Падая, словно звёзды

При виде меня Зак улыбается и выходит из круга мне навстречу.

– Тебя буквально пожирают взглядами, – замечаю я. – Как ты держишься?

– Нормально. Но мне требуется гораздо больше внимания, чтобы я смог назвать вечер успешным.

Я фыркаю от смеха и скрещиваю руки на груди. На мне черный топ с длинными рукавами, но ночь становится холодной. Зак тут же избавляется от своей черной легкой куртки от Тома Форда.

– Тебе необязательно…

Он накидывает ее мне на плечи.

– Слишком поздно.

Наши взгляды встречаются, и повисает гулкая тишина, в которой только я и устремленный на меня взгляд золотисто-зеленых глаз. Я отвожу взгляд и вижу, что у нас зрители.

– Все пялятся, – замечаю я. – Это странно. Тебе так не кажется?

– Да, – соглашается он. – Когда я перестану находить это странным, возможно, придет пора уходить из бизнеса. Кстати, об уходе, моя машина приедет через несколько часов.

– Поняла. Тебе нужно отдохнуть.

– Ага. Отдых перед полетом на Аляску. Для небольшого фильма, который я продюсирую. Нам бы не помешала любая помощь. – Он многозначительно поднимает брови. – Если бы я только знал кого-нибудь…

Ох, опять эта его ухмылка. Как секретное оружие. Каким-то образом ему удается выглядеть одновременно чертовски сексуальным и очаровательным.

– Вау, как тонко и завуалированно, – дразнюсь я. – Безупречно сыграно.

Он смеется.

– Я ак-тер.

Я закатываю глаза и игриво толкаю его.

– Иди приляг.

– Хорошая идея.

Зак направляется в заднюю часть дома, и меня внезапно охватывает паника. Это все? Интересно, вижу ли я его в последний раз? Никаких прощаний. Никакого «Вожделения». Ничего больше.

Я помогаю Джей-Джей раздать гостям телефоны, как только мы удостоверяемся, что они в состоянии благополучно добраться домой. Большинство из них все равно не стали садиться за руль и вызвали такси, но трое или четверо слишком часто прикладывались к спиртному, и им придется остаться на ночь.

Дана приходит пожелать спокойной ночи.

– Я собираюсь поехать домой с Эми и Брэндоном.

С днем рождения меня. Я слабо улыбаюсь этим несчастным, которые поздравляют меня и направляются на выход. Дана наклоняется ближе.

– Увидимся через неделю, начиная с воскресенья. CBS, восемь вечера по восточному времени, пять – по тихоокеанскому.

– О чем, черт возьми, она говорит? – спрашивает Джей-Джей, когда Дана выходит.

– Ни о чем. Несмешная шутка затянулась, – бурчу я.

– Милая куртка, – замечает Джей-Джей, дергая за рукав и приподнимая брови. – Новая?

– Да. Нравится?

– А тебе?

Я пропускаю этот язвительный комментарий мимо ушей. Потому что счастлива: у меня появился повод поговорить с Заком еще раз.

И это действительно всего единственный раз.

Остальные гости вечеринки расходятся, и Джей-Джей с Эдисоном тоже направляются к двери. Эдисон Вашингтон был разыгрывающим защитником Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и возвышается над Джей-Джей на добрых два фута. Нежный гигант наклоняется со своей огромной высоты, чтобы поцеловать меня в щеку.

– Отличная вечеринка, Ро.

– Спасибо твоей женщине, – отвечаю я.

– Я насчитала троих бедолаг, которым нужно переночевать, – сообщает Джей-Джей. – Серена, Виктор и наш хороший приятель Эмиль, он уже храпит на твоем диване. Всех остальных проверила. О, за исключением особого гостя.

– Он хороший парень, этот Зак, – замечает Эдисон. – Думал, окажется придурком, но он… не такой.

Джей-Джей хлопает его по груди.

– Мой мужчина умеет подбирать слова.

– Спасибо тебе за все. – Я крепко обнимаю Джей-Джей. – Ты самая лучшая.

– С днем рождения, малышка, – говорит она, уткнувшись мне в плечо. – Ты заслуживаешь всего самого лучшего. Помни об этом.

Спорное утверждение, но я люблю свою подругу за такие слова. Когда они уходят, я оглядываюсь по сторонам. Ущерб минимален – в основном это стаканы и салфетки. Эмиль храпит на диване, но Виктора и Серены нигде не видно. Я заглядываю в комнату для гостей и, конечно же, вижу своих друзей, которые валяются в отключке на кровати.

– Черт. Это означает…

Я иду по коридору в свою спальню. Зак Батлер сидит на моей кровати, прислонившись к изголовью. Он указывает на антикварный телевизор в другом конце комнаты, который до сегодняшнего дня использовался в качестве стола.

– Идет только «Грей».

Я прислоняюсь к дверному косяку, скрестив руки на груди, и сдерживаю улыбку.

– А американский народ знает, какой ты грандиозный нахал?

– Это мой самый тщательно оберегаемый секрет. – Он одаривает меня печальной улыбкой. – Понимаю, как это выглядит. Я снова вторгаюсь в твое личное пространство. Кто-то может предположить, что я стремлюсь поставить личный рекорд.

– Кто-то может.

– В свою защиту скажу, что комната, которую ты мне выделила, занята.

– Уже заметила.

Я закрываю за собой дверь и сажусь на край кровати. Своей кровати, которая оккупирована мировой кинозвездой.

– Который сейчас час? – спрашивает он.

– Чуть больше часа ночи.

– Джеральд приедет через два часа. – Зак устало трет глаза. – Сможешь потерпеть меня?

– Буду стараться изо всех сил. – Я толкаю его в плечо. – Ты не против?

Он улыбается и пододвигается, освобождая мне место.

– Мне нравится, что тебе насрать на то, что у меня… как ты выразилась? Потрясающая работа.

Я сажусь, а Зак устраивается на животе и утыкается лицом в подушку, повернув ко мне голову.

– Ты все слышал, да? – спрашиваю я, мысленно прокручивая свой разговор с Даной и молясь о том, что не сказала ничего слишком… правдивого.

Зак кивает.

– Я не хотел подслушивать, но у этой девушки было много предположений о нас с тобой.

– Она не умеет не лезть не в свое дело и не хочет учиться.

– М-м. Итак, Роуэн.

– Итак, Зак.

– Мне понравились твои слова, что я должен пригласить на вручение «Оскара» маму. Я вообще не хочу идти, это прервет съемки фильма на Аляске, но и мой менеджер, и мой агент меня убьют, если я не прилечу.

– Тебя послушать, так это проблема вселенского масштаба.

Зак смеется.

– Разве нет? Вот же я засранец.

– Не-а, ты прав.

Он поднимает на меня взгляд, теплый и внимательный.

– Еще больше мне понравилась твоя фраза, что моя известность не стоит на первом месте, когда ты думаешь обо мне.