежде чем уйти, оставив меня с Джексоном.

Я не слишком твердо стояла на ногах, так что у меня не было другого выбора, кроме как позволить ему наполовину нести меня, пока я изо всех сил пыталась не наблевать на него. Снова.

К тому времени, как он доставил меня обратно в мою прежнюю камеру, стук в голове усилился, и я опустилась на твердый пол. Помогло то, что я закрыла глаза и сосредоточилась на равномерном дыхании, молясь о том, чтобы отключиться на несколько часов.

Некоторое время спустя меня разбудил лязг за дверью камеры, и я осторожно подняла голову, обнаружив Джексона, привалившегося спиной к стене напротив решетки и наблюдающего за мной.

— Подонок, — прорычала я, морщась от резкой боли в черепе.

Он пожал плечами.

— На тебя больше не нападали в камере, так что, возможно, тебе стоит поблагодарить меня.

— Даже на смертном одре, — ответила я со всей слащавостью, на которую была способна.

Он только ухмыльнулся, и я закрыла глаза, чтобы не видеть его лица. В какой-то момент я задремала, но меня снова разбудил сердитый голос. Когда мне удалось открыть глаза, я была в восторге, увидев, как Дэнни разрывает Джексона на части.

— Что с ней случилось? — прорычала она. Она отвернулась от меня, но я знала, какое у нее будет выражение лица. Разгневанная Дэнни была страшна.

— Она оскорбила альфу, — парировал Джексон, выпрямляясь и возвышаясь над ней. — Ей повезло, что она все еще жива.

Дэнни усмехнулась, и Джексон прищурился, глядя на нее.

— Что ты вообще здесь делаешь? На этом уровне никого не должно быть.

Дэнни запрокинула голову, встречая его свирепый взгляд.

— Я здесь, чтобы проведать свою подругу. Я не верю, что вы все сможете обеспечить ее безопасность, тем более что альфе доставляет огромное удовольствие наказывать эту бедную девочку за событие, которое не имеет к ней никакого отношения.