Ожесточение

– Мне нужно поспать час, - сказал Ахмед, - сторожи и не усни.

Жужжали насекомые, не заснуть было не так просто. Солнце припекало. У Ахмеда был продуман даже крем, но Этель не хотела мазать грязное лицо. Ровно через час она разбудила его. Было жалко будить его, но Этель уже верила, что у Ахмеда все продумано по минутам.

Спустились ниже, в ущелье, пошли вверх по течению, по каменистым отмелям вдоль русла реки.

– Иди по камням, не наступай в песок и ил, - сказал Ахмед, обернувшись к ней.

Ахмед пошел очень быстро, видно было, что ему что-то не нравится, он снял автомат с шеи и держал его в руках. Этель едва поспевала за ним. Потом Ахмед велел идти прямо по руслу, по воде. Неожиданно Ахмед повернул в непролазные кусты - здесь в реку впадал незаметный ручей. По его руслу вышли в маленькую долину среди заросших лесом скал. Даже не долину, а каменную чашу с высокими скалистыми стенами.

– Здесь мы в безопасности. Насколько можно быть в безопасности здесь и сейчас. Здесь нас не найдут даже на вертолете.

От маленького озера в центре лесной чаши шел легкий пар.

– Теплая вода!
– воскликнула Этель.

– Родник с пресной водой чуть выше. А в озере чистейший сульфатный нарзан. Ныряй! Я похлопочу по хозяйству на входе, поставлю несколько растяжек на случай, если кто-то заглянет к нам в гости.

Скинув все с себя, Этель погрузилась в озеро с головой. Горячие слои нарзана перемежались слоями холодной воды из пресного ручейка, стекавшего в озеро. Боже! Это может понять только тот, кому случалось не снимать одежду несколько недель. А среди живущих в наше время таких почти не осталось. Поэтому можно сказать, что Этель нашла то, чего не испытает никогда большинство людей!

Из потайного хранилища в зарослях Ахмед достал палатку, разжег костер. Каким-то чудодейственным образом от его костра не шел дым.

– Поставь палатку, завари чай, - сказал он.

Ахмед одобрительно смотрел, как она ловко поставила палатку. Она уже поняла, что женщины, которые не умеют, не входят в круг его интересов. Боже, горячий хороший чай!

Быстро темнело, снова высыпали мириады звезд, картина, которую видят только жители высокогорий. Небо было ясным на десятки километров вокруг и на миллиарды световых лет вверх. Снежные вершины и ледники осветились призрачным светом луны. Да плевать на все, плевать, что было и будет, плевать на все слова, которые придумали люди! Есть моменты на вершине, когда ничто не имеет значения. Боже, как он проникал в нее! И как она принимала его! Уж если после такого дети не рождаются, тогда от чего еще им рождаться? Да и дни были самые подходящие.

– Господи, - молилась она во сне, - дай мне выносить этого ребенка.

Утро наступило. Проверенное еще в Оксфорде надежное, теплое утро с Ахмедом.

– Мы можем побыть здесь еще один день?
– попросила она.

– Конечно, по плану мы останемся здесь до завтра. Ты должна восстановиться. Впереди еще один серьезный переход. Я чувствую, тебе нравится вся эта дикость, - улыбнулся Ахмед, - а я простой городской парнишка, мажор, профессорский сынок, который любит комфорт, ночные огни светофоров и вывесок, праздных хорошо одетых людей на улицах. Я с детства терпеть не мог все эти пионерские лагеря, походы в горы, мух в чае, жратву с костра на коленях. А жизнь сложилась так, что я сижу тут в горах и командую бородатыми головорезами.

– Тогда я просижу весь день в этом озере! Мы будем есть, купаться и заниматься, чем мы сейчас занимаемся. Наверное, я романтичная дура?
– сказала Этель.

– Почему же?
– улыбнулся Ахмед, - Романтик - это Этьен, о котором ты рассказала. Он пытается спасти человечество. А ты женщина, следующая за своим мужчиной. Это очень умно и практично.

– Мы будем вместе?

– спросила она.

– Конечно! Я сегодня понял, что это просто. Мы просто будем вместе. Абу нас увидит, я попрошу его все нам объяснить и подыскать подходящий хадис, - улыбнулся Ахмед своей беззаботной улыбкой.

– Мать меня как-то ругала, что я не женюсь, - добавил он,- Магомед - он очень умный - тогда сказал ей, что счастье - это возможность равенства.

– Хочу познакомиться с твоим Магомедом. Просто люди не понимают разницы между "быть счастливым" и "быть не несчастным", - сказала Этель.

– Я теперь даже не понимаю, почему мы думали, что не можем быть вместе.

– Милый, это чтобы мы стали по-настоящему близки.

Закончился еще один день, прошла еще одна ночь. Этель уже чувствовала себя прекрасно. Это утро было прохладное, облачное. Обрывки тумана клоками повисли на скалах вокруг. За гору над палаткой облако зацепилось на высоте футов тридцать. Можно было подняться по склону и исчезнуть в белой мгле.

Ахмед тщательно убрал следы их пребывания. Велел подождать, снял растяжки. Сегодня его рюкзак был небольшим. По ручью вышли к реке, пересекли мелкое стремительное русло и вернулись немного вниз по течению. После этого начали подъем по травянистым склонам. Трава росла кочками, и подниматься здесь было довольно удобно, как по ступеням. Солнце растопило туман, опять стало тепло. Потом начались каменные осыпи, несколько раз Ахмед менял направление.

При восхождении перевал или вершина - это всегда неожиданность. Часами шел, смотрел на скалы, на снег. Не видел ничего, кроме спины впереди идущего, кроме камня, на который поставишь ногу. И вдруг край, и вдруг - вот она, вершина! И больше ничто не заслоняет взгляд, видно все вокруг. Вершина - всегда чувство радости, как бы ни устал при восхождении.

Всем, кто пытался достичь хоть чего-то, знакомо это чувство. Писал ли ты книгу, проектировал машину, строил мост, и вдруг понимаешь: работал год или полгода, и вот поставлена последняя точка, положен последний кирпич, отправлен последний файл. Ты достиг.

Так и перед Этель неожиданно кончился склон, по которому они поднимались. Они стояли на перевале между двух заснеженных вершин длинной гряды. На десятки километров вперед громоздились складки Кавказского хребта. Под ними плыли мелкие слоистые облака, застревая в вершинах. Среди этих облаков ниже в долине Этель увидела Башню, стоящую на лугу над туманной рекой. Такой она и должна была быть, такой она ее и представляла.

– Отдохнем немного, - сказал Ахмед.

По каменистому склону начали спуск.

– Скоро сделаем остановку, на верхней дороге нас подберет машина. Там ты будешь в безопасности, насколько человек вообще может быть в безопасности. Там мой замок - мое родовое село.

Долго спускались по склону, вышли на каменистую дорогу. Ахмед приказал остановиться, осмотрел в бинокль ущелье. В полукилометре их ожидал Шамиль в милицейской форме, возле скалы стоял джип в милицейской окраске.

– Шамиль у нас не какой-нибудь бандит, член незаконных вооруженных формирований вроде меня, - гордо сказал Ахмед, - Мы решили, что он будет милиционером.

Мужчины обнялись, три раза коснулись друг друга щеками. Обменялись фразами на родном языке. Видно было, что мужчины озабочены.

– Что случилось?
– спросила Этель.

Ахмед помедлил секунду. Этель почувствовала, что он борется с искушением сказать: "Не волнуйся, ничего особенного".