Падая, словно звёзды

– Да-да.

Я игнорирую снисходительный тон Даны.

– Так и есть. Я вижу…

Его. Я вижу его.

– Я вижу обычного парня, у которого потрясающая работа.

Дана закатывает глаза.

– Ой, я тебя умоляю. Полагаю, на то, какой он невероятно сексуальный, ты тоже внимания не обращаешь?

Я не отрываю глаз от своей работы.

– Я человек. У меня есть глаза. И вообще, если у него нет пары на вручение «Оскара», он может взять с собой свою мать. Она подарила ему жизнь. Мне это кажется справедливым решением.

– Тебя это ни капельки не интересует?

– Не-а.

– Как скажешь, Ро. – Дана снова закатывает глаза и отлепляется со стойки. Она допивает коктейль, ставит бокал и ждет.

– Извини. – Я лучезарно улыбаюсь. – Максимум два бокала.

Дана фыркает и уходит как раз в тот момент, когда появляется Джей-Джей. Наконец-то.

– У меня сомнения насчет моего решения ее пригласить, – говорю я.

– Держу пари. – Она наблюдает, как Дана присоединяется к компании гостей и громко смеется. – Что с ней случилось? Я смутно припоминаю, что раньше она была классной.

– Этот корабль уже уплыл. – Я пожимаю плечами. – Но, может быть, она ничего не может с собой поделать. Как там говорится? «Каждый, кого ты встречаешь, ведет битву, о которой ты ничего не знаешь».

– Где-то я это уже слышала. – Я чувствую на себе острый взгляд Джей-Джей, но она предпочитает промолчать. – Где наша местная кинозвезда?

– Давно его не видела.

– Потому что ты застряла за барной стойкой. Иди. – Она прогоняет меня от стола. – Сходи потусуйся с нашими друзьями. Я займусь напитками.

Она сказала «нашими друзьями». Большинство из этих людей я знаю, потому что они друзья Джей-Джей по университету. Но каким-то образом они немного привязались и ко мне. Я чмокаю ее в щеку и пробираюсь сквозь небольшие группки, благодаря всех за то, что пришли, и проверяю, хорошо ли они проводят время.

– Роуэн, Роуэн, Роуэн, – с многозначительным видом окликает меня подруга Эми. Она обводит рукой комнату и говорит нараспев. – Один из этих гостей не похож на других…

– Да, Ро, в чем дело? – подхватывает другой друг, Брэндон, сидя на полу у ног Эми. – Зак Батлер? Настоящий гвоздь программы этой вечеринки.

Прежде чем я успеваю ответить, Джей-Джей на кухне стучит вилкой по стакану.

– А ну-ка все сюда. Пора спеть для именинницы.

Странное чувство, смесь желания спрятаться и признательности, скручивает внутренности, когда Джей-Джей и наш друг Джейми выносят подносы с красивыми пирожными. На подносе Джей-Джей в одно пирожное воткнута зажженная свечка. Все гости собираются вокруг меня и поют «С днем рождения». Наконец я замечаю Зака, который стоит у камина. Он поднимает бокал в мою честь и одаривает меня улыбкой. Я быстро отвожу взгляд.

Джей-Джей протягивает мне пирожное со свечкой.

– Загадай желание.

В угасающем вечернем свете пламя свечи кажется особенно теплым. Тихий внутренний голос нашептывает желание. Я хочу смотреть на красивого парня в другом конце комнаты и улыбаться в ответ, открыть запертые двери, взять в руки блокнот для рисования, удалить токсичные приложения для знакомств и делать все это без ощущения, что мне сходит с рук ужасное преступление. Но я не могу.

Джош так и не дожил до двадцати шести. Ему не исполнилось и шестнадцати.

Я торопливо задуваю свечу, и компания разражается аплодисментами.

– Что ты загадала? – громко интересуется Дана и многозначительно смотрит на Закари. – Или это уже сбылось?

– Никто не рассказывает свои желания, Дана, – резко одергивает ее Джей-Джей и поднимает свое пирожное. – За эту женщину, мою подругу, в которой больше глубины, любви и таланта, чем она когда-либо признается, не говоря уже о том, чтобы праздновать.

У меня в горле появляется комок. Черт бы тебя побрал, Джес.

Моя подруга улыбается, ее взгляд согревает.

– Но я думаю, что она заслужила праздник. С днем рождения, Роуэн. Люблю тебя, девочка.

Гости салютуют мне своими пирожными, и я качаю головой, прежде чем обнять Джей-Джей.

– Какая же ты классная.

– Счастливого двадцатишестилетия, детка.

Все приступают к поеданию угощения, и разговоры смолкают.

Дана плюхается на диван и громко произносит в относительной тишине:

– Итак, Закари, поздравляю с номинацией на «Оскар»! Лучший актер второго плана. Это круто.

Комната замирает, и все головы в ожидании поворачиваются к нему. Наблюдают. Разглядывают, потому что теперь у них появился повод это сделать.

– Ага, спасибо, – отвечает он. – Для меня большая честь быть номинированным. – Зак улыбается своей обезоруживающе обаятельной улыбкой. – Законы Калифорнии обязывают меня так говорить, но это правда.

Комната взрывается (слишком громким) смехом. Я думала, что на этом все закончится, но Дана открыла шлюз. Все гости решают, что теперь у них есть возможность засыпать Зака вопросами о «Безумной восьмерке», и он справляется с ними с привычной легкостью.

– Каково это – работать с Томом Хиддлстоном?

– Он один из лучших в своем деле.

– Как ты научился говорить со старомодным акцентом?

– Благодаря преподавателю по вокалу.

– Ты очень не похож на своего персонажа Феликса. Накладки?

– Нет, отличная команда визажистов.

– А с кем ты пойдешь на вручение премии «Оскар»? – подает голос Дана. – Мы ее знаем?

– Господи, – бормочу я и жду, что всех, как и меня, смутит такой личный вопрос, но гости ловят каждое слово Зака.

– Пока не уверен. – Он выжидает немного, а затем бросает на меня взгляд. Мое сердце чуть не уходит в пятки.

Нет, нет, нет…

– Может быть, со своей матерью, – наконец произносит Зак. – В конце концов, она подарила мне жизнь.

Эти слова вызывают одобрительный ропот и несколько возгласов «О, как это мило» от женской половины гостей. Я выдыхаю и бросаю взгляд на Джей-Джей.

– Ладно, пресс-конференция окончена, – командует она.

Вечер уже подходит к концу, когда я оказываюсь во внутреннем дворике и болтаю с гостями. Я замечаю Зака у костра. Большинство гостей вокруг него, те, кто стоит поближе, слушают с восхищением и гордостью, в то время как другие слоняются поблизости. Я вдвойне радуюсь, что мы запретили пользоваться телефонами, иначе Зака одолели бы любители селфи.